Четверть века назад жарким июльским днем мы подъезжали к белым саманным домикам станицы Змейской, спрятавшимся в тени абрикосовых и грушевых деревьев. За последние сто двадцать пять лет здесь ничего не изменилось. Тогда А. С. Пушкин описывал эти места так: «Дорога довольно однообразная: равнина, по сторонам холмы. На краю неба вершины Кавказа». Терека не было видно: он остался в стороне; справа «возвышалась огромная, лесистая гора», а перед ней - сменяющие друг друга невысокие холмы старой поймы Терека, покрытые выжженными солнцем чахлыми травами, с одинокими деревцами, в то иссушающе-жаркое лето они давали скудную тень.

Если вскрытый могильник не ограблен в древности и в последующие эпохи и все, что в нем сохранилось и не подверглось тлению, дошло до нас, - это огромная удача для археолога. К тому же, если его удалось раскопать полностью, то информация, дошедшая до нас, резко увеличивается. Тогда мы сможем, словно заглянуть в жизнь древнего коллектива, оставившего этот могильник, не только увидеть то оружие, которым сражались воины, те орудия, с помощью которых они трудились в мирные дни, но и представить себе, что думали они о жизни и смерти, какова была социальная структура и т.д.
Известно, что смерть сородича всегда вызывала у людей двойственное чувство. С одной стороны, ему следует отдать последний долг, снабдить всем ценным, чем он обладал, для загробного путешествия, для жизни в загробном царстве и, очевидно, «для отравления культов в мире без возврата», построить надежный «дом мертвых», дать с собой еду и питье, оружие и орудия труда, одеть его и украсить. С другой стороны, нужно обезопасить живых от его возможного возвращения или губительного влияния, причем, чем большим влиянием он пользовался при жизни среди соплеменников, тем опаснее мог оказаться после смерти и тем весомее должны были быть меры, принятые для того, чтобы его обезвредить. Благодаря обычаю погребать с человеком те предметы, которые символизировали его функции рядового члена общества, военачальника или шамана, - орудия труда, парадное или военное оружие, пиршественные чаши, культовые жезлы, жертвенники и т.д. - мы получаем представление о культуре изучаемого нами общества.

Могильник, поселение или же древний клад и все, что происходят из этих комплексов (от обломков глиняных сосудов или отщепов кремня до монументальных сооружений), составляет основную источниковедческую базу археологии. Интересно, как археолог разбирается в море фактов. Какие операции и в какой последовательности производят над материалом начиная с того момента, как он выкопан, попал в руки ученого и оказался запечатленным в виде рисунка, чертежа или перфокарты? Как и с помощью каких дополнительных средств от археологических фактов мы переходим к археологическим научным построениям?
Любой обнаруженный предмет, оказавшись в руках археолога, ставит целую серию вопросов. Прежде всего, необходимо сразу же определить, что он собой представляет функционально и морфологически. Уникален ли он или повторение того, что уже известно (то есть здесь проявляется умение различать и отождествлять предметы)?