В своём описании Скифии Геродот наибольшее внимание уделяет диковинным и жутковатым на взгляд эллина обычаям - дав нам бесценный дополнительный материал о духовной жизни кочевников. В том числе грек перечисляет восемь богов, которые, по его словам, только и составляют круг почитаемых скифами.
На первое место Геродот ставит богиню Табити, которую отождествляет с греческой Гестией, богиней домашнего очага. Скифские цари признавали её «царицей» над собой и над своим народом. Табити, таким образом, воплощала важнейшую для арийской культуры идею священного огня как посредника между земным и небесным. Имя её толкуется как «Пламенная». Табити - источник всякой власти. На золотых бляшках из кургана Чертомлык Табити изображается как водительница в иной мир, приобщающая божественному. Богиня с зеркалом в руках восседает рядом с горящим священным огнём, а перед ней или рядом стоит скиф, испивающий до дна поднесённый ему ритон. Табити была высшей богиней скифов, матерью богов и праматерью людей. В честь Табити приносилась величайшая для скифов клятва - «царскими очагами».

В VIII-VII вв. до н.э. степную полосу Евразии охватили масштабные племенные передвижения, ещё раз изменившие её карту. Для археологии перемещения и столкновения, родственных между собой кочевых «предскифских» групп почти неуловимы. Однако вполне уловим их результат - складывание к концу VII в. нового культурного единства, скифского мира классической древности. Отголоски этих мощных движений донеслись и до цивилизованного юга, ибо как раз в VIII-VII вв. северные кочевники обрушиваются несколькими волнами на государства Передней Азии.
Предания самих скифов, передаваемые древнегреческими писателями, позволяют немного прояснить эту туманную для нас картину. Предки европейских скифов, согласно их собственным легендам, ушли на запад под давлением соседних племён. Живший в VII-VI вв. до н.э. поэт Аристей Проконесский в своей поэме «Аримаспея» первым сообщает об этом. Движение народов, сопровождавшееся ожесточёнными войнами, по его словам, зародилось в глубинах Азии. Одноглазые исполины, аримаспы, напали на соседнее племя исседонов, которые, в свою очередь, обрушились на скифов и стали теснить их, вследствие чего скифы и двинулись к Чёрному морю.

Долгое время первым достоверно известным царём Крымский Скифии считался правивший в третьей четверти II в. до н.э. Скилур, о котором сохранилось немало свидетельств. О его предшественниках было известно лишь то, что получил он власть по наследству от отца. Однако недавно при раскопках в Неаполе были обнаружены остатки сооружённого Скилуром около 130 г. до н.э. мавзолея в честь Аргота. Расположен мавзолей в дворцовом комплексе. Скилур в выспренней, воспевающей больше самого строителя эпитафии провозглашает умершего («близкого сородича») образцом для подражания. Всё это с высокой вероятностью указывает нам, что Аргот был предшественником Скилура и его отцом, тем самым, от которого он унаследовал власть. События правления Аргота по отдельным надписям и сведениям античных писателей поддаются воссозданию.
Вступив на престол после гибели своего отца от рук Амаги, Аргот оказался в крайне сложной ситуации. С одной стороны, загнанным в крымские горы скифам требовалось жизненное пространство. С другой - Скифское царство оказалось в почти полной международной изоляции, затиснутое между враждебными Херсонесом и сарматами. Аргот не мог позволить себе исполнить требования последних и оставить Херсонес в покое. А это осложняло положение ещё больше. К началу 170-х гг. скифы вновь беспокоили Херсонес.

Геродот сосредоточил своё внимание на экзотических, в основном религиозных обычаях скифов, наиболее интересных для читающих эллинов. Сведений собственно о жизни и быте у него гораздо меньше, и археологические данные мы чаще всего можем толковать и дополнять только отрывочными сведениями других авторов. Наиболее ценен из них в этом смысле младший современник Геродота, основоположник медицинской науки Гиппократ - или его ученик, писавший «О воздухе, воде и местностях». Автора этого сочинения занимали образ жизни, внешний вид, питание, болезни скифов и их причины - то, что в основном прошло мимо Геродота.
Именно здесь мы находим наиболее ёмкое, ставшее хрестоматийным описание всего образа жизни скифских кочевников: «Так называемая Скифская пустыня представляет собой равнину, изобилующую травою, но лишённую деревьев и умеренно орошённую: по ней текут большие реки, которые отводят воду с степей. Здесь-то и живут скифы; называются они кочевниками потому, что нет у них домов, а живут они в кибитках, из которых наименьшие бывают четырёхколёсные, а другие - шестиколёсные; они кругом закрыты войлоками и устроены подобно домам, одни с двумя, другие с трёмя (отделениями); они непроницаемы ни для воды, ни для света, ни для ветров. В эти повозки запрягают по две и по три пары безрогих волов: рога у них не растут от холода. В таких кибитках помещаются женщины, а мужчины ездят верхом на лошадях: за ними следуют их стада овец, и коров, и лошадей. На одном месте они остаются столько времени, пока хватает травы для стад, а когда её нет, переходят в другую местность».

Поздние скифы Крыма и Нижнего Поднепровья значительно отличались от своих предков образом жизни и всем её укладом. Это, помимо многого иного, позволяет некоторым исследователям в принципе сомневаться в справедливости именования этого народа «скифами». Действительно, в жилах как минимум крымских скифов текла кровь тавров, позднее сарматов, а отчасти даже греков. Скифы Нижнего Поднепровья тоже обильно смешивались с соседними народами. Всё это усугублялось усиливающимся, все подавляющим воздействием высокой эллинской культуры. В итоге в начале нашей эры обитателей Малой Скифии, «Тавроскифии», связывали с наследием предков разве что самосознание и правящий род. Прежде всего, поздние скифы были оседлым земледельческим народом. Это было предопределено историей Крыма и Нижнего Поднепровья ещё времён Атея, но теперь стало вполне очевидно.
Первое время часть скифов сохраняла полукочевой или даже кочевой образ жизни. Царь Скилур ещё во второй половине II в. до н.э. считал главным богатством Скифии табуны коней. Но это была скорее дань традиции. Население Скифии в подавляющей массе состояло из совершенно осёдлых хлеборобов, к тому же немалая часть его была сосредоточена в укреплённых городах и крепостях. Строились последние явно под греческим влиянием и по греческим образцам, превращаясь - опять же вполне по-гречески - в центры земледельческих округ, «хор». Если в эпоху высшего взлёта и упадка Второго царства количество скифских «городов» исчислялось единицами, то теперь их десятки. К тому же некоторые из них являлись уже собственно городами, без всяких кавычек.

III век до н.э. стал порой упадка Скифии. Вызван он был самыми разными причинами, и не в последнюю очередь внутренними. Единство скифских племён, созданное могучей волей Атея, после его гибели постепенно стало ослабевать. Соответственно, возникали междоусобицы, - в свою очередь наносившие урон экономике Скифии. Эллинские города больше не нуждались в подчинении слабеющим владыкам Степи - а значит, падали доходы от торговли с ними. Кроме того, несомненно, разрыв между имущими и неимущими, возросший в царствование Атея, порождал дополнительные проблемы. Симптомы внутреннего разложения вполне заметны - на протяжении всего III в. до н.э. беднеют и приходят в упадок расцветшие при Атее скифские «города», жизнь в них начинает замирать. Тяжело сказалось на Скифии также ухудшение в середине III в. до н.э. климата европейских степей.
Однако главной причиной упадка были внешние вторжения. Начиная с первой четверти III в. до н.э. сарматы мощным потоком изливаются в земли западнее Дона. Этот натиск скифы больше не в состоянии сдерживать. Раз за разом перестраиваются укрепления акрополя на Елизаветинском городище - но в конечном счёте оно было оставлено жителями. Произошло это в первой трети III в. до н.э. Местное скифское и меотское население постепенно поглощается сарматами. Поднепровские и приазовские скифы под давлением сарматов начинают массово переселяться в Крым. Здесь в первой половине III в. до н.э. скифы беспокоили владения Херсонеса, выжигая сопротивлявшиеся греческие поселения.

Как ни странно, о конкретной политической истории скифов эпохи их наивысшего могущества мы знаем сравнительно мало. Геродота больше интересовали скифские легенды и диковинные обычаи, а из последующих греческих историков столь же подробно о скифах никто не писал. Потому данные о внутренней жизни и внешнеполитической активности скифов в V-IV вв. до н.э выглядят отрывочно.
Примерно во второй четверти V в. до н.э. скифами правил царь Ариапиф - сын или скорее внук Иданфирса. Его правление было временем расширения связей скифов с Элладой. Царь держал доверенных лиц из числа эллинов в греческих городах побережья - как минимум в Ольвии и Борисфене, где эту роль выполнял некто Тимн. Посвященный в скифские легенды и все тайны царского дома, этот человек стал ценным информатором для Геродота, как раз тогда собиравшего данные в Ольвии.