
Ряд исследователей вообще отрицают пребывание алан в I в. н. э. в центральной части Северного Кавказа, отодвигая дату появления алан на Кавказе еще дальше.
Так, например, В. Н. Гамрвкели, специально останавливающийся на этом вопросе, считает, что античная литература не содержит каких-либо
«данных, могущих служить основанием для утверждений о наличии значительной массы алан в I в. н. э. в степях, примыкающих к горной зоне Центрального Кавказа».
С другой стороны, В. А. Кузнецов связывает появление алан на Северном Кавказе с гуннским нашествием 70-х годов IV века н. э., когда
«масса алан под напором гуннов отхлынула из Поволжья и Подонья в предгорья и горы Северного Кавказа». В. А. Кузнецов считает, что именно эти события имели решающее значение в изменении этногеографии края. «Масса алан после гуннского нашествия передвинулась далеко к югу, вглубь Кавказа». Хотя автор не отрицает, что письменные источники упоминают алан на Кавказе с I в. н. э., тем не менее, наиболее исторически обоснованным временем бытования аланской культуры, по его мнению, является период с V по XIII вв. н. э. При этом, не останавливаясь на показаниях письменных источников, он стремится опереться на периодизацию катакомбных могильников Северного Кавказа, считающихся аланскими.