.
Меню
Главная
Археология
Этнология
Филология
Культура
Музыка
История
   Скифы
   Сарматы
   Аланы
Обычаи и традиции
Прочее

Дополнительно
Регистрация
Добавить новость
Непрочитанное
Статистика
Обратная связь
О проекте
Друзья сайта

Вход


Счетчики
Rambler's Top100
Реклама


Гунны в степях и на Кавказе
Замолкни и вслушайся в топот табунный По стертым дорогам, по травам сырым. В разорванных шкурах бездомные гунны Степной саранчой пролетают на Рим.
П. Васильев

Гунны в степях и на КавказеМы видели, что все те степные племена, с которыми на протяжении I тысячелетия до нашей эры и первых, трех веков нашей эры вступали в контакты - то дружественные, то враждебные - жители гор и предгорий, были ираноязычными: сначала киммерийцы и скифы, позднее сарматы и аланы. Только с гуннского времени (IV в. н.э.), начинающего «великое переселение народов», или, возможно, лишь немногим ранее, при непрекращающихся связях с иранцами в лице алан начинаются контакты местного населения с тюркоязычным миром. Если до наших дней имя ясов-асов-осов-алан и ираноязычная речь сохранились у центральнокавказских осетин, то и тюркская речь вплоть до нынешнего дня звучит в кавказских горах у карачаевцев и балкарцев, кумыков и нагайцев, и принесли ее в горы гунны и болгары, тюркюты, хазары, печенеги и половцы, на протяжении тысячелетия сменявшие друг друга в евразийских степях.

Древние авторы - римско-византийские, грузинские, и армянские - уделили гуннскому нашествию большое внимание, поскольку оно явилось потрясением для всего цивилизованного мира той эпохи. Аланам пришлось столкнуться с гуннами на ранних этапах этого нашествия. Из обширного круга проблем, касающихся гуннского периода истории Восточной Европы, в том числе Северного Кавказа, мы коснемся лишь двух: появления тюркского этноса на Северном Кавказе, взаимоотношений гуннов и алан. Существует точка зрения, что именно гуннов под именем «унны» знает автор второй половины I в. до н.э. Дионисий Периэгет, локализующий их «возле Каспийского моря», между скифами и каспийцами. Клавдий Птолемей в следующем веке знает их между бастарнами и роксаланами.

Наиболее же полные и, безусловно, достоверные сведения мы получаем у Аммиана Марделлина, одного из самых ярких и интересных авторов IV в.: «Племя гуннов, о котором мало знают древние памятники, живет за меотийскими болотами... и превосходит всякую меру дикости...». Аммиан Марцеллин говорит об их кочевом образе жизни, воинственности, отсутствии наследственной царской власти: они «довольствуются случайным предводительством знатнейших и сокрушают все, что попадается на пути». Источники описывают гуннов как всадников, «приросших» к своим коням, «выносливым, но безобразным на вид». Они то скачут врассыпную, «без всякого порядка», с «нежданными обратными набегами» (Клавдий Клавдиан), то вступают «в битвы клинообразным строем со свирепыми криками... издали они сражаются метательными копьями (в переводе Кулаковского - стрелами. - В. К.), врукопашную рубятся очертя голову мечами и, сами уклоняясь от ударов кинжалов, набрасывают на врагов крепко свитые арканы...». «У них страшные и верные руки, наносящие меткими копьями неизбежную смерть, и ярость, умеющая грешить непогрешимыми ударами», - вторит Марцеллину Солий Аполлинарий Сидоний.

Всех древних авторов, так же как и нас, прежде всего, интересовал вопрос: кто они, эти «яростные воители» (Аммиан Марцеллин), «бродячие полчища хуннов» (Авзоний), «свирепые хуны», «свирепейшее племя», откуда и когда появились?

В письменной традиции сохранилась мифологизированная версия происхождения гуннов. Иордан со слов Opосия сообщает, что они рождены изгнанными в пустыню готскими колдуньями от злых духов. В то же время представляют интерес древние отождествления их с киммерийцами и скифами, вызванные обитанием их в степях и кочевым образом жизни. В действительности же исторически оправданным является отождествление европейских гуннов с обитавшими в Центральной Азии сюнну китайских источников, причем первое столкновение гуннов (сюнну) с аланами, по Менчен-Хелфену, произошло еще в Средней Азии - в стране Янь-Цай. Позднее, в 375 г., «гунны прошли через земли алан, убили и ограбили многих, а с остальными заключили союз и при их содействии с большой уверенностью вторглись в просторные и плодородные владения Германариха».

Продвижение гуннов сдвинуло с места разноэтничное население евразийских степей и смежных с ними областей. Павел Оросий описывает, как изгнанные гуннами готы, перейдя Дунай, «взялись за оружие, победили войско Валента и рассеялись во Фракии, все наполняя убийствами, пожарами и грабежами». Все авторы подчеркивают неожиданность натиска этой варварской массы, «внезапной силой, сорванной со своих мест». Втянутыми в это движение оказались и аланы. «Алан, хотя и равных им в бою, но отличных от них общей человечностью, образом жизни и наружным видом, они также подчинили себе, обессилив частыми стычками... Они обращали их (алан) в бегство...».

Упоминание гуннов вместе с аланами и готами мы видим в описаниях всех важнейших событий, происходивших во Фракии, на Дунае, у стен Константинополя и далее на запад вплоть до Испании и Африки, но эту яркую тему мы оставляем в стороне. Для нас представляют интерес события, связанные с Кавказом. Для начала постараемся свести воедино те сведения, которыми мы располагаем для предшествующего гуннскому нашествию времени. Ф. Альтхейм выделил в письменных источниках сообщения об отдельных «кавказских гуннах», которые служили в персидской армии в 60-х годах III в.; для 90-х годов того же столетия армянские историки говорят о гуннских и аланских солдатах. Из сасанидской надписи 293 г. из Пайкули мы узнаем о тюркском хакане на Кавказе. В 363 г., по свидетельству Иовиана, требовалась защита кавказских проходов «от варваров, которые были неизвестны римлянам и персам» (по Томпсону, это либо гунны, либо кидариты), а в составе армии Аршака II (345-368) в борьбе с персами участвовали аланы и гунны. Следовательно, еще до эпохи, предшествовавшей появлению гуннов в Европе, в качестве наемных солдат или враждебных отрядов они уже проникали с Северного Кавказа в Закавказье и Иран и, значит, находились на Кавказе.

Наиболее полные сведения о гуннах на Северном Кавказе содержатся в описаниях событий конца IV в.

К 395 г. относится разделение Рима после смерти Феодосия Великого на Западную и Восточную Римскую империю под властью его сыновей - молодых императоров Гонория (на Западе) и Аркадия (на Востоке, в Константинополе). Еще при Феодосии было положено начало массовому привлечению на военную службу варваров, которых он считал «лучшими стражами ромейской земли». Автор конца IV в. Латаний Пакат Дрепаний писал: «Под вождями и знаменами римскими шел бывший некогда враг Рима; гот, гунн и алан откликался на перекличке, стоял на часах и боялся отметки об отсутствии».

О том, как воспринимали эту новую историческую ситуацию современники, можно судить по свидетельству епископа Синезия из Египта, прожившего несколько лет в Константинополе и в самом конце IV в. писавшего императору Аркадию: «Нельзя не питать страха при виде отрядов молодых воинов, воспитанных в чуждых нам нравах, живущих по своим обычаям и замышляющих враждебные нам планы... В каждом мало-мальски зажиточном доме найдем раба-скифа... Достойно удивления, что эти белокурые варвары, носящие... распущенные волосы, у одних... исполняют роль прислуги, а в политической (жизни. - В. К) занимают начальственные места. Мне кажется, что по природе всякий раб есть враг своему господину, когда у него есть надежда осилить его... На несчастие римской державе, они находятся среди нас, имея во главе стратигов, занимающих важные должности в империи. Стоит им захотеть, и к ним не медленно присоединятся наши рабы, которые будут решительными и смелыми воинами и охотно потешатся над своими господами». Нужно ли говорить, что все дальнейшие события должны были уверить Аркадия в пророческом даре египетского епископа?

К этому же, 395 г. относится раздел Армении между Римом и Персией и соответственно усиление Кавказской Албании. После событий 395 г. римляне и персы объединились, поэтому нашествие гуннов в 397 г. в Армению было легко отбито. В 398 г. был заключен мир, и на ближайшие 13 лет гунны отошли на Кавказ.

В первые годы правления сыновей Феодосия все основные дела правления вершились в Италии временщиком Стилихоном, приглашавшим к себе на помощь ютов, алан и гуннов, а в Константинополе - временщиками - сначала Руфином, позднее евнухом Евтропием. Именно Руфина современники обвиняли в том, что он призвал гуннов, причем для нас важно, что они пришли сюда не из Причерноморских степей, а с Кавказа, через Дербент. В то время как римские войска были заняты междоусобными войнами в Италии, гуннские орды тремя мощными потоками хлынули на Армению и захватили обширные пространства вплоть до Сирии. Их манили, так же как и тысячу лет назад скифов, богатства переднеазиатских городов, добыча людьми и имуществом - шелками, оружием, драгоценными сосудами, камнями, золотом.

По свидетельству талантливейшего писателя раннего средневековья и крупного дипломата Приска Панийского, византийский посол в стране Аттилы Ромул вспоминал о вторжении гуннов в Персию: «Когда их родима была застигнута голодом и римляне не оказали им сопротивления... Васих и Курсих (имена эти считают полуиранскими, полутюркскими) из племени царских скифов, прошли пустынную страну, переправились через озеро (Меотиду), и через пятнадцать дней пути, перевалив через какие-то горы, вступили в Мидию. Пока они опустошали страну своими набегами, выступившие против них полчища персов наполнили стрелами разлитое над ними воздушное пространство, так что унны из страха перед наступившею опасностью обратились вспять». М. И. Артамонов относит эти события к 395 г., Томпсон - к 415-420 гг., А. В. Гадло - к 30-м годам того же века, Н. В. Пигулевская - к 448 г.

Эти сведения почерпнуты у Приска Панийского. В составе императорского посольства в 448 г. он посетил ставку гуннского царя Аттилы, и большинством наиболее глубоких сведений об обществе гуннов, которыми располагает современная наука, мы обязаны именно ему. При этом следует помнить, что Приск побывал с политической миссией не только в ставке Аттилы, но и в Риме и Дамаске, Египте и, очевидно, Лазике (в 456 г.), поэтому его сведения о походе Васиха и Курсиха могли быть почерпнуты непосредственно на Кавказе. Для нас интерес представляют описание этого похода и данные о его маршруте и протяженности - 15 дней пути сначала по «пустынной степи», затем переправа через Меотиду, переход через горы и, наконец, вступление на территорию Ирана. Пятнадцать дней пути конных отрядов - это расстояние от Азовского моря до Дарьяльского перевала, центра Кавказских гор (обратный же их путь шел берегом Каспийского моря, мимо «пламени, поднимавшегося из подводной скалы»).

Данное Приском описание набега Васиха и Курсиха удивительно напоминает сообщения источников о переднеазиатских походах скифов. И это отнюдь не случайно. Для воспитанного на античной литературе византийского писателя эти походы воспринимались как своего рода «типовая модель» набега далеких северных кочевников: недаром, следуя древнему образцу, Приск именует гуннов «царскими скифами», а современный ему Иран - Мидией. И все же хронологическая приуроченность рассказа Приска в целом не вызывает сомнений.

Ковалевская В. Б. Кавказ и аланы. М., 1984
Автор: Humarty   

Популярное

Поиск

Опрос

Через поисковую систему
По ссылке
По совету знакомых
Через каталог
Другое



Календарь
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Архив
Сентябрь 2015 (3)
Август 2015 (2)
Июль 2015 (7)
Июнь 2015 (10)
Май 2015 (9)
Апрель 2015 (4)

Реклама