Одним из самых почитаемых святых в традиционной религии осетин является Уастырджи/Уасгерги. В коллективных представлениях современных осетин его образ соотносится с военной функцией. С этим связывается его роль как покровителя мужчин и путников. Можно предположить, отмечает В. И. Абаев, что популярнейший у осетин христианский «святой» Wasgergi «Святой Георгий», всадник на белом коне и в белой бурке, которого женщины называли «lægty dzwar» - «бог мужчин», унаследовал черты аланского бога войны, которому аланы поклонялись в образе меча».
По мнению В. И. Абаева, Уастырджи образовано из Was Gergi «Святой Георгий», где was примыкает к мегрельскому Gerge.
Ряд исследователей рассмотрели обрядовую сторону культа Уастырджи в Северной и Южной Осетии.
Ж. Дюмезилем была разработана теория трех функций богов, согласно которой в древнейших мифологических системах можно выделить следующие функции богов: магико-юридическую, являющуюся также мистической и административной; функцию физической силы, то есть военную; функцию плодородия и материального изобилия.
Определение образа Уастырджи как святого - покровителя мужчин, воинов и путников, приносящего успех в военных походах, является функциональной характеристикой, поэтому целесообразным является соотнесение образа Уастырджи с одной из общеарийских трехфункциональных систем. Наиболее подробно функции божеств общеарийской трехфункциональной модели описаны на материале «Ригведы». Воплощением трех функций в Ригведе являются, по Ж. Дюмезилю, Митра-Варуна, Индра и Ашвины. Митра-Варуна в Ригведе представляет светлый и мрачный, карающий аспекты магико-юридической власти; Индра олицетворяет военную силу; Ашвины везут на своей колеснице богатые дары, исцеляют и спасают людей.
В других случаях, как например, по скифам, исследователи реконструируют трехфункциональную схему на основе фольклорных и археологических источников, но не описывают подробно сами функции.
Уастырджи как покровитель мужчин, воинов, путников должен соотноситься, естественно, с главой ведийского пантеона, божеством войны, Индрой. Однако, исследование материалов осетинского фольклора показывает, что при общности многих черт Уастырджи и Индры, функции Уастырджи несравненно шире. Они полностью совпадают как с функциями Ашвинов, божественных близнецов, символизирующих в Ригведе третью функцию, так и с Митрой-Варуном, воплощающими первую функцию (магико-юридическую, жреческую).
В нашем исследовании мы попытаемся определить место и функции Уастырджи в религиозно-мифологической системе осетин.
Ашвины и Уастырджи
В различных жанрах осетинского фольклора Уастырджи является частым персонажем. Он спасает мореплавателей, терпящих кораблекрушение, исцеляет, помогает беднякам и т.д., т.е. решает множество задач, присущих в Ригведе представителям третьей функции - Ашвинам.
Ашвины (др. инд. asvinau, от asvin - «обладающие конями», или «рожденные от коня») в ведийской и индуистской мифологии - божественные братья-близнецы, живущие на небе. В «Ригведе» им посвящено 54 гимна целиком (по числу упоминаний Ашвины идут сразу после Индры, Агни, Сомы). Наиболее полно функции Ашвинов были описаны В. Ф. Миллером.
1. Генеалогические сюжеты
Аегенда о происхождении Ашвинов гласит, что Тваштар, один из древнейших богов, имел сына Трисираса (Триглава) и дочь Саранью. Дочь он отдал за Вивасвата, которому она родила двух детей Яма и Ями. Саранью, создав в отсутствие мужа себе подобную женщину, передала ей близнецов, а сама обернулась кобылой и убежала. Не заметив подлога, Вивасват прижил с подставной женой сына Ману, который был царственным ришием и блеском подобен отцу. Но впоследствии Вивасват узнал о бегстве Саранью и сам, обернувшись конем, подошел к дочери Тваштара. Узнав его в виде коня, Саранью подбежала к нему... Плодом их союза в конском образе были два близнеца, Насатья (Nasatya) и Дасра (Dasra), которых чествуют на земле под именем Ашвинов.
Саранью, индийского мифа, по мнению В.Ф. Миллера, находит аналогии в мифе о греческой Эринии-Деметре. Когда эта богиня бродила, отыскивая дочь, говорят, Посейдон преследовал ее своею любовью; тогда она обратилась в кобылу и стала пастись вместе с конями Онкея, но Посейдон открыл обман, сам обернулся конем и совершил свое желание... От Посейдона родила Деметра дочь, которой имя нельзя сообщить непосвященным, и коня Ариона.
Аналогичные мотивы содержатся в Нартовском эпосе осетин. Родоначальником нартов был Уархаег. У него было два сына близнеца Ахсар и Ахсартæг. Однажды, преследуя чудесную птицу, братья оказались в подводном царстве. Птица обернулась красавицей, дочерью владыки вод Донбеттыра. Ахсартаг женился на Дзерассе. По пути домой Ахсартæг нечаянно (или из ревности) убивает своего брата, а затем кончает собой. Беременная Дзерасса вернулась в подводное царство к отцу и в урочное время родила двух близнецов, Урузмага и Хамыца... Дзерассу преследует Уастырджи. При жизни ей удается отделаться от его домогательств. Но после смерти он настигает ее:
«... Уастырджи у дверей склепа оказался. Войлочной плетью хлестнул умершую Дзерассу, и женщина стала в сто раз краше, чем была. И прежде вошел к ней сам, потом коня своего к ней пустил, потом гончего пса. «От этого союза появились старший из всех коней - Чесана/Арфана, старший из всех псов - Силама, старшая из всех женщин Сатана.
ИНДИЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ
|
ГРЕЧЕСКАЯ МИФОЛОГИЯ
|
НАРТОВСКИЙ ЭПОС
|
1. Близнецы Яма и Ями.
|
1.
|
1. Дважды повторяется мотив близнецов: Ахсар и Ахсартаг, Урузмаг и Хамыц.
|
2. Саранью превращатся в кобылу. Тваштар превращается в коня и соединяется с ней.
|
2.Эриния-Деметра преследуется Посейдоном. Обращается кобылой. Посейдон обращается конем и соединяется с ней.
|
2. Уастырджи оживляет умершую Дзерассу и входит к ней в облике коня, пса и человека.
|
3. Рождение двух близнецов - Ашвинов, имя которых — конники.
|
3. Рождение коня Ариона и дочери.
|
3. Рождение коня Арфана, собаки Силама и дочери Сатаны.
|
По мнению исследователей, название собаки Силам восходит к имени собаки Сарамы, вестницы Пндры в Ригведе.
Сравнение генеалогических сюжетов свидетельствует о том, что это три варианта одной мифологической темы.
2. Название Ашвинов - конники
Каково бы ни было первоначальное значение Ашвинов, отмечает В.Ф. Миллер, имя их asvinan происходит от asva - конь, и собственно значит «имеющие коней, едущие на конях». Далее ученый делает примечание, что часто в ученых исследованиях Ашвинам дают значение всадников, верховых, и что таковое значение для индийских Ашвинов неправильно, так как они никогда не являются верховыми, а едут всегда на колеснице.
В осетинском языке название лошади «бæх» восходит, но мнению В. И. Абаева, к кавказскому наследству. Но корень «asva» сохранился в осетинском названии чудесной породы коней - afsurg/afsorg и в названии кобылы - jafs.
3. Кнут
В. Ф. Миллер отмечал, что как у Индры перун (vagra-молния), гак и у них - Ашвинов - есть орудие - кнут, каплющий медом... и удар его приносит всякие блага.
1.157.4. (Ригведа. Перевод Т. Елизаренковой).
Ашвины, привезите вы нам подкрепляющую силу, Окропите нас медовым кнутом, Продлите срок жизни, сотрите телесные
повреждения, Отвратите враждебность, будьте (нашими) товарищами.
Важнейшей принадлежностью Уастырджи в разных жанрах осетинского фольклора является кнут (jæxs/æxsæ), посредством которого он оживляет мертвых, лечит больных, осуществляет чудесные превращения. В Мартовском эпосе Уастырджи ударом кнута оживляет Дзерассу, лечит телесные повреждения. В сказках удар кнута превращает камни в пашни, виноградники,стада скота.
Характерно, что священные предметы, дарованные Йиме Ахура Маздой - это кнут и золотой рог. (Иима в иранской мифологии - первопредок человечества, культурный герой, устроитель социальной организации общества в эпоху тысячелетнего золотого века. Этимология его имени трактуется как «близнец», «двойник»).
4. Покровители путников
Ашвинов в Ригведе характеризуют как утешителей в пути.
5.73.9. (Ригведа. Перевод Т. Елизаренковой).
А ведь правда же, о, Ашвины, Вас называют утешителями. В пути вы лучше всех призываетесь, В пути вы больше всех жалеете.
8.73.6. (Ригведа. Перевод Т. Елизаренковой)
... О, Ашвины, лучше всех призываемые в пути, Я молюсь о самой близкой дружбе, Пусть ваша помощь будет рядом.
Уастырджи, согласно различным жанрам осетинского фольклора, в разных формах и образах покровительствует путникам. Покровительство его распространяется не только на мир земной, но и при переходе в мир загробный. Он дает коня, который переносит умершего в мир иной, ему приписывается основание обычая посвящения коня покойнику.
О Тæхгæ нæргæ Уастырджи! Байраг - бæхгæнæг, лæппу лæггæнæг дæ! Нæ лæппутæ - лæгтæ, байрæгтæ - бæхтæ Куыд кæной, ахæм амонд нын радтт! Уæддæр, Уастырджи фæндаггоны фарс дæ, фыдæлтæй баззад!
Нæ бæлццæттæ хорз фæндæгтыл фæцæуæнт æмæ дзаг армæй хæдзæртыл сæмбæлæнт!.. (О летящий и гремящий Уастырджи! Ты из жеребенка делаешь коня, из мальчика -
мужчину! Дай нам такого счастья, Чтобы наши мальчики стали мужчинами, наши жеребята - конями! Говорят, Уастырджи, ты бережешь путников, это от предков осталось. И в пути, и дома - мы твои гости! Пусть по хорошим дорогам идут наши путники И с полными руками приходят домой!..)
Данная молитва как нельзя лучше сопоставляется с гимном Ригведы к Ашвинам.
1.118.2. (Ригведа. Перевод Т. Елизаренковой)
... Сделайте наших коров набухшими от молока, скакунов резвыми!
Увеличьте мужское население среди нас!
5. Врачевание, целителъство
В Ригведе Ашвины называются врачами богов, владеющими небесными лекарствами. Гимны, посвященные им, полны перечислениями всяких услуг, оказанных Ашвинами людям, и перечислением лиц, которых они излечили от разных болезней - слепоты, хромоты, проказы...
1.157.4. (Ригведа. Перевод Т. Елизаренковой)
О, Ашвины, привезите нам подкрепляющую силу,
Окропите нас медовым кнутом,
Продлите срок жизни, сотрите телесные повреждения...
1.157.6. Ведь вы целители с целебными средствами...
В.Ф. Миллер отмечал, что одно из важнейших имен, прилагаемых к Ашвинам - dasra (чудодейственные) и purudansana (богатые чудесами). У осетин человек, занимающийся целительством, называется dæsny. Слово имеет в осетинском языке два основных значения: знахарь и искусный мастер. Согласно В. И. Абаеву, dæsny/dæsni, восходит к авестийскому daesina. Нам представляется возможным сравнить осетинское dæsny с именем Ашвинов-целителей - dasra, purudansana - чудодейственные.
Важнейшая функция, которую выполняет в осетинском фольклоре Уастырджи, - это целительство, лечение больных, оживление мертвых. Для этого он пользуется своим кнутом, дыханием или чудесными лекарствами.
«Уастырджи рынчыныл бафу кодта æмæ авд ахæмы хуыздæр фестад» («Уастырджи подул на больного и тот стал лучше, чем был, в семь раз»).
«Уастырджи нымæтын ехсæй æрцавта ус æмæ лæппуйы, æмæ райгас сты. Мæрггъуыцы фындзыл дæр рахаста нымæтын ехс, æмæ йæ фындз йæ бынатыл абадти» («Уастырджи хлестнул войлочным кнутом женщину и мальчика, и те ожили. Провел кнутом по носу Мартуца, и тот вновь сел на место»).
6. Покровители бедняков
В. Ф. Миллер приводит легенду, в которой Ашвинам ставятся в вину их близкие отношения с людьми, их врачебная практика. В Махабхарате говорится, что Ашвины - шудры, т.е. низшая каста среди богов. На вопрос Ашвинов, почему их считают несовершенными, риший отвечает, что прочие боги совершают жертвоприношение в Курукшетр и исключают вас от участия в нем: потому вы несовершенны. Тогда Ашвины идут к богам и желают быть приглашенными, но боги говорят: мы не приглашаем вас потому, что вы близко держитесь к людям, странствуя и исцеляя. Тогда Ашвины обещают, как врачи приставить голову жертве и боги принимают их.
То, что «унижает» Ашвинов, согласно легенде, среди богов (близость к людям), делает Уастырджи самым почитаемым среди осетинских дзуаров (святых покровителей). В легенде «Кто самый почитаемый из осетинских дзуаров» рассказывается о том, как несколько дзуаров (Хуыцауы дзуар, Тбау-Уацилла, Аларды, Хоры-Уацилла и Уастырджи) отправляются в балц (путешествие). К вечеру они решаются отдохнуть и поужинать. Один за другим они обращаются к чабану с просьбой дать им барана. Последний, узнавая путников, высказывает им свои недовольства и отказывает всем, кроме Уастырджи. Хуыцауы дзуара он винит в неправедном суде над бедняками; Аларды - за то, что насылает болезни; Тбау-Уацилла за то, что лишает бедняков урожая. Уастырджи чабан встречает со словами:
«Аз дæ базыдгон, ды дæ сыгъдæг Уастырджи, мæгуырты \ хъахъхъæнæг, табу дæхицæн! Мæгуыр адæм дæ фæрцы цæрынц, Хуыцауы разы ды дæ нæ хæрзгæнæг; Мæгуыр æмæ æфхæрд лдæм дæумæ куывынц, ды сын дæ растауыдæг».
(«Я узнал тебя, ты чистый Уастырджи, охранитель бедняков, слава тебе. Перед богом ты наш благодетель. Бедные и обиженные к тебе обращаются, ты их благодетель»).
7. Покровители земледелия
В Ригведе Ашвины воспеваются как покровители земледелия. Им, согласно гимнам, принадлежит изобретение плуга и вспахивание первой пашни. В. Ф. Миллер отмечал, что название плуга в Ригведе загадочно. Если плуг назван «vrka», согласно с корневым значением этого слова - «терзающий, разрывающий», то представлялась бы картина, что плуг разрывает землю, как волк животное. Или и здесь отголосок забытого мифа и под «vrka» нужно разуметь действительно волка. Сам В. Ф. Миллер был склонен переводить «vrka», как плуг, в переводах Т. Я. Елизаренковой «vrka» - это волк. Например:
1.117.21. (Ригведа. Перевод В.Ф. Миллера) Сея, о Ашвины!Хлеб плугом, Источая пищу человеку, о чудесные, Оглушая дасъю бакурой, Соделали вы пространный свет арийцу.
1.117.21. (Ригведа. Перевод Т. Я. Елизаренковой) Сея зерно, о Ашвины, вспахивая на волке, Доя для человека подкрепляющий напиток, Сдувая дасью с помощью бакуры, Вы создали широкий свет для ария.
8.22.6. (В.Ф. Миллер)
Благодетельствуя Ману на небе, Вы пахали первую пашню плугом...
8.22.6. (Т. Я. Елизаренкова)
Давая вознаграждение человеку в самом начале дня, Вы пашете ячмень на волке...
В осетинском языке название «волк»а и «плуга» не совпадают. Как отмечает В. И. Абаев, guton/goton - плуг - общекавказское слово неизвестного происхождения. Если в конце видеть формант an, то kut могло быть племенным названием, указывающим на происхождение данного вида орудия. Может быть, kut из skut - скиф. В этом случае название skutan, kutan - «скифский» (плуг) можно было бы связать с известной легендой скифов о получении ими плуга с неба.
Однако корень «vrka/varka» сохранился в мифологическом имени Мартовского эпоса. Лингвистический анализ позволил установить, что имя родоначальника нартов Warhag есть не что иное, как старое осетинское слово, означавшее «волк» (древнеи- ранское varka). В осетинском фольклоре плуг дается людям небожителями. В гимнах, посвященных Уастырджи, рассказывается о том, как изготавливался плуг. Самое активное участие в этом процессе принимает Тутыр, покровитель волков.
Изæдтæ, даугутæ æрæмбурд æнцæ,
Готон кæнун сæ зæрди æрæфтудтонцæ,
Дæсни арæзт æй скодтонцæ...
Тотури конд се гитон,
Тотури конд йсе фсондз,
се цуппар тсебни дæp...
(Изэды, дауаги собрались,
Решили сотворить для людей плуг,
Мастерски сделали его...
Тотур сделал верхнюю часть,
Тотур сделал ярмо
И четыре занозки...(24, Гимн Уасгери, с. 70)
В Нартовском эпосе плуг людям дарит Курдалагон - небесный кузнец. Имя Курдалагон, по мнению В. И. Абаева, содержит в себе три части (Kurd-Alæ-Wæron - кузнец аланский (арийский) Wærgon). Wærgon соответствует по форме и содержанию латинскому Vulkanus и представляет закономерный вариант староосетинского названия волка. По другим вариантам Курдалагон дарит Сослану меч (фæринк кард). Уастырджи, согласно различным вариантам сюжета «Чем небожители одарили, Сослана», дарит Сослану то «фæринк кард», то коня, оговаривая при этом, что меч ему был подарен на пиршестве Курдалагоном.
С точки зрения структуры текстов, в которых говорится и появлении плуга у людей, в Ригведе, осетинском фольклоре, скифской генеалогической легенде, обращает на себя внимание общность мотивов.
1.Гимны Ригведы о возникновении плуга:
Плуг дается людям Ашвинами/верхний мир/.
Плуг носит общее название с волком (нижний мир).
2.Осетинские гимны:
Плуг дается людям небожителями (Уастырджи) (верхний мир).
Активное и основное участие в изготовлении плуга играет покровитель волков Тутыр. Волк (нижний мир).
3.Скифская генеалогическая легенда:
Плуг дается людям «небом» (верхний мир).
4.Нартовский эпос:
Плуг дается людям через Сослана Курдалагоном, небесным кузнецом, имя которого содержит в себе староосетинское название волка.
По-видимому, одной из причин такого сочетания (верх-низ) является сама технология производства металлов (огонь - руда).
В данной главе мы не ставим своей задачей анализ семантики символов мифологической темы о появлении плуга у людей, а хотим лишь проследить общность структуры и знакового языка в текстах Ригведы с осетинским материалом.
Еще один образ, присутствующий в гимнах, посвященных Ашвинам и Уастырджи - это перепелка. В Ригведе неоднократно повторяется мотив о том, что Ашвины спасли перепелку из пасти волка.
1.112.8. Какими силами освободили проглоченную перепелку, С этими самыми поддержками приходите сюда, о Ашвины.
1. 116. 14
Воззвала к вам перепелка. О Ашвины, Когда вы освободили ее из пасти волка?
В. Ф. Миллер уделил в своем исследовании мотиву перепелки и волка большое внимание. Констатируя, что с глубокой древности перепелка была олицетворением света и связана с рождением светлых божеств, ученый гораздо более трудным считал вопрос о том, кого изображает миф под видом волка, схватывающего перепелку. В осетинских гимнах о появлении плуга, прославляющих Уастырджи и Тутыра, говорится:
Иеци анз уæхæн хузратæ æрзадæй, æмæ сæ сæрбæл уæрдун зилдæй, Сæ буни ба уæрццæ гъазта... (Ив тот год такой урожай уродился, Что по верху там арба катилась,..)
Таким образом, в гимнах, посвященных Ашвинам и Уастырджи, прослеживается общая композиция символов: Ашвины - волк - перепелка, Уастырджи - Тутыр - перепелка.
8. Покровители свадебного обряда
Ашвины являются божествами-покровителями свадеб. Согласно одним гимнам, Ашвины являются мужьями дочери Солнца, по другим, Ашвины участвуют в свадебной процессии Сурьи, невесты лунного бога. Они играют роль сватов и покровительствуют свадебному обряду.
1.118.5.
Вот на вашу колесницу взошла юница, Радостно - дочь Солнца, о два мужа Ваши -
великолепные летающие кони Красноватые птицы да повезут вас кругом
в решающую минуту! Свадебный гимн, обращенный к Ашвинам, произносится, при проводах невесты из родительского дома.
10.40.12.
Ваше благословение низошло к нам, о дарообильные!
В сердцах, о Ашвины!успокоились желания;
Вы были стражами, близнецы, властители красы!
Да достигнем мы, как желанные, жилища друга, то есть жениха.
Существуют многочисленные варианты песен, исполнявшихся на свадьбах, где рассказывается о том, как Уастырджи имеете с Никколой или с кем-либо из других нартовских героев или небожителей являются сватами к дочери Солнца. Развитие мифологического мотива о браке дочери Солнца с тем или иным мифологическим героем происходит на разных уровнях фольклорных жанров, дочь Солнца заменяется дочерью алдара и т.д. Неизменной остается роль свата, шафера Уастырджи, в паре с небожителем.
В легендах Уастырджи помогает жениху преодолеть множество препятствий для согласия на брак.
Минæвар ин ке скæндзынан?
Уасгерги, Никколай рарветан минæвар.
Уасгерги, Никколамæ фæдзурдтонцæ,
Басиндзубанди кодтонцæ;
Хормæ сæрарвистонцæ...
Кого пошлем сватами?
Уасгерги, Никколу пошлем сватами,
Уасгерги и Никколу позвали,
О своем решении им рассказали,
К Солнцу послали их...
(24, Песня о сыне Татартупа Татаркане, с. 260).
В свадебной обрядности осетин при отправлении невесты из дома произносится молитва, обращенная к Уастырджи:
Хæдзарæбæл æрцудæй устур хуаррздзинадæ,
æ хуæрзгæнæг устур Уасгерги адтæй,
Табу ин æрбауа, табу!
Уасгерги каййесгæнæг æй.
Хуæздæр бони ка бакаййес кодта,
Ка бахæстæг æй.
Уонæн æмбал фæууæд аци гъудда!
Уасгерги син къохбæлхуæцæг адтæй.
Мадæ Майрæн ба - æндзиуаргин адтæй.
Табу син сербауа, табу!.
В дом пришло большое благо
А благодетелем был великий Уастырджи,
Уастырджи тот, кто роднит,
Уастырджи тот, кто сближает,
Пусть те, кто сегодня роднится,
Будут так же счастливы,
Как те, что в добрый день породнились,
(В родстве) сблизились
Уастырджи им дружкой был, Мада Майрам им
крестной была, Слава им, слава!
О славный Уасгерги, покровитель путников, Даруй этой девушке хорошую дорогу!....
9. Покровительство зачатию и деторождению
Согласно гимнам Ригведы Ашвины покровительствуют зачатию и деторождению.
1.157.5
Ведь вы влагаете зародыши в женские существа, Вы - внутрь всех созданий; Вы, о богатыри Ашвины возбудили огонь, воды и деревья.
В представлениях традиционных осетин зачатию и деторождению покровительствует Мады Майрам, покровительница женщин. Появление этого образа, воспринявшего черты древнеосетинского божества, в религиозном пантеоне осетин связано с принятием христианства. Однако Мады Майрам в песнях и молитвах осетин часто стоит рядом с Уастырджи, выполняя свою «близнечную» функцию.
Уæд уомæн се къох6æлхæцæг - Уасгерги,
Йе ндзиуаргин - Мадæ Майрæн...
Когда ее [невесту] увозили, то шафером ее был Уасгерги
Посаженной матерю - Мада Майрам.
10. Покровители мореплавателей
Мотив о спасении Ашвинами утопающих неоднократно повторяется в Ригведе. Называется имя спасенного - Бхуджью, сын Тугры.
1.182.5
Вы создали среди вод для сына Тугры Этот одушевленный крылатый челн, На котором вы с божественным разумом вывезли (его). Вы улетели, легко летя из этого потока.
О том, что предки осетин в древности были знакомы с морем, свидетельствует тот факт, что в осетинском пантеоне существуют божества, покровители мореплавателей. Это Уастырджи и Никкола. Никкола, как спаситель терпящих крушение мореплавателей, встречается в гимнах и молитвословиях восточных осетин - дигорцев. Уастырджи - у иронцев. Характерным для дигорских текстов является «близнечность» Уасгерги и Никколы.
Еухатт и мæгур адсем балци цудæнцæ и денгизи.
Денгизæн се асатæумæ ку бацудæнцæ,
уæд сæрбæл стур дунгсе ку 'рацудæй,
Сæ науи син дортæбæл ку нимморæ кодта...
уордæмæ Никкола мæгур лæги кувд ку фегъусгпа,
Йеци сахат изæтти астæуæй фæййаууонæй,
И денгизæй мæгур адæммæ ниррæхсбетуй
Сæ нсеуæй дæp син фсейнæги æрхъез, зæгæли саст
Исæфун нæ бауагъта, табу ин уæд!
(Однажды бедный народ плыл по морю,
Когда они доплыли до середины моря,
Тогда настигла их большая буря,Корабль их разбился о камни... Туда ведь услышал Никкола мольбу бедняка, В тот же нас он исчез из Среды ангелов Опустился он на море к бедному народу, Вывел он из моря бедных людей на сушу, Из их корабля томе ни куску доски, ни ломаному гвоздю, не дал пропасть, да будет ему табу.
Аналогично прославляется Уастырджи. В молитве при вступлении невесты в дом жениха говорится:
«Хорз Уастырджи, денджызы наутæ чи ирвæзын кæны!»
(«Добрый Уастырджи, спасающий корабли в море!») Или:
Зæронд Уастырджи
Зæронд Уастырджи Сау хохы сæрсæ тæрхон куы
кодта, ой. Табу! Фурды астæуæй, ой, фæдис, зæгъы, ныхъхъæр ластæуыди:
- Уастырджи, дæ сæр нæ бахъуыди! Мæгуыр кусæг адæм дард балцы уыдысты. Уæззау параход ныддæлгом ис.
Бæлццон ныхъхъæр кодта Сау денджызы астæуæй:
- Сыгъзæрин Уастырджи, дæ сæр нæ бахъуыдис, параход афæлдæхти!
Дард бæстæй дын тымбыл нысайнсегтсе куы хæссæм!
Уастырджи дæp хохы сæрæй сыгъзæрин базыртæ
базмæлын кодта, Йæ къуылых цъæх бæхыл куы ныффæнд кæны, Фурды астæу куы балсеуыдис Уастырджи фæдисы. Уастырджи куы ныхъхъæр кодта фурды астæу:
- Тæрскæ ма кæнут, Хуыцаумæ кувæг адæм! æмбисæхсæв боны хуызсен сæ ссæрмæ боны хуызæн рухс радта.
Уастырджи уыцы адæмæн цы арфæтæ ракодта, Уыцы арфæтæ уын ракæна иунæг кадджын Хуыцау!.
Когда Уастырджи вершил свой суд на вершине
Черной горы. Ой, Табу! С середины моря послышался крик о помощи:
- Уастырджи, нам понадобилась твоя помощь! Бедные работящие люди были в далеком
путешествии. Тяжелый пароход перевернулся. Один из путников взмолился о помощи с середины черного моря:
- Златокрылый Уастырджи, нам понадобилась твоя помощь,
пароход перевернулся!
На своем хромом (трехногом - В. Г.) сером коне
собрался в путь. Очутился посреди Черного моря по тревоге
и закричал: Не бойтесь, молящиеся Богу люди! В полночь посветлело, как днем. Какие благопожелания послал тогда Уастырджи тем людям,
Пусть такие благопожелания пошлет вам Бог!
Обращает на себя внимание осетинское слово nау/nауæ - корабль. В. И. Абаев считает, что слово «пау» восходит к иранскому «naw». А если учесть, что предки осетин были хорошо знакомы с морем (furd, denguz - море), то можно с большей долей вероятности предположить оригинальность слова «naw» в осетинском.
Вопрос о том, что означает море в Ригведе представлялся В. Ф. Миллеру дискуссионным. Как отмечает Т. Я. Елизаренкова, независимо от того, знали ли ведийские арии море, в Ригведе, отмечены слова «паи» и «nava» - «лодка», «ладья».
11. Священный напиток
В Ригведе Ашвины владеют madhu (сомой, амритой). В. Ф. Миллер отмечал, что роса, мед, молоко, дождь постоянно являются в народных преданиях в одной и той же роли: в роли целительного напитка живой воды, или как напитка, производящего зачатие. Уастырджи, согласно варианту сюжета Нартовского эпоса о появлении пива, напитка Богов, является его создателем.
Уæй, бæгæны, дам, бæгæны, Уастырджийы фæлдисгæ бæгæны. Уæлæ хохæй цъиу ратахти, Дæлæ рæзбынмæ ныттахти, Дыргъбыны бæласыл бабадти, Хуымæллæджы мæцкъортæ бахордта, Уын йæ сæры бацыди; Мæгуыр цъиу зæхмæ ахаудта, Мæгуыр сугдзау ай ссардта. Мæнæ, дам диссаг-æмбисонд! Сатанæмæ йæ бахаста; Уый дам æй артмæ батавта. Мæгуыр цъиу омынтæ, байдыдта, Хуымæллæджы мæцкъортæ фæуомдта. Мæнæ, дам, диссаг-æмбисонд! Уæлæ, дам, хохмæ арвыста æмæ сыгъзæрин Уастырджийæ Уæлæ хохæй цъиу ратахти, Дæлæ рæзбынмæ ныттахти, Дыргъбыны бæласыл бабадти, Хуымæллæджы мæцкъортæ бахордта, Уый йæ ссеры бацыди; Мæгуыр цъиу зæхмæ ахаудта, Мæгуыр сугдзау ай ссардта. Мæнæ, дам диссаг-æмбисонд! Зады нæмгуытæ æрхаста, Уыдонæй бæгсены бантыдта,
Ой, бæгæны, дам, бæгæны, Сой бæгæны, амонды бæгæны Уæдæй, нырмæ, дам, базыдтам. Бирсе фæцæра уыцы цъиу,
уымæй фылдæр та - Сатана!
Песня о пиве
Ой, пиво, говорят, пиво, Уастырджы сотворенное пиво. Вон с горы птица вспорхнула, В долину она слетела,
У фруктовой рощи на дерево опустилась,
Бедняк-дровосек на нее наткнулся.
Вот, говорят, чудо-невидаль!
Говорят, Сатана на гору послала.
Сатанæмæ йæ бахаста;
Уый дам æй артмæ батавта.
Мæгуыр цъиу омынтæ байдыдта,
Хуымæллæджы, мæцкъортæ фæуомдта.
Мæнæ, дам, диссаг-æмбисонд!
Уæлæ, дам, хохмæ арвыста
И у золотого Уастырджи
зерна солода попросила,
Пиво заквасила.
Ой, пиво, говорят, пиво,
Ой, пиво, густое пиво,
Густое пиво, благодатное пиво!
С той поры, говорят, и узнали о нем.
Пусть долго живет эта птичка,
А еще дольше - Сатана! 12. Музыкант
Согласно ряду вариантов нартовского эпоса, появление арфы-фандыра связано с Сырдоном. Многие сохранившиеся формы старинной осетинской арфы по форме напоминают коня. Однако существует вариант, где первым арфистом и музыкантом вообще выступает сам Уастырджи. В варианте сказания о рождении Сатаны, рассказывается о том, как Уастырджи звуками своего фандыра заворожил на- ртов для того, чтобы хитростью овладеть Дзерассой, матерью Хамыца и Урызмага.
Высокий Уастырджи смотрел с высоты И на землю спустился,
Отбивая ногами своего коня, точно такт в ладоши, Играя, как на струнах фандыра, на волосках гривы коня,
Золотым голосом напевая и подпевая себе;
Вот он (Уастырджи) приближается, вот летит
Он уже над Нартовсим селением, над нартами;
Тех, которые из нартов уже засыпали,
Он усыпил глубоким сном;
Те, кто еще бодрствовали и не спали,
Стали на месте танцевать,
Так весь народ стал хлопать в ладоши,
Слушая звуки (мотив) фандыра, начали плясать,
Без еды, без питья веселиться стали.
Так сильно шумели от веселья и танцев,
Точно во всех домах шла настоящая свадьба.
Уастырджи и Индра
Уастырджи обнаруживает много общих черт с Индрой - главой пантеона Ригведы, богом грозы и войны. Подобно Уастырджи Индра принадлежит к наиболее антропоморфным богам древнеиндийского пантеона. В Ригведе подробно описывается его внешний вид (части тела, лицо, борода...).
Основной миф Ригведы, повторяющийся из гимна в гимн, повествует о том, что Индра убил Вритру-змея, развалившегося на горе и запрудившего течение рек, чем выпустил свободно течь реки, которым он пробуравил русла.
Второй по значимости миф, связанный с Индрой, - это освобождение коров, спрятанных демоном Вала в скале. Индра отправляется на поиски коров, вступает в бой с демоном, разбивает скалу и выпускает коров. Этот подвиг Индра совершает с помощью божественной собаки Сарамы и семи ангирасов (класс полубогов, сыновей Неба). Исследователи обратили внимание на общность имен мифологических собак Ригведы и Нартовского эпоса. Это спутница Индры собака Сарама и связанная с Уастырджи собака Силам. В генеалогическом сюжете мы оговорили мотив рождения от Уастырджи и дочери владыки вод Дзерассы коня, дочери и собаки. По ряду вариантов, отцовство приписывается самому Уастырджи, его коню и псу. Однако, как отмечает К. К. Кочиев, не может быть сомнений, что это искажение первоначального варианта, в котором отцом всех выступал сам Уастырджи и трех ипостасях: в виде волка-пса, коня в антропоморфном виде.
По мнению исследователей, миф Вала представляет своего рода дублет мифа об убийстве Вритры. К тому же имена Вала и Вритра происходят от одного глагольного корня «var» - «охватывать», «препятствовать». Как отмечает Т. Я. Елизаренкова, по-видимому, существовала некая «прамодель»: бог разбивает преграду, служившую для нормального функционирования элементов космоса и необходимых для ария благ.
В легенде «Цæмæн у Уастырджи Лæгты дзуар» («Почему Уастырджи называют Лæгты дзуар») мотив убийства змея, препятствующего доступу людей к воде и насыщению коров водой, прорывающих русла рек, излагается в прямой последовательности.
«Уастырджи на своем белом коне отправился и видит: на берегу реки - девушка и плачет, убивается.
Уастырджи спросил:
- Что случилось, хорошая девушка, почему ты здесь?
- Что я могу поделать, наше большое село каждый год отдает дракону девушку, чтобы он разрешил нам пользоваться водой. Я у родителей одна, и настал наш черед. Я засватана, и отец сказал мне: «Иди, может пожалеет тебя чудовище».
Жених мой в дальнем походе. Сейчас дракон проглотит меня. А отец с матерью мои сокрушаются.
— Ну если так, то не бойся, - сказал Уастырджи, - иди домой, а я найду ему средство.
К тому времени дракон поднялся к тому месту, где сидела девушка. Уастырджи, сидя на своем белом коне, всадил ему копье в бок, прижал к земле и убил его. Дочь стала доброй вестницей к родителям...
Большой черный бык и большой белый бык были отпущены к воде, и те с жадностью напились воды. На обратном пути большой черный бык оторвал берег реки, а большой белый бык немного выше. Слух прошел по большому селу и люди хлынули за водой»).
Основные мотивы:
1.Убийство дракона.
2.Освобождение девушки.
3.Освобождение вод.
4.Насыщение скота водой.
Итак, материалы осетинского фольклора свидетельствуют, что Уастырджи/Уастерги совмещает в себе функции и черты Ашвинов и Индры.
Уастырджи и Митра-Варуна
Не вызывает сомнения и то, что Уастырджи были присущи функции Митры-Варуны. Клятвенные формулы обращения к Уастырджи в ритуальной практике осетин в случае арда (присяга, клятва) подтверждают функциональную близость этих божеств. Например у Б. Т. Гатиева в работе «Суеверия и предрассудки у осетин» мы находим пример такой присяги. В том случае, если медиаторский суд не мог установить истину, а истец не принимал ничего кроме арда, однофамилец обвиняемого, если был уверен в невиновности его, брал смелость принять ард в святилище (святого патрона своего селения, например Уастырджи или Рекома, или Мыкалгабырта и проч).
Явившись с тремя или более свидетелями к молельне своего патрона, он, сняв шапку и став лицом на восток, произносил:
«О, Творец неба и земли, Великий Бог! Все мы созданы тобою и живем под Тобою! О! Уастырджи! Поверни лицо твое на нас, ты верный защитник правого и страшный каратель виновного, с этими людьми я пришел к твоей молельне, дабы под тобой найти правду - открыть преступника и оправдать невинность; от тебя не скрыты тайны человеческие, ты дела людей весишь на весах твоего правосудия, ты ведаешь, виновен ли такой-то мой родственник в таком-то преступлении или нет, а потому взываю к тебе: о, мощный светлый святой Уастырджи!..».
Таким образом, Уастырджи связан с понятием ард, которое этимологически восходит к важнейшему понятию в мировоззрении ведичесих ариев - рита (rta), означавшему наряду с вселенским, космическим законом, которому подчинялось не е сущее (боги, светила, люди), понятие правды, истины. Собственно сама процедура присяги у осетин (ард) и означала установление истины. Хранителем риты в Ригведе, по представлениям ведических ариев, выступал Митра-Варуна.
Приведенный материал свидетельствует о том, что Уастырджи была присуща не только функция бога войны, соответствующая Индре, но и две другие функции: Митры-Варуны и Ашвинов. Таким образом, Уастырджи объединяет одновременно три функции: жреческую, военную и плодородия.
Таргитай и Уастырджи
Важнейшее место в скифской мифологии занимает Таргитай, божество телесного мира, первочеловек, создатель природного и социального космоса. Данный образ нам известен по «Истории» Геродота.
4.5. «Скифы говорят, что народ их моложе других, и произошел следующим образом: в их земле, бывшей безлюдной пустыней, родился первый человек по имени Таргитай; родителями этого Таргитая они называют, по моему мнению, не верно, Зевса и дочь реки Борисфена. Такого-де происхождения был Таргитай, а у него родились три сына: Липоксай, Арпоксай и младший, Колаксай. При них упали-де с неба на скифскую землю золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша...».
4.8 «... Геракл, гоня быков Гериона, прибыл в страну, которую теперь занимают скифы и которая тогда еще не была заселена.... Оттуда прибыл де Геракл в страну, называемую ныне Скифией, и тогда его застигла вьюга и мороз, то он закутался в львиную шкуру и заснул, а в это время его лошади каким-то чудом исчезли из-под ярма».
4.9 «Проснувшись, Геракл стал искать их и, исходив всю землю, пришел, наконец, в так называемое Полесье; тут он нашел в пещере смешанной породы существо, полудеву-полу- ехидну, у которой верхняя часть тела от ягодиц была женская, а нижняя змеиная. Увидев ее и изумившись, Геракл спросил, не видела ли она где-нибудь заблудившихся кобыл иц; на что она ответила, что кобылицы у нее, но что она не отдаст их ему, прежде чем он сообщится с нею; и Геракл сообщился-де за эту плату, но она все откладывала возвращение лошадей, желая как можно дольше жить в связи с Гераклом, тогда как последний желал получить их и удалиться. Наконец, она возвратила лошадей со словами: «Я сберегла тебе этих лошадей, забредших сюда, и ты отплатил мне за это: я имею от тебя трех сыновей...».
Исследователи выделяют следующие мотивы мифологической биографии Таргитая.
1.Тройственная природа Таргитая.
2.Убийство дракона.
3.Таргитай - первочеловек, богочеловек.
4.Союз с нимфой.
5.Рождение трех сыновей, символизирующих три зоны природного и социального космоса.
6.Освобождение женщин/коров/лошадей.
7.Связь с ритой/артой.
В данной части исследования мы рассмотрим общие для Таргитая и Уастырджи фольклорные мотивы.
Богочеловеческая природа Таргитая и Уастырджи
Богочеловеческая природа Таргитая ясна. Он является сыном Неба и Земли, первочеловеком, первопредком, божеством телесного мира. Богочеловеческая природа Уастыр- джи не рассматривалась исследователями.
В легенде «Уастырджи зæд куыд фæтад» («Как Уастырджи стал святым») религиозно-мифологическое сознание осетин пытается осмыслить богочеловеческую природу Уастырджи. I Небольшой по размеру текст представляет необыкновенный интерес тем, что в нем переплелись разные религиозные традиции: староосетинская и христианская.
Уастырджи зæд куыд фæтади (Как Уастырджи стал святым)
Уастырджи кадджын æмæ уæздан лæг уыди. Хуыцау æй бирæ уарзта. Чырыстон нæ уыди Уастырджи. Хуыцау сæ зæд кодта, æмæ йын нæ куымдта. Уæд Тутыр загъта Хуыцауæн: æз дын æй скæндзынæн зæд».
Тутыр рараст æмæ Уастырджимæ æрцыд. Загъта йын: «Цом къæрныхы. Фурды фале бирсе фæллой рахæсдзыстæм». Уастырджи сразы.
Райсом фæндаггаг ахастой æмæ ацыдысты. Фурдмæ куы бацыдысты, уæд Тутыр йæ бæхы баскъæрдта. Йæ бæх суры куыд цыди, нæ дзы ныхсти. Уастырдæимæ дзуры: «Раскьæр дæ бæх, кæд ме мбал дæ, уæд».
Уастырджи фыццаг нæ уæндыд, фæлæ йын Тутыр куы загъта, уæд баскъæрдта уый дæp. Йæ астæумæ куы бахæццæ дендæызæн, уæд Уастырджийы бæх хауын райдыдта Тутыры зондæй æмæ хуыррыттæ кодта. «Гъейт, ме мбал, мæнæ дын куы сæфын!»
Тутыр ын загъта:» Дæхиуыл дзуæрттæ бафтау æмæ Хуы- цауыл дæхи бафæдзæхс, кæннод æнæмæнгæй сæфыс!»
Уастырджи йæхиуыл дзуæрттæ бафтыдта æмæ зæд фæтад. Бæхтæ нытъæбæрт кодтой æмæ денджызæей алиуырдтой. Къæрныхы нал ацыдысты: зæдттæ цæй къæрныхы цæуынц.
(Уастырджи был уважаемым и благородным человеком. Господь его очень любил. Уастырджи не был христианином. Господь хотел сделать его святым, но тот не соглашался. Тогда Тутыр сказал Богу: «Я помогу тебе сделать его святым».
Тутыр пришел к Уастырджи и сказал ему: «Пойдем в набег. Из-за моря принесем много добра». Уастырджи согласился.
Утром собрались в путь. Когда доехали до моря, Тутыр пустил своего коня. Его лошадь шла по воде также, как и по суше, не тонула. Тутыр обратился к Уастырджи: «Пусти в море своего коня, если ты мой друг». Уастырджи сперва не смел, но когда Тутыр обратился к нему, то въехал в воду тоже. Когда Уастырджи доплыл до середины моря, конь начал захлебываться и, по замыслу Тутыра, начал тонуть. Уастырджи закричал: «Гъейт, мой друг, пропадаю!». Тутыр ответил ему: «Перекрестись и поручи себя Богу, а то на самом деле пропадешь!».
Уастырджи перекрестился и превратился в святого. Кони разогнались и выбрались из моря. В набег больше не пошли: разве святые ходят в набеги?)
Основные мотивы легенды «Как Уастырджи стал святым»:
1. Уастырджи - земной человек, не христианин, не святой.
Бог хочет сделать его святым, но он отказывается.
2. Покровитель волков - Тутыр берется помочь Богу и хитростью заставить Уастырджи перекреститься.
3. Тутыр зовет Уастырджи в поход, заманивает его в море, где сам легко переходит его, а Уастырджи начинает тонуть. Тутыр предлагает Уастырджи перекреститься для своего спасения. Уастырджи выполняет совет.
4. Уастырджи становится святым.
Совершенно очевидно, что данная легенда возникла на основе нартовского сказания о Уастырджи и нарте Маргуце. Важнейший прием, который используется для описания перехода Уастырджи в новое состояние - «дзуар» («святой») - это мотив погружения в воду. Известно, что вода является мифологическим символом хаоса, нижнего мира. Погружение в воду в мифологической традиции означает ритуальную смерть, а выход из нее - ритуальное рождение. Именно такой смысл вкладывается в ритуальное действие погружения в воду при крещении. С другой стороны, переход моря символизирует в фольклоре - преодоление препятствия при совершении какого-либо значимого действия. Мотив перехода моря, как преодоления препятствия в сказании о Уастырджи и нарте Маргуце, превращается в легенде об обретении Уастырджи статуса святого в мотив о ритуальной смерти и втором рождении в новом состоянии.
«Уастырджи æмæ Мæргъуыцы кадæг» («Сказание о Уастырджи и нарте Маргуце»)
..(Уастырджи æмæ Мæргъуыц) бахæццæ сты иу доны былмæ, æмæ Уастырджи дон куы федта, уæд дзы мæт бацыди:«Кæд нæ, ацы доны уайын хъæуы, уæд мæ ацы фæллад бæхыл дon ласдзæни».
Куы бахæццæ сты, уæд Мæргъуыц доны багæпп ласта, æмæ дзы йæ бæхы сæфтсег ныгъуылгæ дæp нæ акодта, Уастырджи дæp дзы æргæпп ласта, æмæ йæ дæлæ дон фæласы. Уæд æм Мæргъуыц фæстæмæ æрбаздæхти æмæ йæ фæсарцмæ æрбайста, йæ бæхы йын хъæд ласæгау аласта...
(Уастырджи и Маргуц доехали до одной реки. Уастырджи, увидев реку, забеспокоился: «Если придется переправляться через реку, вода унесет меня на усталом коне!».
Когда спустились к реке, Маргуц прыгнул в реку, и конь его даже копыт не замочил. Уастырджи тоже прыгнул (на своем коне в реку), но вода понесла его. Тогда Маргъуц вернулся, посадил Уастырджи за свое седло, а его коня, точно бревно, за собой поволок.)
Привлекает внимание одна из характеристик Маргуца. К сказании он рассказывает о себе:
«æз лæппуйæ афтæ уыдтæн фындзай, æмæ иу сау зæххыл сырд кæуылты ацыд, уый базыдтаин. æмæ бæсты артæ хорзы уыди, æмæ дзы иу мæ хай уыди, иннæ Уацилла ахаста, æртыккаджы та - Уастырджи» («У меня в юности был такой нюх, что узнавал, где по черной земле пробежал зверь. На земле было три хорошие вещи. Одна была моя, другую унес Уацилла, третью - Уастырджи».)
Ключ к «трем предметам», о которых говорит Маргуц, содержится в самом сказании, согласно которому Уастырджи достается волшебный котел/чаша. Остальные предметы из скифской легенды легко распределяются между Уацилла - покровителем земледельцев (ярмо и плуг) и Маргуцем (секира/нож). О собачьей/волчьей природе Маргуца свидетельствует его главное свойство - нюхачество и имя, содержащее индоевропейский корень «шаг». В статье «Руймон: имя и образ» мы показали, что мифологические образы, в основе имен которых лежит данный корень и его метатеза, часто принимают вид хищника или змея. Таким образом, Тутыр - покровитель волков в легенде о превращении в святого Уастырджи и Маргуц в нартовском сказании тесно связаны через образ волка.
Основные мотивы фрагмента сказания о Уастырджи и нарте Маргуце:
1.Маргуц приглашает Уастырджи в поход за чудесным котлом/чашей.
2.Маргуц легко переплывает реку, а Уастырджи начинает тонуть.
3.Маргуц помогает Уастырджи переправиться через реку.
Итак, важнейшая ипостась Уастырджи - человек-святой,
или богочеловек, что полностью соответствует природе Таргитая.
Функция организации природного и социального космоса. Тройственная природа. Три сына
Образ Таргитая, как справедливо отметил Д. С. Раевский, должен был быть представлен в мифах других народов арийской группы. Исходным моментом поиска аналогичного образа ученый избрал один из центральных мотивов связанного с Таргитаем мифологического комплекса - мотив рождения у него трех сыновей, младший из которых, победив в ритуальных испытаниях, получает верховную власть над скифами.
В генеалогических преданиях одного из самых архаичных обществ Северной Осетии - Алагирском - этногоническим предком всех осетин выступает Ос-Багатар, у которого, по большинству вариантов, было три сына. Как показал В. И. Абаев, имена сыновей символизировали родоначальников трех сословно-кастовых групп: Царазон - от Цезарь (военная функция), Кусагон - от «къус» (осет. чаша). Имя родоначальника фамилии Сидамоновых, отмечает В. И. Абаев, восходит к патронимическому имени Spitama. К роду Spitama принадлежал, по Авесте, великий религиозный деятель древнего Ирана Зороастр (Заратуштра).
Имя родоначальника «всех осетин» Ос-Багатара - «Осский богатырь» - усвоено, по мнению В.И. Абаева, от тюрко-монгольских народов.
Существует и другая этимология этого имени. Как отмечал X. С. Джиоев, Багатар состоит из двух частей - «Бага» - «бог» и «тыр». Первая часть в форме «бог» встречается в языках многих индоевропейских народов. Вторая часть «тыр», является, по X. С. Джиоеву, архаизмом в осетинском языке, встречается в фольклоре и означает «сын». Например, в новогодних пожеланиях: «Уæ лæг саг амара, Уæ ус тыр ныййара» («Пусть муж ваш убьет оленя, а жена родит сына»). «Тыр» в осетинском языке встречается и в форме «тырын».
Таким образом, по мнению X. С. Джиоева, «Бæгъатыр», означает не что иное как «Сын Неба», «Сын Бога», то, что, по Геродоту, и являлось одной из характеристик Таргитая. Не является ли осетинское слово «тыр» - сын, связанным как-то с Таргитаем, а Ос-Багатар, структурно идентичный Таргитаю (как отец трех сыновей, организаторов социального космоса), связанным с ним и этимологически («Тар», «Тыр»). В таком случае иначе можно прочесть и имя Уастырджи (Уас-Тыр-Джи) - Святой Сын Георгий.
Д. С. Раевский обосновал функциональную близость образа Таргитая с образами Траетаоны-Феридуна в иранской и Триты в древнеиндийской мифологиях.
Как и скифский Таргитай, Траетаона-Феридун - отец трех сыновей, младший из которых, доказав свое превосходство над братьями, становится верховным владыкой Ирана. Исследователи выявили в образах трех сыновей Феридуна представителей трех социальных функций, в конечном счете - родоначальников трех сословно-кастовых групп.
Имя Трита, по мнению исследователей, может означать «тройной», «тройственный», что отражает представления о связи данного имени с тремя зонами мироздания. Это толкование, как отмечает Д. С. Раевский, вполне согласуется с образом Таргитая, как триединым воплощением телесного мира.
В широком смысле мотив рождения у Таргитая трех сыновей является для мифологического сознания способом создания мифопоэтической модели природного и социального космоса. Для этого используется числовая символика (три сына) и имена сыновей, символизирующих три зоны мироздания (Колаксай - Солнце-царь, Рипоксай - Гора-царь и Арпоксай - владыка глубин). Аналогичные функции выполняет миф о рождении у Уастырджи и нимфы Дзерассы коня, дочери и собаки.
Функция организации природного и социального космоса у Таргитая и Уастырджи:
Таргитай (Геракл) и змееногая богиня - три сына Колаксай (Солнце-царь) - верхний мир Рипоксай (Гора-царь) - средний мир Арпоксай (Глубина-царь) - нижний мир
Три зоны мироздания закодированы посредством антропоморфного (сыновья Таргитая) кода.
Уастырджи и дочь реки Дзерасса Конь (Солнце) верхний мир Девочка (Социум) средний мир Собака (Хтоника) нижний мир
Три зоны мироздания закодированы посредством антропоморфного (девочка-Сатана) и зооморфного (конь, собака) кода.
Драконоборчество, змееборчество
Д. С. Раевский отметил, что упоминание в связи с Таргитаем быков Гериона имеет смысловую нагрузку и отражает определенную черту в его мифологической биографии. Напомним, что десятый подвиг Геракла - это убийство чудовища Гериона имевшего три головы и три сросшихся туловища. Тождественный мотив прослеживается в биографии Траетаоны. Он победил трехглавого дракона Ажи-Дахака, освободил и ходе подвига его жен, семантически тождественных мифическим коровам. Победа над трехглавым чудовищем и освобождение быков упоминается и в мифе об индийском аналоге - Трите.
Уастырджи, согласно легенде, в ходе своего подвига - убийство дракона - также освобождает девушку и воды, насыщает белого и черного быков водой.
Уастырджи - покровитель людей
Имя Уастырджи в религиозно-мифологическом сознании осетин находится под запретом для женщин. Они называют его «Лæгты дзуар», что осмысляется как «покровитель мужчин», «бог мужчин». Однако фольклорные источники свидетельствуют о неоднозначности значения имени «Лæгты дзуар» как «покровитель мужчин». Данное имя состоит из двух слов: «лæг» и «дзуар» Слово «лæг» в осетинском языке означает - мужчина, человек; «дзуар» в осетинском означает в том числе - святой, божество. В легенде, которая так и называется «Цæмæн у Уастырджи лæгты дзуар»(«Почему Уастырджи - покровитель мужчин»), данное имя совершенно не связано с покровителем мужчин, а имеет значение - «покровитель людей». Уастырджи в легенде выполняет следующие функции:
1. Помощь бедняку.
2. Целительство.
3. Змееборчество и освобождение вод.
4. Покровительство брачующимся.
Из данных четырех функций, три являются функциями Ашвинов и две - Индры. Но общий смысл предания сводится к тому, что Уастырджи покровительствует и помогает людям, а имя «Лæгты дзуар» в данном контексте означает «Покровитель людей».
«Цæмæн у Уастырджи Лæгты Дзуар» («Почему Уастырджи «Лагты Дзуар»)
Уастырджи зæххон дзуаруыдис æмæуæларвы дауджытимæ дæp уыди æмвынг.
Раджы кæддæр фурды æмæ дæmты хицæуттæ дон хæссын никæмæн уагътой æнæ хæццон, фыстой кæфхъуындарæн чызг хæццон. Иу аз иу хæдзар, иннæ аз дыккаг хæдзар æмæ афтæ радыгæй.
Уастырджи ацы хъуыддаг уыдта, æмæ йæм хъыг касты.
Иу ахæмы йæхи. зæххон адæммæ рауагъта уæларвæй йæ урс бæхыл æмæ зылди адæмтыл. Иу ран фæндагыл мæгур лæг суг фæцæйласта, æмæ йæ дзоныгъ асасти цъыфы. Йæ бон нæ уыд йæ сæппарын æмæ сфæнд кодта хъæумæ æххуыс агур ацæуын. Галты ад суг уым ныууагъта æмæ загъта: «Уастырджи,дæ фæдзæхст фæуæнт мæ галтæ!» Лæг куы фæаууон ис, уæд Уастырджи дзоныгъы дзыхъхъыннæуæг фæтын кодта, галты ууыл сифтыгъта æмæ сæ рауагъта сæхи бар. Мæгуыр лæг æндæр галты фæцæйкодта æмæ кæсы, йæ галтæ рацæуьтц, ног дзоныгъыл йæ сугтæ амад, афтæмæй. Мæгуыр лæг дæp тынг бацин кодта.
Уастырджи дарддæр ацыди æмæ уыны: бæрæгбоны бон æндæр мæгуыр лæгæн йсе хъæбул уæззау фæрынчын æмæ йæ мæлæты къахыл ныллæууыди. Уастырдæийы дзуары бон уыди, æмæ лæг тыхсы: йæ кусæрттаг хæрнæгæн ныууадза æви бæрæгбонæн. Уæд сем бацыдис зæронд лæджы хуыдзы æмæ йын арфæ ракодта.
Фысым æм дзуры:
— Мидæмæ, уазæг, фысым дын стæм, абон бæрæгбон куы у!
Уастырджи бацыди хæдзармæ, æмæ та йæм фысым дзуры:
— Уазæг, ма мыл фæхуд, иуæй абон Уастырджийы кувсен бону, иннæмæй та мæхæдзары зианмæ кæсæг дæн æмæ чердæм фæкæнон мæхи, нæ зонын.
Уастырджи загъта:
— Дæ дзуарæн кув, рынчынæн ма тсерс!
Фысым скъæтмæ ныууад кусæрттагмæ. Уæдмæ Уастырджи рынчыныл бафу кодта, æмæ авд ахæмы хуыздæр фæтади. Лæппу йæ фыды размæ рауади худгæ. Фысым джихæй аззад æмæ загъта:
— Сызгъæрин фест, Лæгты дзуар, мæгуыр лæгæн æххуысгæнæг дæ æмæ дæ ном фæстæгæттæн дæp ныфсæн чаззайæд!
Уый фæстæ Уастырджи йæ урс бæхыл фурды былтыл араст и, кæсы.: фурды былыл чызг æмæ йсехи кæуынæй мары. Уастырджи йæ фæрсы:
—- Цы кæныс, хорз чызг, ам цæемæн дæ?
Чызг ын загъта:
—- Цы кæнон, нæ калак хъæу алаз радæй чызг дæтты кæфхъуындарæн, цæмæй сын дон хæссын бауадза. æз дæн иунæг чызг мад æмæ фыдæн, æмæ мæ фыды раз æрзылди. æз дæн куырдуаты, æмæ мын загъта:» Ацу, кæд дын фæтсеригъæд кæнид». Мæн цы лæппу куыры, уый дард балцы ис. Ныр мæм кæфхъуындар æрбацæудзæн æмæ мæ аныхъуырдзæн. Мæ мад æмæ мæ фыд та æрдиаг ксенынц.
— Уæдæ кæд афтæ у, уæд ма тæрс, — зæгъы Уастырджи, — уæхимсе ацу, уымæн æз хос кæндзынæн.
Уалынмæ кæфхъуындар æрбаленк кодта, чызг кæм бадти, уырдæм. Уастырджи йæ урс бæхыл бадти æмæ йын арц йæ синты ныссагъта æмæ йæ зæхмæ нылхъывта, стæй йæ амардта. Чызг хæрзæггурæггаг фæцис йæ мад æмæ йæ фыдмæ.
— Ды сайгæ кæныс, — загътой мад æмæ фыд. — Уæдæ-ма сау къобор галы æмæ урс къобор галы ауадзут донмæ.
Сау къобор æмæ урс къобор галты ауагътой донмæ, æмæ дон тыхныуæзт фæкодтой. Фæстæмæ здæхгæйæ сау къобор гал доны был атыдта, урс къобор гал та чысыл уселдсер. У сед калак хъæуылайхъуыстисхабар, æмæ адæмдонхæссынмæ ныхæррæт кодтой. Паддзах лсевсерттсе кодта Уастырджийсен, фæлæ сæ уый нæ райста, мæгуыртыл сæ байуарын кодта.
Уырдыгæй ацыди æмæ иу сау коммæ бахызтис Уастырджи. Хъæды кæрон ыззади иу æрдуз, уым нæууыл кæугæйæ баййаефта иу лæппуйы.
Уастырджи йæ фæрсы:
— Уæлæмæ цæуылнæ стыс, лæппу, бæх дæ йæ быны кæны!
— Уадз æмæ фæкæна, мæ цардæй мæ мæлæт хуыздæр у! — зæгъы лæппу.
— Цæмæн дæ фæнды амæлын?
Лæппу загъта:
— Мæнæн мæ чындзæхсæвы бон æрцæйæввахс кодта, æз та дард балцы ацыдтæн, тагъд ма кодтон, фæлæ ардæм æрхæццæ дæн, æндæр нæ. Мæ зæрдыл æбалагууыд, мæ каисы рад кæй у кæфхъуындарæн чызг раттын, æмæе ма тагъд кодтон, фæлæ афонмæ бабын ис мæ уарзон, æмæ ууыл кæуын.
— Тæрсгæ ма кæн уæдæ, сабыргай цу, дæ уарзон чызджы удæгасæй ныййафдзынæ, кæфхъуындары та мардæй.
Лæппу йын арфæ ракодта æмæ рацыд. Уастырджи та уæларвмæ атахт. Иу бон ын цæуын æнтысти къуырибонцауы бæрц лæппуйæн. Сæхимæ ацыд æмæ чындзæхсæв скодта. Фыццаг рагъæн Уастырджийы гаджидау банызтой. Уæдæй фæстæмæ Уастырджи у Лæгты дзуар».
(«Уастырджи был земным святым и с небожителями сидел за одним столом.
Когда-то давно хозяева рек и вод никому не разрешали носить воду без дани. Одно село из года в год платило дань дракону девушками. В один год - один дом, в другой - второй и так по очереди. Уастырджи видел это, и казалось ему это дело оскорбительным.
Однажды спустился он на своем белом коне с небес к земным людям и обходил их. В одном месте бедный человек вез дрова, и у него в грязи сломались сани. Не в силах вытащить их он решил пойти в село за помощью. Быков с дровами поручил молитвой покровительству Уастырджи. Когда бедняк скрылся, Уастырджи превратил сани в новые, запряг быков и пустил их. Бедняк, вернувшись с помощью, увидел, что дрова его сложены на новых санях и быки везут их. Он очень обрадовался.
Уастырджи отправился дальше и видит: в праздничный день у бедняка заболел ребенок и находится при смерти. Был день снятого Уастырджи, и бедняк мучился: оставить ли жертву для праздника или для поминок. Уастырджи пришел под видом старика и поздоровался. Хозяин обратился к нему:
— Заходи, гостем будешь, ведь праздник сегодня!
Уастырджи зашел в дом, и опять хозяин обратился к нему:
— Не смейся надо мной, с одной стороны, сегодня день снятого Уастырджи, с другой, — дом мой ждет покойника, и не шаю, как мне поступить. Уастырджи ответил:
— Молись своему святому, не бойся за больного!
Хозяин отправился в хлев за жертвой. К тому времени
Уастырджи подул на больного, и тот стал в семь раз лучше, чем был. Мальчик с улыбкой выбежал к отцу. Хозяин воскликнул с удивлением:
— Стань златокрылым, Лэегты дзуар, и пусть твое имя и для последнего будет надеждой!
Уастырджи на своем белом коне отправился и видит: на берегу реки — девушка и плачет, убивается. Уастырджи спросил:
— Что случилось, хорошая девушка, почему ты здесь?
— Что я могу поделать, наше большое село каждый год отдает дракону девушку, чтобы он разрешил нам пользоваться водой. Я у родителей одна, и настал наш черед. Я засватана, и отец сказал мне: «Иди, может пожалеет тебя чудовище». Жених мой в дальнем походе. Сейчас дракон проглотит меня. А отец с матерью мои сокрушаются.
— Ну если так, то не бойся, — сказал Уастырджи, — иди домой, а я найду ему средство.
К тому времени дракон поднялся к тому месту, где сидела девушка. Уастырджи, сидя на своем белом коне, всадил ему копье в бок, прижал к земле и убил его. Дочь стала доброй вестницей к родителям.
— Ты обманываешь, — сказали отец с матерью. — А ну-ка пустите крепких белого и черного быков к воде.
Пустили крепких белого и черного быков к воде, и те досыта напились. По пути домой черный бык оторвал берег в одном месте, а белый — немного выше. Прошла весть по большому селу, и хлынул народ за водой...
Правитель села предлагал дары Уастырдти, но тот не принял их, а велел раздать беднякам.
Уастырджи отправился дальше. В пути он встречает плачущего жениха девушки, успокоил его, помог побыстрее вернуться домой. Когда парень вернулся, устроил свадьбу. В первую очередь выпили за Уастырджи, С этих пор Уастырджи считается «Лæггпы дзуар»).
Таким образом, согласно фольклорным источникам осетин, эвфемистический эпитет Уастырджи — «Лæгты дзуар» имеет три значения:
1. Покровитель мужчин — Лæгты дзуар.
2. Покровитель людей — Лæгты дзуар.
3. Человек-святой — Лæг-дзуар.
Итак, анализ функций Уастырджи свидетельствует о том, что он объединяет в себе жреческую, военную и хозяйственную функции одновременно. Эволюция данного божества осетинского пантеона происходила не от скифского или аланского божества войны. Наиболее близок Уастырджи скифскому Таргитаю, воплощающему в себе все три функции. Эвфеместический эпитет Уастырджи - «Лæгты дзуар» надо понимать не только как «покровитель мужчин», но и как «покровитель людей».
Заключение
Общественное и мифологическое сознание осетин XIX - начала XX века было тесно связано с мифопоэгической моделью мира.
Мифопоэтическая модель мира в общественном сознании осетин реализовалась через понятие æгъдау (закон, порядок, традиция), которое являлось этническим мифом осетин, служило средством интеграции общества, социализации и самоидентификации индивида.
Исследование традиционных социальных отношений в общественном сознании осетин середины XIX в. демонстрирует, с одной стороны, актуализацию этногонических и соционормативных мифов, с другой, зависимость представлений о социальном порядке от уровня развития раннефеодальных отношений в каждом конкретном социально-политическом объединении (обществе). Представители разных осетинских обществ и сословий осмысляли свой статус в системе российской государственности в соответствии со своими интересами и надеждами. При этом для обоснования своих личных и сословных прав они обращались к разным пластам общественного и мифологического сознания осетин. Социальные идеалы крестьянства и знати отразили борьбу демократического и аристократического направления в общественном сознании осетин XIX. века.
В середине XIX в. каждое осетинское общество имело свое генеалогическое предание, призванное закрепить сложившиеся социальные отношения. В основе преданий лежали древние мифологические структуры, общие для индоиранцев.
Мифологические «архетипы» (М. Элиаде) лежали и в основе этических представлений, сохранявших рыцарские ценности и области этоса, влиявшие на тендерные стереотипы.
Пространственно-временные координаты мифологической модели мира осетин отразились на всех уровнях этнической культуры осетин (культура первичного производства, культура жизнеобеспечения, соционормативная культура, гуманитарии культура). Троичная вертикальная структура мироздания маркировалась посредством общего для индоиранцев символического языка. Мифологическое сознание осетин вмещало в себя понятие сакрального центра, мировой оси и магико-релитиозного времени, важнейшей чертой которого была цикличность. Одним из центральных геометрических символов пространственно-временной модели мира осетин была мандала - магический круг, поделенный на восемь равных частей лучами-радиусами.
Сюжеты Мартовского эпоса позволяют проследить общие для индоевропейцев мифологические сюжеты, связанные с сакральным языком, или «языком богов». Наличие в Мартовском эпосе сюжетов, связанных с сакральным языком, еще раз подтверждает мнение В. И. Абаева, что первоначально Нартовский эпос был не воинским, а шаманским.
Религиозные представления осетин, несмотря на несколько этапов христианизации и проникновение ислама, сохраняли «общеарийские трафареты». В данном контексте один из центральных образов религиозного пантеона осетин - Уастырджи - соотносится со скифским Таргитаем и выступает как покровитель всех людей («Лæгты дзуар»), а не только как покровитель мужчин и путников, как это было принято считать в последнее время.
Литература
1. Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка (ИЭСОЯ), Т.1. — М. — л. Наука, 1958.
2. ИЭСОЯ, Т. 2. — Д.: Наука, 1973.
3. ИЭСОЯ, Т. 3. — л. Наука, 1979.
4. ИЭСОЯ, Т. 4,- Л: Наука, 1989.
5. Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор, Т.1. — М — Л., 1949.
6. Абаев В. И. Нартовский эпос осетин//Абаев В. И. Избр. тр. Религия. Фольклор. Литература — Владикавказ: Ир, 1990, Т.1.
7. Абаев В. И. Происхождение осетинских фамильных имен Caeraezontse и Aghuzatse//Абаев В. И. Избр. тр. Религия, Фольклор. Литература. — Владикавказ: Ир, 1990, Т.1.
8. Абаев В. И. Дохристианская религия алан//Абаев В. И. Избр тр...
9. Абаев В. И. Опыт сравнительного анализа легенд о происхождении нартов и римлян//Абаев В.И. Избр. тр...
10. Бзаров PC. Древняя традиция в общественном строе осетин- алагирцев первой половины XIX века/'/Проблемы исторической этнографии осетин. — Орджоникидзе: Ир, 1987.
11. Гатиев Б. Т. Суеверия и предрассудки у осетин//Сборник сведений о кавказских горцах. — Тифлис, 1876, ч.З.
12. Джиоев Х.С. Бэегъатыр. Йэе равзгерд//Раестдзинад, 1979, 3 января.
13. Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. — М.: Наука, 1986.
14. Елизаренкова Т. Я. «Ригведа» — великое начало индийской литературы и культуры//Ригведа. Мандалы 1-4.— М.: Наука, 1989.
15. Елизаренкова Т.Я. Мир идей ариев Ригведы//Ригведа. Мандалы 4-8. — М.: Наука, 1995.
Ж. Дюмезилем была разработана теория трех функций богов, согласно которой в древнейших мифологических системах можно выделить следующие функции богов: магико-юридическую, являющуюся также мистической и административной; функцию физической силы, то есть военную; функцию плодородия и материального изобилия.
Определение образа Уастырджи как святого - покровителя мужчин, воинов и путников, приносящего успех в военных походах, является функциональной характеристикой, поэтому целесообразным является соотнесение образа Уастырджи с одной из общеарийских трехфункциональных систем. Наиболее подробно функции божеств общеарийской трехфункциональной модели описаны на материале «Ригведы». Воплощением трех функций в Ригведе являются, по Ж. Дюмезилю, Митра-Варуна, Индра и Ашвины. Митра-Варуна в Ригведе представляет светлый и мрачный, карающий аспекты магико-юридической власти; Индра олицетворяет военную силу; Ашвины везут на своей колеснице богатые дары, исцеляют и спасают людей.
В других случаях, как например, по скифам, исследователи реконструируют трехфункциональную схему на основе фольклорных и археологических источников, но не описывают подробно сами функции.
Уастырджи как покровитель мужчин, воинов, путников должен соотноситься, естественно, с главой ведийского пантеона, божеством войны, Индрой. Однако, исследование материалов осетинского фольклора показывает, что при общности многих черт Уастырджи и Индры, функции Уастырджи несравненно шире. Они полностью совпадают как с функциями Ашвинов, божественных близнецов, символизирующих в Ригведе третью функцию, так и с Митрой-Варуном, воплощающими первую функцию (магико-юридическую, жреческую).
В нашем исследовании мы попытаемся определить место и функции Уастырджи в религиозно-мифологической системе осетин.
Ашвины и Уастырджи
В различных жанрах осетинского фольклора Уастырджи является частым персонажем. Он спасает мореплавателей, терпящих кораблекрушение, исцеляет, помогает беднякам и т.д., т.е. решает множество задач, присущих в Ригведе представителям третьей функции - Ашвинам.
Ашвины (др. инд. asvinau, от asvin - «обладающие конями», или «рожденные от коня») в ведийской и индуистской мифологии - божественные братья-близнецы, живущие на небе. В «Ригведе» им посвящено 54 гимна целиком (по числу упоминаний Ашвины идут сразу после Индры, Агни, Сомы). Наиболее полно функции Ашвинов были описаны В. Ф. Миллером.
1. Генеалогические сюжеты
Аегенда о происхождении Ашвинов гласит, что Тваштар, один из древнейших богов, имел сына Трисираса (Триглава) и дочь Саранью. Дочь он отдал за Вивасвата, которому она родила двух детей Яма и Ями. Саранью, создав в отсутствие мужа себе подобную женщину, передала ей близнецов, а сама обернулась кобылой и убежала. Не заметив подлога, Вивасват прижил с подставной женой сына Ману, который был царственным ришием и блеском подобен отцу. Но впоследствии Вивасват узнал о бегстве Саранью и сам, обернувшись конем, подошел к дочери Тваштара. Узнав его в виде коня, Саранью подбежала к нему... Плодом их союза в конском образе были два близнеца, Насатья (Nasatya) и Дасра (Dasra), которых чествуют на земле под именем Ашвинов.
Саранью, индийского мифа, по мнению В.Ф. Миллера, находит аналогии в мифе о греческой Эринии-Деметре. Когда эта богиня бродила, отыскивая дочь, говорят, Посейдон преследовал ее своею любовью; тогда она обратилась в кобылу и стала пастись вместе с конями Онкея, но Посейдон открыл обман, сам обернулся конем и совершил свое желание... От Посейдона родила Деметра дочь, которой имя нельзя сообщить непосвященным, и коня Ариона.
Аналогичные мотивы содержатся в Нартовском эпосе осетин. Родоначальником нартов был Уархаег. У него было два сына близнеца Ахсар и Ахсартæг. Однажды, преследуя чудесную птицу, братья оказались в подводном царстве. Птица обернулась красавицей, дочерью владыки вод Донбеттыра. Ахсартаг женился на Дзерассе. По пути домой Ахсартæг нечаянно (или из ревности) убивает своего брата, а затем кончает собой. Беременная Дзерасса вернулась в подводное царство к отцу и в урочное время родила двух близнецов, Урузмага и Хамыца... Дзерассу преследует Уастырджи. При жизни ей удается отделаться от его домогательств. Но после смерти он настигает ее:
«... Уастырджи у дверей склепа оказался. Войлочной плетью хлестнул умершую Дзерассу, и женщина стала в сто раз краше, чем была. И прежде вошел к ней сам, потом коня своего к ней пустил, потом гончего пса. «От этого союза появились старший из всех коней - Чесана/Арфана, старший из всех псов - Силама, старшая из всех женщин Сатана.
ИНДИЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ
|
ГРЕЧЕСКАЯ МИФОЛОГИЯ
|
МАРТОВСКИЙ ЭПОС
|
1. Близнецы Яма и Ями.
|
1.
|
1. Дважды повторяется мотив близнецов: Ахсар и Ахсартаг, Урузмаг и Хамыц.
|
2. Саранью превращатся в кобылу. Тваштар превращается в коня и соединяется с ней.
|
2.Эриния-Деметра преследуется Посейдоном. Обращается кобылой. Посейдон обращается конем и соединяется с ней.
|
2. Уастырджи оживляет умершую Дзерассу и входит к ней в облике коня, пса и человека.
|
3. Рождение двух близнецов - Ашвинов, имя которых — конники.
|
3. Рождение коня Ариона и дочери.
|
3. Рождение коня Арфана, собаки Силама и дочери Сатаны.
|
По мнению исследователей, название собаки Силам восходит к имени собаки Сарамы, вестницы Пндры в Ригведе.
Сравнение генеалогических сюжетов свидетельствует о том, что это три варианта одной мифологической темы.
2. Название Ашвинов - конники
Каково бы ни было первоначальное значение Ашвинов, отмечает В.Ф. Миллер, имя их asvinan происходит от asva - конь, и собственно значит «имеющие коней, едущие на конях». Далее ученый делает примечание, что часто в ученых исследованиях Ашвинам дают значение всадников, верховых, и что таковое значение для индийских Ашвинов неправильно, так как они никогда не являются верховыми, а едут всегда на колеснице.
В осетинском языке название лошади «бæх» восходит, но мнению В. И. Абаева, к кавказскому наследству. Но корень «asva» сохранился в осетинском названии чудесной породы коней - afsurg/afsorg и в названии кобылы - jafs.
3. Кнут
В. Ф. Миллер отмечал, что как у Индры перун (vagra-молния), гак и у них - Ашвинов - есть орудие - кнут, каплющий медом... и удар его приносит всякие блага.
1.157.4. (Ригведа. Перевод Т. Елизаренковой).
Ашвины, привезите вы нам подкрепляющую силу, Окропите нас медовым кнутом, Продлите срок жизни, сотрите телесные
повреждения, Отвратите враждебность, будьте (нашими) товарищами.
Важнейшей принадлежностью Уастырджи в разных жанрах осетинского фольклора является кнут (jæxs/æxsæ), посредством которого он оживляет мертвых, лечит больных, осуществляет чудесные превращения. В Мартовском эпосе Уастырджи ударом кнута оживляет Дзерассу, лечит телесные повреждения. В сказках удар кнута превращает камни в пашни, виноградники,стада скота.
Характерно, что священные предметы, дарованные Йиме Ахура Маздой - это кнут и золотой рог. (Иима в иранской мифологии - первопредок человечества, культурный герой, устроитель социальной организации общества в эпоху тысячелетнего золотого века. Этимология его имени трактуется как «близнец», «двойник»).
4. Покровители путников
Ашвинов в Ригведе характеризуют как утешителей в пути.
5.73.9. (Ригведа. Перевод Т. Елизаренковой).
А ведь правда же, о, Ашвины, Вас называют утешителями. В пути вы лучше всех призываетесь, В пути вы больше всех жалеете.
8.73.6. (Ригведа. Перевод Т. Елизаренковой)
... О, Ашвины, лучше всех призываемые в пути, Я молюсь о самой близкой дружбе, Пусть ваша помощь будет рядом.
Уастырджи, согласно различным жанрам осетинского фольклора, в разных формах и образах покровительствует путникам. Покровительство его распространяется не только на мир земной, но и при переходе в мир загробный. Он дает коня, который переносит умершего в мир иной, ему приписывается основание обычая посвящения коня покойнику.
О Тæхгæ нæргæ Уастырджи! Байраг - бæхгæнæг, лæппу лæггæнæг дæ! Нæ лæппутæ - лæгтæ, байрæгтæ - бæхтæ Куыд кæной, ахæм амонд нын радтт! Уæддæр, Уастырджи фæндаггоны фарс дæ, фыдæлтæй баззад!
Нæ бæлццæттæ хорз фæндæгтыл фæцæуæнт æмæ дзаг армæй хæдзæртыл сæмбæлæнт!.. (О летящий и гремящий Уастырджи! Ты из жеребенка делаешь коня, из мальчика -
мужчину! Дай нам такого счастья, Чтобы наши мальчики стали мужчинами, наши жеребята - конями! Говорят, Уастырджи, ты бережешь путников, это от предков осталось. И в пути, и дома - мы твои гости! Пусть по хорошим дорогам идут наши путники И с полными руками приходят домой!..)
Данная молитва как нельзя лучше сопоставляется с гимном Ригведы к Ашвинам.
1.118.2. (Ригведа. Перевод Т. Елизаренковой)
... Сделайте наших коров набухшими от молока, скакунов резвыми!
Увеличьте мужское население среди нас!
5. Врачевание, целителъство
В Ригведе Ашвины называются врачами богов, владеющими небесными лекарствами. Гимны, посвященные им, полны перечислениями всяких услуг, оказанных Ашвинами людям, и перечислением лиц, которых они излечили от разных болезней - слепоты, хромоты, проказы...
1.157.4. (Ригведа. Перевод Т. Елизаренковой)
О, Ашвины, привезите нам подкрепляющую силу,
Окропите нас медовым кнутом,
Продлите срок жизни, сотрите телесные повреждения...
1.157.6. Ведь вы целители с целебными средствами...
В.Ф. Миллер отмечал, что одно из важнейших имен, прилагаемых к Ашвинам - dasra (чудодейственные) и purudansana (богатые чудесами). У осетин человек, занимающийся целительством, называется dæsny. Слово имеет в осетинском языке два основных значения: знахарь и искусный мастер. Согласно В. И. Абаеву, dæsny/dæsni, восходит к авестийскому daesina. Нам представляется возможным сравнить осетинское dæsny с именем Ашвинов-целителей - dasra, purudansana - чудодейственные.
Важнейшая функция, которую выполняет в осетинском фольклоре Уастырджи, - это целительство, лечение больных, оживление мертвых. Для этого он пользуется своим кнутом, дыханием или чудесными лекарствами.
«Уастырджи рынчыныл бафу кодта æмæ авд ахæмы хуыздæр фестад» («Уастырджи подул на больного и тот стал лучше, чем был, в семь раз»).
«Уастырджи нымæтын ехсæй æрцавта ус æмæ лæппуйы, æмæ райгас сты. Мæрггъуыцы фындзыл дæр рахаста нымæтын ехс, æмæ йæ фындз йæ бынатыл абадти» («Уастырджи хлестнул войлочным кнутом женщину и мальчика, и те ожили. Провел кнутом по носу Мартуца, и тот вновь сел на место»).
6. Покровители бедняков
В. Ф. Миллер приводит легенду, в которой Ашвинам ставятся в вину их близкие отношения с людьми, их врачебная практика. В Махабхарате говорится, что Ашвины - шудры, т.е. низшая каста среди богов. На вопрос Ашвинов, почему их считают несовершенными, риший отвечает, что прочие боги совершают жертвоприношение в Курукшетр и исключают вас от участия в нем: потому вы несовершенны. Тогда Ашвины идут к богам и желают быть приглашенными, но боги говорят: мы не приглашаем вас потому, что вы близко держитесь к людям, странствуя и исцеляя. Тогда Ашвины обещают, как врачи приставить голову жертве и боги принимают их.
То, что «унижает» Ашвинов, согласно легенде, среди богов (близость к людям), делает Уастырджи самым почитаемым среди осетинских дзуаров (святых покровителей). В легенде «Кто самый почитаемый из осетинских дзуаров» рассказывается о том, как несколько дзуаров (Хуыцауы дзуар, Тбау-Уацилла, Аларды, Хоры-Уацилла и Уастырджи) отправляются в балц (путешествие). К вечеру они решаются отдохнуть и поужинать. Один за другим они обращаются к чабану с просьбой дать им барана. Последний, узнавая путников, высказывает им свои недовольства и отказывает всем, кроме Уастырджи. Хуыцауы дзуара он винит в неправедном суде над бедняками; Аларды - за то, что насылает болезни; Тбау-Уацилла за то, что лишает бедняков урожая. Уастырджи чабан встречает со словами:
«Аз дæ базыдгон, ды дæ сыгъдæг Уастырджи, мæгуырты \ хъахъхъæнæг, табу дæхицæн! Мæгуыр адæм дæ фæрцы цæрынц, Хуыцауы разы ды дæ нæ хæрзгæнæг; Мæгуыр æмæ æфхæрд лдæм дæумæ куывынц, ды сын дæ растауыдæг».
(«Я узнал тебя, ты чистый Уастырджи, охранитель бедняков, слава тебе. Перед богом ты наш благодетель. Бедные и обиженные к тебе обращаются, ты их благодетель»).
7. Покровители земледелия
В Ригведе Ашвины воспеваются как покровители земледелия. Им, согласно гимнам, принадлежит изобретение плуга и вспахивание первой пашни. В. Ф. Миллер отмечал, что название плуга в Ригведе загадочно. Если плуг назван «vrka», согласно с корневым значением этого слова - «терзающий, разрывающий», то представлялась бы картина, что плуг разрывает землю, как волк животное. Или и здесь отголосок забытого мифа и под «vrka» нужно разуметь действительно волка. Сам В. Ф. Миллер был склонен переводить «vrka», как плуг, в переводах Т. Я. Елизаренковой «vrka» - это волк. Например:
1.117.21. (Ригведа. Перевод В.Ф. Миллера) Сея, о Ашвины!Хлеб плугом, Источая пищу человеку, о чудесные, Оглушая дасъю бакурой, Соделали вы пространный свет арийцу.
1.117.21. (Ригведа. Перевод Т. Я. Елизаренковой) Сея зерно, о Ашвины, вспахивая на волке, Доя для человека подкрепляющий напиток, Сдувая дасью с помощью бакуры, Вы создали широкий свет для ария.
8.22.6. (В.Ф. Миллер)
Благодетельствуя Ману на небе, Вы пахали первую пашню плугом...
8.22.6. (Т. Я. Елизаренкова)
Давая вознаграждение человеку в самом начале дня, Вы пашете ячмень на волке...
В осетинском языке название «волк»а и «плуга» не совпадают. Как отмечает В. И. Абаев, guton/goton - плуг - общекавказское слово неизвестного происхождения. Если в конце видеть формант an, то kut могло быть племенным названием, указывающим на происхождение данного вида орудия. Может быть, kut из skut - скиф. В этом случае название skutan, kutan - «скифский» (плуг) можно было бы связать с известной легендой скифов о получении ими плуга с неба.
Однако корень «vrka/varka» сохранился в мифологическом имени Мартовского эпоса. Лингвистический анализ позволил установить, что имя родоначальника нартов Warhag есть не что иное, как старое осетинское слово, означавшее «волк» (древнеи- ранское varka). В осетинском фольклоре плуг дается людям небожителями. В гимнах, посвященных Уастырджи, рассказывается о том, как изготавливался плуг. Самое активное участие в этом процессе принимает Тутыр, покровитель волков.
Изæдтæ, даугутæ æрæмбурд æнцæ,
Готон кæнун сæ зæрди æрæфтудтонцæ,
Дæсни арæзт æй скодтонцæ...
Тотури конд се гитон,
Тотури конд йсе фсондз,
се цуппар тсебни дæp...
(Изэды, дауаги собрались,
Решили сотворить для людей плуг,
Мастерски сделали его...
Тотур сделал верхнюю часть,
Тотур сделал ярмо
И четыре занозки...(24, Гимн Уасгери, с. 70)
В Нартовском эпосе плуг людям дарит Курдалагон - небесный кузнец. Имя Курдалагон, по мнению В. И. Абаева, содержит в себе три части (Kurd-Alæ-Wæron - кузнец аланский (арийский) Wærgon). Wærgon соответствует по форме и содержанию латинскому Vulkanus и представляет закономерный вариант староосетинского названия волка. По другим вариантам Курдалагон дарит Сослану меч (фæринк кард). Уастырджи, согласно различным вариантам сюжета «Чем небожители одарили, Сослана», дарит Сослану то «фæринк кард», то коня, оговаривая при этом, что меч ему был подарен на пиршестве Курдалагоном.
С точки зрения структуры текстов, в которых говорится и появлении плуга у людей, в Ригведе, осетинском фольклоре, скифской генеалогической легенде, обращает на себя внимание общность мотивов.
1.Гимны Ригведы о возникновении плуга:
Плуг дается людям Ашвинами/верхний мир/.
Плуг носит общее название с волком (нижний мир).
2.Осетинские гимны:
Плуг дается людям небожителями (Уастырджи) (верхний мир).
Активное и основное участие в изготовлении плуга играет покровитель волков Тутыр. Волк (нижний мир).
3.Скифская генеалогическая легенда:
Плуг дается людям «небом» (верхний мир).
4.Нартовский эпос:
Плуг дается людям через Сослана Курдалагоном, небесным кузнецом, имя которого содержит в себе староосетинское название волка.
По-видимому, одной из причин такого сочетания (верх-низ) является сама технология производства металлов (огонь - руда).
В данной главе мы не ставим своей задачей анализ семантики символов мифологической темы о появлении плуга у людей, а хотим лишь проследить общность структуры и знакового языка в текстах Ригведы с осетинским материалом.
Еще один образ, присутствующий в гимнах, посвященных Ашвинам и Уастырджи - это перепелка. В Ригведе неоднократно повторяется мотив о том, что Ашвины спасли перепелку из пасти волка.
1.112.8. Какими силами освободили проглоченную перепелку, С этими самыми поддержками приходите сюда, о Ашвины.
1. 116. 14
Воззвала к вам перепелка. О Ашвины, Когда вы освободили ее из пасти волка?
В. Ф. Миллер уделил в своем исследовании мотиву перепелки и волка большое внимание. Констатируя, что с глубокой древности перепелка была олицетворением света и связана с рождением светлых божеств, ученый гораздо более трудным считал вопрос о том, кого изображает миф под видом волка, схватывающего перепелку. В осетинских гимнах о появлении плуга, прославляющих Уастырджи и Тутыра, говорится:
Иеци анз уæхæн хузратæ æрзадæй, æмæ сæ сæрбæл уæрдун зилдæй, Сæ буни ба уæрццæ гъазта... (Ив тот год такой урожай уродился, Что по верху там арба катилась,..)
Таким образом, в гимнах, посвященных Ашвинам и Уастырджи, прослеживается общая композиция символов: Ашвины - волк - перепелка, Уастырджи - Тутыр - перепелка.
8. Покровители свадебного обряда
Ашвины являются божествами-покровителями свадеб. Согласно одним гимнам, Ашвины являются мужьями дочери Солнца, по другим, Ашвины участвуют в свадебной процессии Сурьи, невесты лунного бога. Они играют роль сватов и покровительствуют свадебному обряду.
1.118.5.
Вот на вашу колесницу взошла юница, Радостно - дочь Солнца, о два мужа Ваши -
великолепные летающие кони Красноватые птицы да повезут вас кругом
в решающую минуту! Свадебный гимн, обращенный к Ашвинам, произносится, при проводах невесты из родительского дома.
10.40.12.
Ваше благословение низошло к нам, о дарообильные!
В сердцах, о Ашвины!успокоились желания;
Вы были стражами, близнецы, властители красы!
Да достигнем мы, как желанные, жилища друга, то есть жениха.
Существуют многочисленные варианты песен, исполнявшихся на свадьбах, где рассказывается о том, как Уастырджи имеете с Никколой или с кем-либо из других нартовских героев или небожителей являются сватами к дочери Солнца. Развитие мифологического мотива о браке дочери Солнца с тем или иным мифологическим героем происходит на разных уровнях фольклорных жанров, дочь Солнца заменяется дочерью алдара и т.д. Неизменной остается роль свата, шафера Уастырджи, в паре с небожителем.
В легендах Уастырджи помогает жениху преодолеть множество препятствий для согласия на брак.
Минæвар ин ке скæндзынан?
Уасгерги, Никколай рарветан минæвар.
Уасгерги, Никколамæ фæдзурдтонцæ,
Басиндзубанди кодтонцæ;
Хормæ сæрарвистонцæ...
Кого пошлем сватами?
Уасгерги, Никколу пошлем сватами,
Уасгерги и Никколу позвали,
О своем решении им рассказали,
К Солнцу послали их...
(24, Песня о сыне Татартупа Татаркане, с. 260).
В свадебной обрядности осетин при отправлении невесты из дома произносится молитва, обращенная к Уастырджи:
Хæдзарæбæл æрцудæй устур хуаррздзинадæ,
æ хуæрзгæнæг устур Уасгерги адтæй,
Табу ин æрбауа, табу!
Уасгерги каййесгæнæг æй.
Хуæздæр бони ка бакаййес кодта,
Ка бахæстæг æй.
Уонæн æмбал фæууæд аци гъудда!
Уасгерги син къохбæлхуæцæг адтæй.
Мадæ Майрæн ба - æндзиуаргин адтæй.
Табу син сербауа, табу!.
В дом пришло большое благо
А благодетелем был великий Уастырджи,
Уастырджи тот, кто роднит,
Уастырджи тот, кто сближает,
Пусть те, кто сегодня роднится,
Будут так же счастливы,
Как те, что в добрый день породнились,
(В родстве) сблизились
Уастырджи им дружкой был, Мада Майрам им
крестной была, Слава им, слава!
О славный Уасгерги, покровитель путников, Даруй этой девушке хорошую дорогу!....
9. Покровительство зачатию и деторождению
Согласно гимнам Ригведы Ашвины покровительствуют зачатию и деторождению.
1.157.5
Ведь вы влагаете зародыши в женские существа, Вы - внутрь всех созданий; Вы, о богатыри Ашвины возбудили огонь, воды и деревья.
В представлениях традиционных осетин зачатию и деторождению покровительствует Мады Майрам, покровительница женщин. Появление этого образа, воспринявшего черты древнеосетинского божества, в религиозном пантеоне осетин связано с принятием христианства. Однако Мады Майрам в песнях и молитвах осетин часто стоит рядом с Уастырджи, выполняя свою «близнечную» функцию.
Уæд уомæн се къох6æлхæцæг - Уасгерги,
Йе ндзиуаргин - Мадæ Майрæн...
Когда ее [невесту] увозили, то шафером ее был Уасгерги
Посаженной матерю - Мада Майрам.
10. Покровители мореплавателей
Мотив о спасении Ашвинами утопающих неоднократно повторяется в Ригведе. Называется имя спасенного - Бхуджью, сын Тугры.
1.182.5
Вы создали среди вод для сына Тугры Этот одушевленный крылатый челн, На котором вы с божественным разумом вывезли (его). Вы улетели, легко летя из этого потока.
О том, что предки осетин в древности были знакомы с морем, свидетельствует тот факт, что в осетинском пантеоне существуют божества, покровители мореплавателей. Это Уастырджи и Никкола. Никкола, как спаситель терпящих крушение мореплавателей, встречается в гимнах и молитвословиях восточных осетин - дигорцев. Уастырджи - у иронцев. Характерным для дигорских текстов является «близнечность» Уасгерги и Никколы.
Еухатт и мæгур адсем балци цудæнцæ и денгизи.
Денгизæн се асатæумæ ку бацудæнцæ,
уæд сæрбæл стур дунгсе ку 'рацудæй,
Сæ науи син дортæбæл ку нимморæ кодта...
уордæмæ Никкола мæгур лæги кувд ку фегъусгпа,
Йеци сахат изæтти астæуæй фæййаууонæй,
И денгизæй мæгур адæммæ ниррæхсбетуй
Сæ нсеуæй дæp син фсейнæги æрхъез, зæгæли саст
Исæфун нæ бауагъта, табу ин уæд!
(Однажды бедный народ плыл по морю,
Когда они доплыли до середины моря,
Тогда настигла их большая буря,Корабль их разбился о камни... Туда ведь услышал Никкола мольбу бедняка, В тот же нас он исчез из Среды ангелов Опустился он на море к бедному народу, Вывел он из моря бедных людей на сушу, Из их корабля томе ни куску доски, ни ломаному гвоздю, не дал пропасть, да будет ему табу.
Аналогично прославляется Уастырджи. В молитве при вступлении невесты в дом жениха говорится:
«Хорз Уастырджи, денджызы наутæ чи ирвæзын кæны!»
(«Добрый Уастырджи, спасающий корабли в море!») Или:
Зæронд Уастырджи
Зæронд Уастырджи Сау хохы сæрсæ тæрхон куы
кодта, ой. Табу! Фурды астæуæй, ой, фæдис, зæгъы, ныхъхъæр ластæуыди:
- Уастырджи, дæ сæр нæ бахъуыди! Мæгуыр кусæг адæм дард балцы уыдысты. Уæззау параход ныддæлгом ис.
Бæлццон ныхъхъæр кодта Сау денджызы астæуæй:
- Сыгъзæрин Уастырджи, дæ сæр нæ бахъуыдис, параход афæлдæхти!
Дард бæстæй дын тымбыл нысайнсегтсе куы хæссæм!
Уастырджи дæp хохы сæрæй сыгъзæрин базыртæ
базмæлын кодта, Йæ къуылых цъæх бæхыл куы ныффæнд кæны, Фурды астæу куы балсеуыдис Уастырджи фæдисы. Уастырджи куы ныхъхъæр кодта фурды астæу:
- Тæрскæ ма кæнут, Хуыцаумæ кувæг адæм! æмбисæхсæв боны хуызсен сæ ссæрмæ боны хуызæн рухс радта.
Уастырджи уыцы адæмæн цы арфæтæ ракодта, Уыцы арфæтæ уын ракæна иунæг кадджын Хуыцау!.
Когда Уастырджи вершил свой суд на вершине
Черной горы. Ой, Табу! С середины моря послышался крик о помощи:
- Уастырджи, нам понадобилась твоя помощь! Бедные работящие люди были в далеком
путешествии. Тяжелый пароход перевернулся. Один из путников взмолился о помощи с середины черного моря:
- Златокрылый Уастырджи, нам понадобилась твоя помощь,
пароход перевернулся!
На своем хромом (трехногом - В. Г.) сером коне
собрался в путь. Очутился посреди Черного моря по тревоге
и закричал: Не бойтесь, молящиеся Богу люди! В полночь посветлело, как днем. Какие благопожелания послал тогда Уастырджи тем людям,
Пусть такие благопожелания пошлет вам Бог!
Обращает на себя внимание осетинское слово nау/nауæ - корабль. В. И. Абаев считает, что слово «пау» восходит к иранскому «naw». А если учесть, что предки осетин были хорошо знакомы с морем (furd, denguz - море), то можно с большей долей вероятности предположить оригинальность слова «naw» в осетинском.
Вопрос о том, что означает море в Ригведе представлялся В. Ф. Миллеру дискуссионным. Как отмечает Т. Я. Елизаренкова, независимо от того, знали ли ведийские арии море, в Ригведе, отмечены слова «паи» и «nava» - «лодка», «ладья».
11. Священный напиток
В Ригведе Ашвины владеют madhu (сомой, амритой). В. Ф. Миллер отмечал, что роса, мед, молоко, дождь постоянно являются в народных преданиях в одной и той же роли: в роли целительного напитка живой воды, или как напитка, производящего зачатие. Уастырджи, согласно варианту сюжета Нартовского эпоса о появлении пива, напитка Богов, является его создателем.
Уæй, бæгæны, дам, бæгæны, Уастырджийы фæлдисгæ бæгæны. Уæлæ хохæй цъиу ратахти, Дæлæ рæзбынмæ ныттахти, Дыргъбыны бæласыл бабадти, Хуымæллæджы мæцкъортæ бахордта, Уын йæ сæры бацыди; Мæгуыр цъиу зæхмæ ахаудта, Мæгуыр сугдзау ай ссардта. Мæнæ, дам диссаг-æмбисонд! Сатанæмæ йæ бахаста; Уый дам æй артмæ батавта. Мæгуыр цъиу омынтæ, байдыдта, Хуымæллæджы мæцкъортæ фæуомдта. Мæнæ, дам, диссаг-æмбисонд! Уæлæ, дам, хохмæ арвыста æмæ сыгъзæрин Уастырджийæ Уæлæ хохæй цъиу ратахти, Дæлæ рæзбынмæ ныттахти, Дыргъбыны бæласыл бабадти, Хуымæллæджы мæцкъортæ бахордта, Уый йæ ссеры бацыди; Мæгуыр цъиу зæхмæ ахаудта, Мæгуыр сугдзау ай ссардта. Мæнæ, дам диссаг-æмбисонд! Зады нæмгуытæ æрхаста, Уыдонæй бæгсены бантыдта,
Ой, бæгæны, дам, бæгæны, Сой бæгæны, амонды бæгæны Уæдæй, нырмæ, дам, базыдтам. Бирсе фæцæра уыцы цъиу,
уымæй фылдæр та - Сатана!
Песня о пиве
Ой, пиво, говорят, пиво, Уастырджы сотворенное пиво. Вон с горы птица вспорхнула, В долину она слетела,
У фруктовой рощи на дерево опустилась,
Бедняк-дровосек на нее наткнулся.
Вот, говорят, чудо-невидаль!
Говорят, Сатана на гору послала.
Сатанæмæ йæ бахаста;
Уый дам æй артмæ батавта.
Мæгуыр цъиу омынтæ байдыдта,
Хуымæллæджы, мæцкъортæ фæуомдта.
Мæнæ, дам, диссаг-æмбисонд!
Уæлæ, дам, хохмæ арвыста
И у золотого Уастырджи
зерна солода попросила,
Пиво заквасила.
Ой, пиво, говорят, пиво,
Ой, пиво, густое пиво,
Густое пиво, благодатное пиво!
С той поры, говорят, и узнали о нем.
Пусть долго живет эта птичка,
А еще дольше - Сатана! 12. Музыкант
Согласно ряду вариантов нартовского эпоса, появление арфы-фандыра связано с Сырдоном. Многие сохранившиеся формы старинной осетинской арфы по форме напоминают коня. Однако существует вариант, где первым арфистом и музыкантом вообще выступает сам Уастырджи. В варианте сказания о рождении Сатаны, рассказывается о том, как Уастырджи звуками своего фандыра заворожил на- ртов для того, чтобы хитростью овладеть Дзерассой, матерью Хамыца и Урызмага.
Высокий Уастырджи смотрел с высоты И на землю спустился,
Отбивая ногами своего коня, точно такт в ладоши, Играя, как на струнах фандыра, на волосках гривы коня,
Золотым голосом напевая и подпевая себе;
Вот он (Уастырджи) приближается, вот летит
Он уже над Нартовсим селением, над нартами;
Тех, которые из нартов уже засыпали,
Он усыпил глубоким сном;
Те, кто еще бодрствовали и не спали,
Стали на месте танцевать,
Так весь народ стал хлопать в ладоши,
Слушая звуки (мотив) фандыра, начали плясать,
Без еды, без питья веселиться стали.
Так сильно шумели от веселья и танцев,
Точно во всех домах шла настоящая свадьба.
Уастырджи и Индра
Уастырджи обнаруживает много общих черт с Индрой - главой пантеона Ригведы, богом грозы и войны. Подобно Уастырджи Индра принадлежит к наиболее антропоморфным богам древнеиндийского пантеона. В Ригведе подробно описывается его внешний вид (части тела, лицо, борода...).
Основной миф Ригведы, повторяющийся из гимна в гимн, повествует о том, что Индра убил Вритру-змея, развалившегося на горе и запрудившего течение рек, чем выпустил свободно течь реки, которым он пробуравил русла.
Второй по значимости миф, связанный с Индрой, - это освобождение коров, спрятанных демоном Вала в скале. Индра отправляется на поиски коров, вступает в бой с демоном, разбивает скалу и выпускает коров. Этот подвиг Индра совершает с помощью божественной собаки Сарамы и семи ангирасов (класс полубогов, сыновей Неба). Исследователи обратили внимание на общность имен мифологических собак Ригведы и Нартовского эпоса. Это спутница Индры собака Сарама и связанная с Уастырджи собака Силам. В генеалогическом сюжете мы оговорили мотив рождения от Уастырджи и дочери владыки вод Дзерассы коня, дочери и собаки. По ряду вариантов, отцовство приписывается самому Уастырджи, его коню и псу. Однако, как отмечает К. К. Кочиев, не может быть сомнений, что это искажение первоначального варианта, в котором отцом всех выступал сам Уастырджи и трех ипостасях: в виде волка-пса, коня в антропоморфном виде.
По мнению исследователей, миф Вала представляет своего рода дублет мифа об убийстве Вритры. К тому же имена Вала и Вритра происходят от одного глагольного корня «var» - «охватывать», «препятствовать». Как отмечает Т. Я. Елизаренкова, по-видимому, существовала некая «прамодель»: бог разбивает преграду, служившую для нормального функционирования элементов космоса и необходимых для ария благ.
В легенде «Цæмæн у Уастырджи Лæгты дзуар» («Почему Уастырджи называют Лæгты дзуар») мотив убийства змея, препятствующего доступу людей к воде и насыщению коров водой, прорывающих русла рек, излагается в прямой последовательности.
«Уастырджи на своем белом коне отправился и видит: на берегу реки - девушка и плачет, убивается.
Уастырджи спросил:
- Что случилось, хорошая девушка, почему ты здесь?
- Что я могу поделать, наше большое село каждый год отдает дракону девушку, чтобы он разрешил нам пользоваться водой. Я у родителей одна, и настал наш черед. Я засватана, и отец сказал мне: «Иди, может пожалеет тебя чудовище».
Жених мой в дальнем походе. Сейчас дракон проглотит меня. А отец с матерью мои сокрушаются.
— Ну если так, то не бойся, - сказал Уастырджи, - иди домой, а я найду ему средство.
К тому времени дракон поднялся к тому месту, где сидела девушка. Уастырджи, сидя на своем белом коне, всадил ему копье в бок, прижал к земле и убил его. Дочь стала доброй вестницей к родителям...
Большой черный бык и большой белый бык были отпущены к воде, и те с жадностью напились воды. На обратном пути большой черный бык оторвал берег реки, а большой белый бык немного выше. Слух прошел по большому селу и люди хлынули за водой»).
Основные мотивы:
1.Убийство дракона.
2.Освобождение девушки.
3.Освобождение вод.
4.Насыщение скота водой.
Итак, материалы осетинского фольклора свидетельствуют, что Уастырджи/Уастерги совмещает в себе функции и черты Ашвинов и Индры.
Уастырджи и Митра-Варуна
Не вызывает сомнения и то, что Уастырджи были присущи функции Митры-Варуны. Клятвенные формулы обращения к Уастырджи в ритуальной практике осетин в случае арда (присяга, клятва) подтверждают функциональную близость этих божеств. Например у Б. Т. Гатиева в работе «Суеверия и предрассудки у осетин» мы находим пример такой присяги. В том случае, если медиаторский суд не мог установить истину, а истец не принимал ничего кроме арда, однофамилец обвиняемого, если был уверен в невиновности его, брал смелость принять ард в святилище (святого патрона своего селения, например Уастырджи или Рекома, или Мыкалгабырта и проч).
Явившись с тремя или более свидетелями к молельне своего патрона, он, сняв шапку и став лицом на восток, произносил:
«О, Творец неба и земли, Великий Бог! Все мы созданы тобою и живем под Тобою! О! Уастырджи! Поверни лицо твое на нас, ты верный защитник правого и страшный каратель виновного, с этими людьми я пришел к твоей молельне, дабы под тобой найти правду - открыть преступника и оправдать невинность; от тебя не скрыты тайны человеческие, ты дела людей весишь на весах твоего правосудия, ты ведаешь, виновен ли такой-то мой родственник в таком-то преступлении или нет, а потому взываю к тебе: о, мощный светлый святой Уастырджи!..».
Таким образом, Уастырджи связан с понятием ард, которое этимологически восходит к важнейшему понятию в мировоззрении ведичесих ариев - рита (rta), означавшему наряду с вселенским, космическим законом, которому подчинялось не е сущее (боги, светила, люди), понятие правды, истины. Собственно сама процедура присяги у осетин (ард) и означала установление истины. Хранителем риты в Ригведе, по представлениям ведических ариев, выступал Митра-Варуна.
Приведенный материал свидетельствует о том, что Уастырджи была присуща не только функция бога войны, соответствующая Индре, но и две другие функции: Митры-Варуны и Ашвинов. Таким образом, Уастырджи объединяет одновременно три функции: жреческую, военную и плодородия.
Таргитай и Уастырджи
Важнейшее место в скифской мифологии занимает Таргитай, божество телесного мира, первочеловек, создатель природного и социального космоса. Данный образ нам известен по «Истории» Геродота.
4.5. «Скифы говорят, что народ их моложе других, и произошел следующим образом: в их земле, бывшей безлюдной пустыней, родился первый человек по имени Таргитай; родителями этого Таргитая они называют, по моему мнению, не верно, Зевса и дочь реки Борисфена. Такого-де происхождения был Таргитай, а у него родились три сына: Липоксай, Арпоксай и младший, Колаксай. При них упали-де с неба на скифскую землю золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша...».
4.8 «... Геракл, гоня быков Гериона, прибыл в страну, которую теперь занимают скифы и которая тогда еще не была заселена.... Оттуда прибыл де Геракл в страну, называемую ныне Скифией, и тогда его застигла вьюга и мороз, то он закутался в львиную шкуру и заснул, а в это время его лошади каким-то чудом исчезли из-под ярма».
4.9 «Проснувшись, Геракл стал искать их и, исходив всю землю, пришел, наконец, в так называемое Полесье; тут он нашел в пещере смешанной породы существо, полудеву-полу- ехидну, у которой верхняя часть тела от ягодиц была женская, а нижняя змеиная. Увидев ее и изумившись, Геракл спросил, не видела ли она где-нибудь заблудившихся кобыл иц; на что она ответила, что кобылицы у нее, но что она не отдаст их ему, прежде чем он сообщится с нею; и Геракл сообщился-де за эту плату, но она все откладывала возвращение лошадей, желая как можно дольше жить в связи с Гераклом, тогда как последний желал получить их и удалиться. Наконец, она возвратила лошадей со словами: «Я сберегла тебе этих лошадей, забредших сюда, и ты отплатил мне за это: я имею от тебя трех сыновей...».
Исследователи выделяют следующие мотивы мифологической биографии Таргитая.
1.Тройственная природа Таргитая.
2.Убийство дракона.
3.Таргитай - первочеловек, богочеловек.
4.Союз с нимфой.
5.Рождение трех сыновей, символизирующих три зоны природного и социального космоса.
6.Освобождение женщин/коров/лошадей.
7.Связь с ритой/артой.
В данной части исследования мы рассмотрим общие для Таргитая и Уастырджи фольклорные мотивы.
Богочеловеческая природа Таргитая и Уастырджи
Богочеловеческая природа Таргитая ясна. Он является сыном Неба и Земли, первочеловеком, первопредком, божеством телесного мира. Богочеловеческая природа Уастыр- джи не рассматривалась исследователями.
В легенде «Уастырджи зæд куыд фæтад» («Как Уастырджи стал святым») религиозно-мифологическое сознание осетин пытается осмыслить богочеловеческую природу Уастырджи. I Небольшой по размеру текст представляет необыкновенный интерес тем, что в нем переплелись разные религиозные традиции: староосетинская и христианская.
Уастырджи зæд куыд фæтади (Как Уастырджи стал святым)
Уастырджи кадджын æмæ уæздан лæг уыди. Хуыцау æй бирæ уарзта. Чырыстон нæ уыди Уастырджи. Хуыцау сæ зæд кодта, æмæ йын нæ куымдта. Уæд Тутыр загъта Хуыцауæн: æз дын æй скæндзынæн зæд».
Тутыр рараст æмæ Уастырджимæ æрцыд. Загъта йын: «Цом къæрныхы. Фурды фале бирсе фæллой рахæсдзыстæм». Уастырджи сразы.
Райсом фæндаггаг ахастой æмæ ацыдысты. Фурдмæ куы бацыдысты, уæд Тутыр йæ бæхы баскъæрдта. Йæ бæх суры куыд цыди, нæ дзы ныхсти. Уастырдæимæ дзуры: «Раскьæр дæ бæх, кæд ме мбал дæ, уæд».
Уастырджи фыццаг нæ уæндыд, фæлæ йын Тутыр куы загъта, уæд баскъæрдта уый дæp. Йæ астæумæ куы бахæццæ дендæызæн, уæд Уастырджийы бæх хауын райдыдта Тутыры зондæй æмæ хуыррыттæ кодта. «Гъейт, ме мбал, мæнæ дын куы сæфын!»
Тутыр ын загъта:» Дæхиуыл дзуæрттæ бафтау æмæ Хуы- цауыл дæхи бафæдзæхс, кæннод æнæмæнгæй сæфыс!»
Уастырджи йæхиуыл дзуæрттæ бафтыдта æмæ зæд фæтад. Бæхтæ нытъæбæрт кодтой æмæ денджызæей алиуырдтой. Къæрныхы нал ацыдысты: зæдттæ цæй къæрныхы цæуынц.
(Уастырджи был уважаемым и благородным человеком. Господь его очень любил. Уастырджи не был христианином. Господь хотел сделать его святым, но тот не соглашался. Тогда Тутыр сказал Богу: «Я помогу тебе сделать его святым».
Тутыр пришел к Уастырджи и сказал ему: «Пойдем в набег. Из-за моря принесем много добра». Уастырджи согласился.
Утром собрались в путь. Когда доехали до моря, Тутыр пустил своего коня. Его лошадь шла по воде также, как и по суше, не тонула. Тутыр обратился к Уастырджи: «Пусти в море своего коня, если ты мой друг». Уастырджи сперва не смел, но когда Тутыр обратился к нему, то въехал в воду тоже. Когда Уастырджи доплыл до середины моря, конь начал захлебываться и, по замыслу Тутыра, начал тонуть. Уастырджи закричал: «Гъейт, мой друг, пропадаю!». Тутыр ответил ему: «Перекрестись и поручи себя Богу, а то на самом деле пропадешь!».
Уастырджи перекрестился и превратился в святого. Кони разогнались и выбрались из моря. В набег больше не пошли: разве святые ходят в набеги?)
Основные мотивы легенды «Как Уастырджи стал святым»:
1. Уастырджи - земной человек, не христианин, не святой.
Бог хочет сделать его святым, но он отказывается.
2. Покровитель волков - Тутыр берется помочь Богу и хитростью заставить Уастырджи перекреститься.
3. Тутыр зовет Уастырджи в поход, заманивает его в море, где сам легко переходит его, а Уастырджи начинает тонуть. Тутыр предлагает Уастырджи перекреститься для своего спасения. Уастырджи выполняет совет.
4. Уастырджи становится святым.
Совершенно очевидно, что данная легенда возникла на основе нартовского сказания о Уастырджи и нарте Маргуце. Важнейший прием, который используется для описания перехода Уастырджи в новое состояние - «дзуар» («святой») - это мотив погружения в воду. Известно, что вода является мифологическим символом хаоса, нижнего мира. Погружение в воду в мифологической традиции означает ритуальную смерть, а выход из нее - ритуальное рождение. Именно такой смысл вкладывается в ритуальное действие погружения в воду при крещении. С другой стороны, переход моря символизирует в фольклоре - преодоление препятствия при совершении какого-либо значимого действия. Мотив перехода моря, как преодоления препятствия в сказании о Уастырджи и нарте Маргуце, превращается в легенде об обретении Уастырджи статуса святого в мотив о ритуальной смерти и втором рождении в новом состоянии.
«Уастырджи æмæ Мæргъуыцы кадæг» («Сказание о Уастырджи и нарте Маргуце»)
..(Уастырджи æмæ Мæргъуыц) бахæццæ сты иу доны былмæ, æмæ Уастырджи дон куы федта, уæд дзы мæт бацыди:«Кæд нæ, ацы доны уайын хъæуы, уæд мæ ацы фæллад бæхыл дon ласдзæни».
Куы бахæццæ сты, уæд Мæргъуыц доны багæпп ласта, æмæ дзы йæ бæхы сæфтсег ныгъуылгæ дæp нæ акодта, Уастырджи дæp дзы æргæпп ласта, æмæ йæ дæлæ дон фæласы. Уæд æм Мæргъуыц фæстæмæ æрбаздæхти æмæ йæ фæсарцмæ æрбайста, йæ бæхы йын хъæд ласæгау аласта...
(Уастырджи и Маргуц доехали до одной реки. Уастырджи, увидев реку, забеспокоился: «Если придется переправляться через реку, вода унесет меня на усталом коне!».
Когда спустились к реке, Маргуц прыгнул в реку, и конь его даже копыт не замочил. Уастырджи тоже прыгнул (на своем коне в реку), но вода понесла его. Тогда Маргъуц вернулся, посадил Уастырджи за свое седло, а его коня, точно бревно, за собой поволок.)
Привлекает внимание одна из характеристик Маргуца. К сказании он рассказывает о себе:
«æз лæппуйæ афтæ уыдтæн фындзай, æмæ иу сау зæххыл сырд кæуылты ацыд, уый базыдтаин. æмæ бæсты артæ хорзы уыди, æмæ дзы иу мæ хай уыди, иннæ Уацилла ахаста, æртыккаджы та - Уастырджи» («У меня в юности был такой нюх, что узнавал, где по черной земле пробежал зверь. На земле было три хорошие вещи. Одна была моя, другую унес Уацилла, третью - Уастырджи».)
Ключ к «трем предметам», о которых говорит Маргуц, содержится в самом сказании, согласно которому Уастырджи достается волшебный котел/чаша. Остальные предметы из скифской легенды легко распределяются между Уацилла - покровителем земледельцев (ярмо и плуг) и Маргуцем (секира/нож). О собачьей/волчьей природе Маргуца свидетельствует его главное свойство - нюхачество и имя, содержащее индоевропейский корень «шаг». В статье «Руймон: имя и образ» мы показали, что мифологические образы, в основе имен которых лежит данный корень и его метатеза, часто принимают вид хищника или змея. Таким образом, Тутыр - покровитель волков в легенде о превращении в святого Уастырджи и Маргуц в нартовском сказании тесно связаны через образ волка.
Основные мотивы фрагмента сказания о Уастырджи и нарте Маргуце:
1.Маргуц приглашает Уастырджи в поход за чудесным котлом/чашей.
2.Маргуц легко переплывает реку, а Уастырджи начинает тонуть.
3.Маргуц помогает Уастырджи переправиться через реку.
Итак, важнейшая ипостась Уастырджи - человек-святой,
или богочеловек, что полностью соответствует природе Таргитая.
Функция организации природного и социального космоса. Тройственная природа. Три сына
Образ Таргитая, как справедливо отметил Д. С. Раевский, должен был быть представлен в мифах других народов арийской группы. Исходным моментом поиска аналогичного образа ученый избрал один из центральных мотивов связанного с Таргитаем мифологического комплекса - мотив рождения у него трех сыновей, младший из которых, победив в ритуальных испытаниях, получает верховную власть над скифами.
В генеалогических преданиях одного из самых архаичных обществ Северной Осетии - Алагирском - этногоническим предком всех осетин выступает Ос-Багатар, у которого, по большинству вариантов, было три сына. Как показал В. И. Абаев, имена сыновей символизировали родоначальников трех сословно-кастовых групп: Царазон - от Цезарь (военная функция), Кусагон - от «къус» (осет. чаша). Имя родоначальника фамилии Сидамоновых, отмечает В. И. Абаев, восходит к патронимическому имени Spitama. К роду Spitama принадлежал, по Авесте, великий религиозный деятель древнего Ирана Зороастр (Заратуштра).
Имя родоначальника «всех осетин» Ос-Багатара - «Осский богатырь» - усвоено, по мнению В.И. Абаева, от тюрко-монгольских народов.
Существует и другая этимология этого имени. Как отмечал X. С. Джиоев, Багатар состоит из двух частей - «Бага» - «бог» и «тыр». Первая часть в форме «бог» встречается в языках многих индоевропейских народов. Вторая часть «тыр», является, по X. С. Джиоеву, архаизмом в осетинском языке, встречается в фольклоре и означает «сын». Например, в новогодних пожеланиях: «Уæ лæг саг амара, Уæ ус тыр ныййара» («Пусть муж ваш убьет оленя, а жена родит сына»). «Тыр» в осетинском языке встречается и в форме «тырын».
Таким образом, по мнению X. С. Джиоева, «Бæгъатыр», означает не что иное как «Сын Неба», «Сын Бога», то, что, по Геродоту, и являлось одной из характеристик Таргитая. Не является ли осетинское слово «тыр» - сын, связанным как-то с Таргитаем, а Ос-Багатар, структурно идентичный Таргитаю (как отец трех сыновей, организаторов социального космоса), связанным с ним и этимологически («Тар», «Тыр»). В таком случае иначе можно прочесть и имя Уастырджи (Уас-Тыр-Джи) - Святой Сын Георгий.
Д. С. Раевский обосновал функциональную близость образа Таргитая с образами Траетаоны-Феридуна в иранской и Триты в древнеиндийской мифологиях.
Как и скифский Таргитай, Траетаона-Феридун - отец трех сыновей, младший из которых, доказав свое превосходство над братьями, становится верховным владыкой Ирана. Исследователи выявили в образах трех сыновей Феридуна представителей трех социальных функций, в конечном счете - родоначальников трех сословно-кастовых групп.
Имя Трита, по мнению исследователей, может означать «тройной», «тройственный», что отражает представления о связи данного имени с тремя зонами мироздания. Это толкование, как отмечает Д. С. Раевский, вполне согласуется с образом Таргитая, как триединым воплощением телесного мира.
В широком смысле мотив рождения у Таргитая трех сыновей является для мифологического сознания способом создания мифопоэтической модели природного и социального космоса. Для этого используется числовая символика (три сына) и имена сыновей, символизирующих три зоны мироздания (Колаксай - Солнце-царь, Рипоксай - Гора-царь и Арпоксай - владыка глубин). Аналогичные функции выполняет миф о рождении у Уастырджи и нимфы Дзерассы коня, дочери и собаки.
Функция организации природного и социального космоса у Таргитая и Уастырджи:
Таргитай (Геракл) и змееногая богиня - три сына Колаксай (Солнце-царь) - верхний мир Рипоксай (Гора-царь) - средний мир Арпоксай (Глубина-царь) - нижний мир
Три зоны мироздания закодированы посредством антропоморфного (сыновья Таргитая) кода.
Уастырджи и дочь реки Дзерасса Конь (Солнце) верхний мир Девочка (Социум) средний мир Собака (Хтоника) нижний мир
Три зоны мироздания закодированы посредством антропоморфного (девочка-Сатана) и зооморфного (конь, собака) кода.
Драконоборчество, змееборчество
Д. С. Раевский отметил, что упоминание в связи с Таргитаем быков Гериона имеет смысловую нагрузку и отражает определенную черту в его мифологической биографии. Напомним, что десятый подвиг Геракла - это убийство чудовища Гериона имевшего три головы и три сросшихся туловища. Тождественный мотив прослеживается в биографии Траетаоны. Он победил трехглавого дракона Ажи-Дахака, освободил и ходе подвига его жен, семантически тождественных мифическим коровам. Победа над трехглавым чудовищем и освобождение быков упоминается и в мифе об индийском аналоге - Трите.
Уастырджи, согласно легенде, в ходе своего подвига - убийство дракона - также освобождает девушку и воды, насыщает белого и черного быков водой.
Уастырджи - покровитель людей
Имя Уастырджи в религиозно-мифологическом сознании осетин находится под запретом для женщин. Они называют его «Лæгты дзуар», что осмысляется как «покровитель мужчин», «бог мужчин». Однако фольклорные источники свидетельствуют о неоднозначности значения имени «Лæгты дзуар» как «покровитель мужчин». Данное имя состоит из двух слов: «лæг» и «дзуар» Слово «лæг» в осетинском языке означает - мужчина, человек; «дзуар» в осетинском означает в том числе - святой, божество. В легенде, которая так и называется «Цæмæн у Уастырджи лæгты дзуар»(«Почему Уастырджи - покровитель мужчин»), данное имя совершенно не связано с покровителем мужчин, а имеет значение - «покровитель людей». Уастырджи в легенде выполняет следующие функции:
1. Помощь бедняку.
2. Целительство.
3. Змееборчество и освобождение вод.
4. Покровительство брачующимся.
Из данных четырех функций, три являются функциями Ашвинов и две - Индры. Но общий смысл предания сводится к тому, что Уастырджи покровительствует и помогает людям, а имя «Лæгты дзуар» в данном контексте означает «Покровитель людей».
«Цæмæн у Уастырджи Лæгты Дзуар» («Почему Уастырджи «Лагты Дзуар»)
Уастырджи зæххон дзуаруыдис æмæуæларвы дауджытимæ дæp уыди æмвынг.
Раджы кæддæр фурды æмæ дæmты хицæуттæ дон хæссын никæмæн уагътой æнæ хæццон, фыстой кæфхъуындарæн чызг хæццон. Иу аз иу хæдзар, иннæ аз дыккаг хæдзар æмæ афтæ радыгæй.
Уастырджи ацы хъуыддаг уыдта, æмæ йæм хъыг касты.
Иу ахæмы йæхи. зæххон адæммæ рауагъта уæларвæй йæ урс бæхыл æмæ зылди адæмтыл. Иу ран фæндагыл мæгур лæг суг фæцæйласта, æмæ йæ дзоныгъ асасти цъыфы. Йæ бон нæ уыд йæ сæппарын æмæ сфæнд кодта хъæумæ æххуыс агур ацæуын. Галты ад суг уым ныууагъта æмæ загъта: «Уастырджи,дæ фæдзæхст фæуæнт мæ галтæ!» Лæг куы фæаууон ис, уæд Уастырджи дзоныгъы дзыхъхъыннæуæг фæтын кодта, галты ууыл сифтыгъта æмæ сæ рауагъта сæхи бар. Мæгуыр лæг æндæр галты фæцæйкодта æмæ кæсы, йæ галтæ рацæуьтц, ног дзоныгъыл йæ сугтæ амад, афтæмæй. Мæгуыр лæг дæp тынг бацин кодта.
Уастырджи дарддæр ацыди æмæ уыны: бæрæгбоны бон æндæр мæгуыр лæгæн йсе хъæбул уæззау фæрынчын æмæ йæ мæлæты къахыл ныллæууыди. Уастырдæийы дзуары бон уыди, æмæ лæг тыхсы: йæ кусæрттаг хæрнæгæн ныууадза æви бæрæгбонæн. Уæд сем бацыдис зæронд лæджы хуыдзы æмæ йын арфæ ракодта.
Фысым æм дзуры:
— Мидæмæ, уазæг, фысым дын стæм, абон бæрæгбон куы у!
Уастырджи бацыди хæдзармæ, æмæ та йæм фысым дзуры:
— Уазæг, ма мыл фæхуд, иуæй абон Уастырджийы кувсен бону, иннæмæй та мæхæдзары зианмæ кæсæг дæн æмæ чердæм фæкæнон мæхи, нæ зонын.
Уастырджи загъта:
— Дæ дзуарæн кув, рынчынæн ма тсерс!
Фысым скъæтмæ ныууад кусæрттагмæ. Уæдмæ Уастырджи рынчыныл бафу кодта, æмæ авд ахæмы хуыздæр фæтади. Лæппу йæ фыды размæ рауади худгæ. Фысым джихæй аззад æмæ загъта:
— Сызгъæрин фест, Лæгты дзуар, мæгуыр лæгæн æххуысгæнæг дæ æмæ дæ ном фæстæгæттæн дæp ныфсæн чаззайæд!
Уый фæстæ Уастырджи йæ урс бæхыл фурды былтыл араст и, кæсы.: фурды былыл чызг æмæ йсехи кæуынæй мары. Уастырджи йæ фæрсы:
—- Цы кæныс, хорз чызг, ам цæемæн дæ?
Чызг ын загъта:
—- Цы кæнон, нæ калак хъæу алаз радæй чызг дæтты кæфхъуындарæн, цæмæй сын дон хæссын бауадза. æз дæн иунæг чызг мад æмæ фыдæн, æмæ мæ фыды раз æрзылди. æз дæн куырдуаты, æмæ мын загъта:» Ацу, кæд дын фæтсеригъæд кæнид». Мæн цы лæппу куыры, уый дард балцы ис. Ныр мæм кæфхъуындар æрбацæудзæн æмæ мæ аныхъуырдзæн. Мæ мад æмæ мæ фыд та æрдиаг ксенынц.
— Уæдæ кæд афтæ у, уæд ма тæрс, — зæгъы Уастырджи, — уæхимсе ацу, уымæн æз хос кæндзынæн.
Уалынмæ кæфхъуындар æрбаленк кодта, чызг кæм бадти, уырдæм. Уастырджи йæ урс бæхыл бадти æмæ йын арц йæ синты ныссагъта æмæ йæ зæхмæ нылхъывта, стæй йæ амардта. Чызг хæрзæггурæггаг фæцис йæ мад æмæ йæ фыдмæ.
— Ды сайгæ кæныс, — загътой мад æмæ фыд. — Уæдæ-ма сау къобор галы æмæ урс къобор галы ауадзут донмæ.
Сау къобор æмæ урс къобор галты ауагътой донмæ, æмæ дон тыхныуæзт фæкодтой. Фæстæмæ здæхгæйæ сау къобор гал доны был атыдта, урс къобор гал та чысыл уселдсер. У сед калак хъæуылайхъуыстисхабар, æмæ адæмдонхæссынмæ ныхæррæт кодтой. Паддзах лсевсерттсе кодта Уастырджийсен, фæлæ сæ уый нæ райста, мæгуыртыл сæ байуарын кодта.
Уырдыгæй ацыди æмæ иу сау коммæ бахызтис Уастырджи. Хъæды кæрон ыззади иу æрдуз, уым нæууыл кæугæйæ баййаефта иу лæппуйы.
Уастырджи йæ фæрсы:
— Уæлæмæ цæуылнæ стыс, лæппу, бæх дæ йæ быны кæны!
— Уадз æмæ фæкæна, мæ цардæй мæ мæлæт хуыздæр у! — зæгъы лæппу.
— Цæмæн дæ фæнды амæлын?
Лæппу загъта:
— Мæнæн мæ чындзæхсæвы бон æрцæйæввахс кодта, æз та дард балцы ацыдтæн, тагъд ма кодтон, фæлæ ардæм æрхæццæ дæн, æндæр нæ. Мæ зæрдыл æбалагууыд, мæ каисы рад кæй у кæфхъуындарæн чызг раттын, æмæе ма тагъд кодтон, фæлæ афонмæ бабын ис мæ уарзон, æмæ ууыл кæуын.
— Тæрсгæ ма кæн уæдæ, сабыргай цу, дæ уарзон чызджы удæгасæй ныййафдзынæ, кæфхъуындары та мардæй.
Лæппу йын арфæ ракодта æмæ рацыд. Уастырджи та уæларвмæ атахт. Иу бон ын цæуын æнтысти къуырибонцауы бæрц лæппуйæн. Сæхимæ ацыд æмæ чындзæхсæв скодта. Фыццаг рагъæн Уастырджийы гаджидау банызтой. Уæдæй фæстæмæ Уастырджи у Лæгты дзуар».
(«Уастырджи был земным святым и с небожителями сидел за одним столом.
Когда-то давно хозяева рек и вод никому не разрешали носить воду без дани. Одно село из года в год платило дань дракону девушками. В один год - один дом, в другой - второй и так по очереди. Уастырджи видел это, и казалось ему это дело оскорбительным.
Однажды спустился он на своем белом коне с небес к земным людям и обходил их. В одном месте бедный человек вез дрова, и у него в грязи сломались сани. Не в силах вытащить их он решил пойти в село за помощью. Быков с дровами поручил молитвой покровительству Уастырджи. Когда бедняк скрылся, Уастырджи превратил сани в новые, запряг быков и пустил их. Бедняк, вернувшись с помощью, увидел, что дрова его сложены на новых санях и быки везут их. Он очень обрадовался.
Уастырджи отправился дальше и видит: в праздничный день у бедняка заболел ребенок и находится при смерти. Был день снятого Уастырджи, и бедняк мучился: оставить ли жертву для праздника или для поминок. Уастырджи пришел под видом старика и поздоровался. Хозяин обратился к нему:
— Заходи, гостем будешь, ведь праздник сегодня!
Уастырджи зашел в дом, и опять хозяин обратился к нему:
— Не смейся надо мной, с одной стороны, сегодня день снятого Уастырджи, с другой, — дом мой ждет покойника, и не шаю, как мне поступить. Уастырджи ответил:
— Молись своему святому, не бойся за больного!
Хозяин отправился в хлев за жертвой. К тому времени
Уастырджи подул на больного, и тот стал в семь раз лучше, чем был. Мальчик с улыбкой выбежал к отцу. Хозяин воскликнул с удивлением:
— Стань златокрылым, Лэегты дзуар, и пусть твое имя и для последнего будет надеждой!
Уастырджи на своем белом коне отправился и видит: на берегу реки — девушка и плачет, убивается. Уастырджи спросил:
— Что случилось, хорошая девушка, почему ты здесь?
— Что я могу поделать, наше большое село каждый год отдает дракону девушку, чтобы он разрешил нам пользоваться водой. Я у родителей одна, и настал наш черед. Я засватана, и отец сказал мне: «Иди, может пожалеет тебя чудовище». Жених мой в дальнем походе. Сейчас дракон проглотит меня. А отец с матерью мои сокрушаются.
— Ну если так, то не бойся, — сказал Уастырджи, — иди домой, а я найду ему средство.
К тому времени дракон поднялся к тому месту, где сидела девушка. Уастырджи, сидя на своем белом коне, всадил ему копье в бок, прижал к земле и убил его. Дочь стала доброй вестницей к родителям.
— Ты обманываешь, — сказали отец с матерью. — А ну-ка пустите крепких белого и черного быков к воде.
Пустили крепких белого и черного быков к воде, и те досыта напились. По пути домой черный бык оторвал берег в одном месте, а белый — немного выше. Прошла весть по большому селу, и хлынул народ за водой...
Правитель села предлагал дары Уастырдти, но тот не принял их, а велел раздать беднякам.
Уастырджи отправился дальше. В пути он встречает плачущего жениха девушки, успокоил его, помог побыстрее вернуться домой. Когда парень вернулся, устроил свадьбу. В первую очередь выпили за Уастырджи, С этих пор Уастырджи считается «Лæггпы дзуар»).
Таким образом, согласно фольклорным источникам осетин, эвфемистический эпитет Уастырджи — «Лæгты дзуар» имеет три значения:
1. Покровитель мужчин — Лæгты дзуар.
2. Покровитель людей — Лæгты дзуар.
3. Человек-святой — Лæг-дзуар.
Итак, анализ функций Уастырджи свидетельствует о том, что он объединяет в себе жреческую, военную и хозяйственную функции одновременно. Эволюция данного божества осетинского пантеона происходила не от скифского или аланского божества войны. Наиболее близок Уастырджи скифскому Таргитаю, воплощающему в себе все три функции. Эвфеместический эпитет Уастырджи - «Лæгты дзуар» надо понимать не только как «покровитель мужчин», но и как «покровитель людей».
Заключение
Общественное и мифологическое сознание осетин XIX - начала XX века было тесно связано с мифопоэгической моделью мира.
Мифопоэтическая модель мира в общественном сознании осетин реализовалась через понятие æгъдау (закон, порядок, традиция), которое являлось этническим мифом осетин, служило средством интеграции общества, социализации и самоидентификации индивида.
Исследование традиционных социальных отношений в общественном сознании осетин середины XIX в. демонстрирует, с одной стороны, актуализацию этногонических и соционормативных мифов, с другой, зависимость представлений о социальном порядке от уровня развития раннефеодальных отношений в каждом конкретном социально-политическом объединении (обществе). Представители разных осетинских обществ и сословий осмысляли свой статус в системе российской государственности в соответствии со своими интересами и надеждами. При этом для обоснования своих личных и сословных прав они обращались к разным пластам общественного и мифологического сознания осетин. Социальные идеалы крестьянства и знати отразили борьбу демократического и аристократического направления в общественном сознании осетин XIX. века.
В середине XIX в. каждое осетинское общество имело свое генеалогическое предание, призванное закрепить сложившиеся социальные отношения. В основе преданий лежали древние мифологические структуры, общие для индоиранцев.
Мифологические «архетипы» (М. Элиаде) лежали и в основе этических представлений, сохранявших рыцарские ценности и области этоса, влиявшие на тендерные стереотипы.
Пространственно-временные координаты мифологической модели мира осетин отразились на всех уровнях этнической культуры осетин (культура первичного производства, культура жизнеобеспечения, соционормативная культура, гуманитарии культура). Троичная вертикальная структура мироздания маркировалась посредством общего для индоиранцев символического языка. Мифологическое сознание осетин вмещало в себя понятие сакрального центра, мировой оси и магико-релитиозного времени, важнейшей чертой которого была цикличность. Одним из центральных геометрических символов пространственно-временной модели мира осетин была мандала - магический круг, поделенный на восемь равных частей лучами-радиусами.
Сюжеты Мартовского эпоса позволяют проследить общие для индоевропейцев мифологические сюжеты, связанные с сакральным языком, или «языком богов». Наличие в Мартовском эпосе сюжетов, связанных с сакральным языком, еще раз подтверждает мнение В. И. Абаева, что первоначально Нартовский эпос был не воинским, а шаманским.
Религиозные представления осетин, несмотря на несколько этапов христианизации и проникновение ислама, сохраняли «общеарийские трафареты». В данном контексте один из центральных образов религиозного пантеона осетин - Уастырджи - соотносится со скифским Таргитаем и выступает как покровитель всех людей («Лæгты дзуар»), а не только как покровитель мужчин и путников, как это было принято считать в последнее время.
Литература
1. Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка (ИЭСОЯ), Т.1. — М. — л. Наука, 1958.
2. ИЭСОЯ, Т. 2. — Д.: Наука, 1973.
3. ИЭСОЯ, Т. 3. — л. Наука, 1979.
4. ИЭСОЯ, Т. 4,- Л: Наука, 1989.
5. Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор, Т.1. — М — Л., 1949.
6. Абаев В. И. Нартовский эпос осетин//Абаев В. И. Избр. тр. Религия. Фольклор. Литература — Владикавказ: Ир, 1990, Т.1.
7. Абаев В. И. Происхождение осетинских фамильных имен Caeraezontse и Aghuzatse//Абаев В. И. Избр. тр. Религия, Фольклор. Литература. — Владикавказ: Ир, 1990, Т.1.
8. Абаев В. И. Дохристианская религия алан//Абаев В. И. Избр тр...
9. Абаев В. И. Опыт сравнительного анализа легенд о происхождении нартов и римлян//Абаев В.И. Избр. тр...
10. Бзаров PC. Древняя традиция в общественном строе осетин- алагирцев первой половины XIX века/'/Проблемы исторической этнографии осетин. — Орджоникидзе: Ир, 1987.
11. Гатиев Б. Т. Суеверия и предрассудки у осетин//Сборник сведений о кавказских горцах. — Тифлис, 1876, ч.З.
12. Джиоев Х.С. Бэегъатыр. Йэе равзгерд//Раестдзинад, 1979, 3 января.
13. Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. — М.: Наука, 1986.
14. Елизаренкова Т. Я. «Ригведа» — великое начало индийской литературы и культуры//Ригведа. Мандалы 1-4.— М.: Наука, 1989.
15. Елизаренкова Т.Я. Мир идей ариев Ригведы//Ригведа. Мандалы 4-8. — М.: Наука, 1995.
Источник: Газданова В.С.Золотой дождь. Исследования по традиционной культуре осетин. Владикавказ, 2007