Довольно часто упоминается имя асов и в восточных (персидских, арабских, китайских) источниках XIII-XV вв., повествующих о татаро-монгольском нашествии и Золотой Орде. При этом нередко имя асов фигурирует рядом с именем алан. Это обстоятельство послужило основанием для некоторых исследователей поставить под вопрос идентичность этих племенных названий. В. А. Кузнецов, например, утверждает, что в этих источниках аланы четко отделяются от асов.
Однако это утверждение базируется на вырванных из контекста предложениях, причем даже не делается попытка выяснить, чем объясняется это обстоятельство. Ссылаясь, к примеру, на арабского писателя Эннувейри, В. А. Кузнецов пишет, что последний отмечает «алан, асов, валахов, черкесов и других обитателей северных стран». В действительности же у Эннувейри говорится, что Туши-хан, сын Чингиза, после смерти своего отца завоевал северные страны и «погубил находившиеся там племена тюркские да роды кипчакские и другие роды, как-то: алан, асов, валахов, черкесов, русских и других обитателей северных стран». Как видно из приведенного отрывка, текст Эннувейри имеет совсем другой смысл, чем тот, который пытается придать ему В. А. Кузнецов в цитируемом им предложении.
Несколько странно, на первый взгляд, выглядит упоминание валахов между асами и черкесами, однако это обстоятельство как раз помогает выяснить, почему асы в данном случае названы с аланами.

В древнерусских летописях имя ясов впервые встречается во второй половине X в. в связи с походом русского князя Святослава Игоревича в низовья Дона и последовавшим в результате разгрома хазаров образованием Тмутараканского княжества. Во время этого похода произошло и столкновение русских с ясами и касогами. Об этих событиях русская летопись под 965 годом сообщает следующее: «В лето 6473 иде Святослав на Козары. Слышавше же Козари, изыдоша противу им со князем своим каганом. И сступиша обои, и одоле Святослав Козаром и град их Белую Вежу взя. И Ясы победи и Касоги».
Как явствует из текста, о столкновение русского войска с ясами и касогами (адыгскими племенами) говорится непосредственно за взятием хазарской крепости Саркела (Белой Вежи), находившейся в районе нижнего течения р.Дона. Очевидно, Святослав столкнулся с ясами где-то в степи за Доном, по всей вероятности, в районе Прикубанья. На этом основании, а также исходя из того, что в это время «предки современных осетин, давно уже сложившиеся в мощные военно-родовые союзы, жили в бассейне Терека», Е. Г. Пчелина считает, что это свидетельство русских летописей о ясах к осетинам отношения не имеет. По ее мнению, речь здесь идет об адыгейских племенах западнокавказских асов.
Однако как упоминание ясов вместе с адыгами, так и локализация этой части ясов в удалении от центральных районов Северного Кавказа, вряд ли являются достаточно убедительным доказательством их отличия от ираноязычных ясов.

Первое упоминание имени овсов (осов) в грузинских источниках относится в эпохе известного скифского вторжения в Закавказье в VII в. до н. э. «Картлис Цховреба» связывает появление овсов (осетин) на Северном Кавказе с оседанием в центральной части Предкавказья какой-то части скифов, фигурирующих в источнике под названием «хазаров». Потомками последних и названы овсы (осы). С этого времени имя овсов (осов) является довольно частым гостем на страницах «Картлис Цховреба». Вышеприведенное известие грузинских летописей опровергает существующее среди части исследователей представление о принадлежности овсов (осов) к числу аборигенов центральной части Северного Кавказа, к народам иберо-кавказского языкового круга.
В каком же отношении, по данным грузинских хроник, находятся осетины-осы к другим народностям Северного Кавказа?
Уже в период первого появления осетин «Картлис Цховреба» упоминает восточных соседей осетин - предков чеченцев и ингушей (дурдзукни) и дагестанские племена (лекни) в лице их эпонимов (Дурдзук, Лекан). В грузинских летописях предки чеченцев и ингушей известны как под именем дурдзуков, так и глигвов (от «галгай» - самоназвание ингушей) и кистов, под именем леков определенно имелись в виду дагестанцы вообще, хотя нередко отмечаются и дидойцы, а также аварцы.

Решая вопрос об этническом содержании племенного названия «аланы», мы придерживаемся положения об идентичности этого племенного названия с именам осов-ясов-асов, о принадлежности их к одному этноязыковому кругу. Ввиду этого необходимо остановиться на вопросе о соотношении этих этнонимов, чтобы решить - покрывают ли они друг друга, являясь идентичными, или же они обозначают отличные друг от друга этнические группы. Это тем более необходимо, что в существующей литературе по данному вопросу нет единой точки зрения, причем ряд исследователей отрицает даже, что они относились к одному и тому же народу.
Вопрос о соотношении между аланами и асами впервые был поднят В. де Сен-Мартеном.
Как уже отмечалось выше, Сен-Мартен считал алан и асов (ясов), полностью отождествляя последних с осетинами, двумя различными народами, несмотря на «общность происхождения, обладание общим именем асов, сходство языка и физического типа...».
В качестве одного из аргументов, якобы доказывающего отличие алан от асов, Сен-Мартен приводил сообщение арабского историка Масуди, который писал, что между царством алан и горами Кавказа «есть крепость и мост, перекинутый через громадную реку. Эта крепость называется крепостью Аллан».

упоминание имени алан в древнеармянских источниках относится к 70-м годам I в. н. э., когда произошло известное вторжение алан в Закавказье. Вот что пишет по этому поводу знаменитый историк древней Армении Моисей Хоренский: «Около этого времени аланы, соединившись с горцами к привлекши на свою сторону половину Иберии, огромными массами рассыпались по нашей стране». Отсюда ясно вытекает, что для Моисея Хоренского аланы были лишь одним из горских племен Кавказа, а не собирательным понятием.
Армянские источники сообщают и о вторжении алан в Армению во время царствования Хосрова II (307-314 гг.). Рассказывая об этом событии, Моисей Хоренский пишет, что «во дни Хосрова жители северной части Кавказа, подстрекаемые в особенности просьбами Санатрука, по тайному приказанию Шапуха, даря парсийского (имеется в виду Шапур II, 309-379 гг. - Ю. Г.), соединяются и делают нападение на центр нашего отечества массою около двадцати тысяч человек».
Кто имеется в виду под этими «жителями северной части Кавказа?».

Очень ценный и интересный материал об аланах сообщают также византийские писатели. Их данные во многом подкрепляют и уточняют сведения арабских авторов. Византия, проводя активную внешнюю политику, как на Северном Кавказе, так и в Закавказье, очень часто опиралась на алан для достижения своих внешнеполитических целей. Отсюда становится понятным и то внимание, которое уделяла византийская историография аланам.
Ряд интересных сведений об аланах сообщает один из крупнейших представителей византийской историографии Прокопий Кесарийский (VI в.). В своем описании войн Византии с сассанидским Ираном, происходивших в середине VI в., Прокопий отмечает участие алан в этих событиях и приводит факты, касающиеся территориальных границ алан. Он пишет, что «всю эту страну, которая простирается от Кавказа (по все вероятности г. Эльбрус - Ю. Г.) до Каспийских ворот, занимают аланы; это племя независимое, по большей части оно было союзным с персами и ходило походом на римлян и на других врагов персов».
Тот факт, что на востоке аланы, согласно Прокопию, простираются до «Каспийских ворот» послужило в свое время основанием В. Ф. Миллеру для утверждения о том, что у Прокопия название алан «прилагается ко всем северокавказским народам, так что аланы занимают на востоке территорию до Каспийских ворот...».

Более подробные и конкретные сведения об аланах-осах Северного Кавказа содержатся в древне грузинских, армянских, византийских и восточных источниках, данные которых позволяют уточнить конкретное содержание этнонима «аланы» в условиях Северного Кавказа - основной территории расселения алан с конца последних веков до н. э.
Уже в известной надписи Картира, относящейся к концу III в. н. э., мы встречаемся с названием Алании рядом с Арменией и Грузией и Аланских ворот (аланан дар). Правда, один из интерпретаторов этой надписи М.Л. Шомон исправляет название Алании на Аран - «иранское наименование Кавказской Албании» - и переводит его как название Албании. Однако для такого направления вряд ли имеются достаточные основания, так как в надписи это название обозначено согласными л и н, в то время как буква б отсутствует. Нельзя исключать, конечно, и то, что здесь, как и в ряде других случаев, мы имеем дело с смешением имени алан с албанами, хотя упоминание в надписи Аланских ворот, нам кажется, ясно указывает на существование и самой Алании. Во всяком случае, и в более поздних сасанидских источниках содержится упоминание страны алан.

Поскольку этническое наименование «аланы» впервые появляется в греко-латинских источниках, то естественно проследить, прежде всего, по данным этих источников, какой характер носил этноним «аланы» с самого начала своего появления на страницах истории. Действительно ли термин «аланы», как считает В. А. Кузнецов, был введен в историографию «как собирательное наименование ряда племен, обитавших главным образом на Северном Кавказе...?».
Плинии Старший, у которого встречается одно из первых упоминаний имени алан, называет их в числе сарматских (савроматских) племен - аорсов, роксоланов и языгов. Весьма показательно, что хотя он помещает их рядом с роксоланами, сближая между собой эти два названия, однако он не распространяет это имя ни на роксолан, ни на другие родственные аланам племена (аорсы, сираки, языги), не говоря уже о других этнических единицах.
Для Иосифа Флавия аланы - это часть скифов, живущая вокруг Дона и Азовского моря. Несмотря на то, что Иосиф Флавий ничего не говорит конкретно об отношении алан к другим народам Северного Кавказа, т. е. о содержании этнонима «аланы», хотя он и упоминает гениохов, колхов, племя тавров, скифов, боспорцев и живущие вокруг Понта и Меотиды народы, что само по себе уже противоречит якобы собирательному характеру этого наименования, нет никаких оснований утверждать, что древнееврейский историк употреблял имя алан как собирательный термин.

Проблема конкретного этнического содержания племенного названия алан-осов является одним из кардинальных вопросов этногенеза осетин, одним из наиболее спорных в аланской проблеме. Уже со времени появления первых работ по истории алан в начале прошлого столетия исследователи разделились на две части: одни из них рассматривали алан как прямых предков современных осетин; другие, не отрицая генетической связи осетин с аланами, с теми или иными, впрочем, отговорками, в то же время считали, что имя алан распространялось и на другие северокавказские народы. Это разделение наблюдается как в дореволюционной русской и зарубежной историографии, так и в нашей исторической литературе.
Между тем, правильное решение этого вопроса имеет важное значение для аланской проблемы в целом. От него во многом зависит научное объяснение происхождения осетинского народа, генетическая связь которого с аланами не вызывает никаких сомнений; его решение поможет также уточнить многие вопросы, связанные с этногенезом других народов Северного Кавказа, в частности, адыгов, вейнахов, карачаевцев и балкарцев.
Поэтому необходимо рассмотреть аргументы и той и другой группы исследователей с привлечением всех доступных нам источников, в которых содержится упоминание об аланах.

Генетическая связь алан с сарматскими племенами и ряд других данных в корне противоречат положению о приходе алан на Северный Кавказ в первых веках н. э. Более того, мы не имеем ни одного свидетельства классических авторов, из которого вытекало бы, что аланы пришли в Восточную Европу из Средней Азии именно в первых веках н. э. Появление этнонима алан в письменных источниках по Северному Причерноморью и Предкавказью, с одной стороны, и в китайских источниках по Средней Азии (Хоу-Ханьшу), с другой, является одновременным. Если античные писатели много говорят о передвижениях киммерийцев, скифов и сарматов, то в отношении алан таких данных не имеется. Другими словами, ни один автор первых веков н. э. не связывает появление этого имени с какими-либо миграционными процессами.
С тех пор, как аланы в середине I в. н. э. появляются в письменной истории, они сразу же становятся известными на местах, далеко отстоящих друг от друга. Северный Кавказ, Северное Причерноморье, Закавказье - вот те главные районы, в которых аланы проявляют активную деятельность. Греческие и латинские авторы, помещающие алан в различных районах, находящихся в значительном удалении друг от друга, не считают их вторгшимся племенем, подобно гуннам или другим кочевым племенам центрально азиатских степей. Аланы представляются вросшими всеми корнями в этническую среду Северного Кавказа и Причерноморья, они являются чем-то неотделимым внутри большого мира скифо-сарматских племен. Поэтому появление алан в степях Предкавказья относится к значительно более раннему периоду, чем само появление имени алан в письменных источниках.