.
Меню
Главная
Археология
Этнология
Филология
Культура
Музыка
История
   Скифы
   Сарматы
   Аланы
Обычаи и традиции
Прочее

Дополнительно
Регистрация
Добавить новость
Непрочитанное
Статистика
Обратная связь
О проекте
Друзья сайта

Вход


Счетчики
Rambler's Top100
Реклама


Боевые животные
Боевое животное - животное, используемое для ведения военных действий, как средство передвижения или как наступательная сила (357, с.204). У алан к ним относятся конь и собака.
«Человек без коня - все равно
что птица без крыльев», - говорили
нарты.
«Сказания о нартах»


БОЕВЫЕ КОНИ

Появившиеся на исторической арене в I в. аланы сразу прославились своей конницей и разведением лучших пород лошадей (осет.: jæfs æfsa; (перестановка из æsfæ, aspa) - кобыла; wyrs/urs - жеребец; bairag - жеребенок, baræg - всадник). Действительно, роль коня в военном деле алан трудно переоценить, поскольку их войска практически полностью состояли из всадников на всем протяжении истории этого народа.

О существовании у алан нескольких пород лошадей свидетельствуют многочисленные письменные источники, археологические, фольклорные, этнографические и лингвистические материалы. Попробуем, анализируя их, разобраться в породах руководствуясь мнением В.И. Абаева, что осетинская терминология, связанная с конем, его экстерьером, мастями, конским снаряжением, верховой ездой и культом коня, позволяют датировать основные моменты освоения коня (274, с.242).

Со скифской эпохи на юге Восточной Европы была распространена местная порода. Несмотря на малорослость этих лошадей, древние авторы отмечают их быстроту, крепость и выносливость (361, т.2, с. 122). Эта порода сохраняется и в раннеаланское время. Так Страбон пишет, что: «У всех скифских и сарматских племен есть обычай холостить лошадей, чтобы сделать их более послушными, ибо лошади у них хотя и невелики, но очень горячи и неукротимы» (44, т. 1, с.34). (Подтверждением тому, что кастрация широко практиковалась древними иранцами могут служить раскопки Пазырыкских курганов, которые показали, что все лошади, верховые и рабочие были кастрированы (252, с.20)).

Оппиан (II в. н.э.) к лучшим породам лошадей относил скифскую лошадь (361, т.2, с. 122). Этому соответствуют мнения Иосифа Флавия (37 -около 100г.) и Арриана (II в.), которые ставили ее выше коней фессалийских, сицилийских и пелопонесских (361, т.2, с. 122). Гай Юлий Салин (пер. пол. III в.) пишет, что: «Жеребцы у скифов никогда не употребляются (дословно «выводятся») для войны, потому что самки (кобылы) могут и на бегу опорожнить свой мочевой пузырь» (21, 1949, №3, с.248).

Первое время коней, на которых ездили аланы, продолжают именовать сарматскими, как это видно по поэме сатирика Марциала (I в.) упоминающего алана на сарматском коне (3, с.25). Однако в дальнейшем кони получают имя аланских.

Изображение подобных лошадей можно встретить на рельефе Трифона, II в. (Табл.XLVIII, 3), колонне Траяна, I в. (Табл.XLVI, 2) и триумфальной арке Галерия (Табл.XLVI, 8). Эти сармато-аланские лошади меньше по сравнению с изображенными там римскими.

Однако изменения в военном деле проявившиеся в начале новой эры потребовали выведения новой породы - рослой и сильной, способной выдержать вес тяжеловооруженного всадника и вес собственного панциря. Подобные кони были верховые, боевого назначения, и владеть ими могли только представители кочевнической аристократии.

Подтверждением этому могут служить фресковые росписи керченских склепов (IV в.), где знатные воины изображены на высоких стройных конях (361, т.2, с. 125). (Табл.LX, 1, 2). Видимо к ним относятся такие характеристики античных аdторов, как «звонконогие» (Сидоний), «пригодные для любой длины переездов» (Овидий, I в.) (274, с.248). Породистые быстроаллюрные, тонконогие, подтянутые с горделиво поднятой головой аланские скакуны, как полагают исследователи, появились благодаря высокопородным лошадям массагетов и саков вывозимых из Средней Азии.

Ахалтекинская порода отличалась своеобразным экстерьером, пылким темпераментом и легкими движениями. Типичные животные имеют удлиненный корпус, оленью шею, маленькую сухую голову. При средней высоте в холке 154 см лошади часто высоконоги с тонкой пястью. Масти разнообразные, в том числе редкие. Грива и челка развиты слабо, щеток почти нет. Наряду с узкотелыми встречаются лошади широкотелого типа (226, с. 15-16) (Табл.LXI, 10).

Здесь надо добавить, что культурные породы лошадей отличались от диких разнообразием мастей, особенно огненно-красных и желтовато-пламенных (274, с.244).

Эти аланские кони отличавшиеся величиной и мощностью во время атаки обрушивались на противника на карьере, то есть более быстрым аллюром, в то время как скифские лошади, судя по известным изображениям, атаковали галопом (358,с.6).

Ф. Кардани отмечал, что сарматы использовали «интеллигентную» породу лошадей - ферганскую, обладающую «музыкальным слухом», то есть способную действовать по звуку флейты и откликаться на малейшие движения колен всадника, что было очень важно для последнего, учитывая тяжесть его вооружения при отсутствии стремян (358, с.6).

Многие авторы отмечают, что аланы, подобно всем кочевникам имели по несколько копий. Так Павсаний (II в.) писал, что каждый из сарматов держит много лошадей, что они употребляют их в пищу и держат для войны (361, т.2, с.122). Аммиан Марцеллин (IV в.) сообщает, что: «Они (сарматы - С.А.) проезжают огромные пространства, когда преследуют неприятеля, или когда бегут сами, сидя на быстрых и послушных конях, и каждый ведет еще в поводу запасную лошадь, одну, а иногда и две, чтобы, пересаживаясь с одной на другую, сохранить силы коней и, давая отдых, восстановить их бодрость.» (5, т. 1, с.26). Гай Валерий Флак (I в.) также упоминает, что сарматы «быстро меняют сопутных коней» (44, т.1, с.50).

В эпоху великого переселения народов аланские всадники попадают в Западную Европу. И хотя среди многих сотен тысяч алан едва ли несколько тысяч обладали высокопородными лошадьми (274, 1998, с.249), это не помешало, однако, получить последним широкое признание на всей территории Европы под названием «Аланских коней». Император Адриан имел аланского скакуна, который был его любимым конем (361, т.2, с. 122). Император Адриан (II в.) так писал об аланском коне в своей поэме: «Борисфен Аланский, конь Цезаря, мог летать и по ровной земле, и через болота, и через Тусканские горы. И никогда на охоте за дикими кабанами в Паннонии ни один разъяренный боров с белыми клыками не мог даже приблизиться к нему для нанесения удара. Во время охоты за долгие часы погони он не знай усталости» (3, с.28). В жизнеописании Проба, составленном Флавием Вописком Сиракузяшным рассказывается, что как-то среди добычи, захваченной римлянами у аланов или у какого-то другого племени был и конь «не очень красивый и не очень крупный», но отличавшийся, по словам пленных варваров, большой выносливостью (361, т.2, с. 122) и был в состоянии покрывать до 100 миль в день и сохранять подобную скорость в течении 8-10 дней (3, с.33). Таким образом, как видно из многочисленных хвалебных отзывов, нет ничего удивительного в том, что аланским коням начинают приписывать сверхъестественные качества на Западе во второй половине IV в. (3, с.34). Заметный след аланские скакуны оставили и в топонимике Западной Европы. Так в Пиренеях, где в V в. мы знаем алан до наших дней сохранились многочисленные Pass d'Aspe, Gave d'Aspe, Mont d'Aspe (Asp - значит конь у ираноязычных алан-ассов), остались и небольшие города под названием Asasp («асские-аланские кони»), Osse-en-aspe («оссы-ассы-аланы на коне») (274, 249).

В тех районах, где в IV-V вв. был центр praefectus Sarmatorum et Alaunorum (в районе Роана-Лиона), сохранились названия урочищ, говорящих о скачках, состязаниях лучников и копейщиков, особенно был развит культ Святого Георгия (что сближает эти районы с Кавказом). В Арморике также очень долго сохранялись коневодческие традиции, причем армориканская конница прославилась в IV в., когда имя алан сходит со страниц древних авторов, но сами они остаются во многих уголках Галлии (274, с.249).

В.Б. Ковалевская указывает на возможность принадлежности к лошадям аланской породы останков крупных коней, рост которых 140-150см в холке из римских поселений, относящихся к стене Адриана (где с II в. располагалось Сарматское кавалерийское подразделение) (274, с.250). Изображение подобной крупной лошади имеется на камне из крепостной стены Йорка, находящегося несколько южнее стены Адриана (274, с.250).

В VIII-IX вв. у Северокавказских алан продолжает сохраняться деление на два вида лошадей по экстерьеру и размерам, бытовавшее в предыдущее время. При этом В.Б. Ковалевская, анализируя изображения коней на аланских амулетах отмечает улучшения в породах, что соотношение высоты коня в холке к длине туловища близко к единице («лошадь вписывается в квадрат»), а это является показателем культурных пород (272(1), с.114).

К первому типу (по экстерьерам и размерам) В.Б. Ковалевская относит два вида некрупных аланских лошадей. Первый представлен быстроаллюрным конем на высоких ногах, держащим голову «в сборе», с крутым затылком и красиво изогнутой шеей (Табл.LXI, 1-3). Обращает внимание профиль, что является одним из специфических признаков арабской лошади, красивая, то длинная и мохнатая, зачесанная вправо, то подстриженная, короткая грива. Хвост короткий, очевидно, специально подвязанный.

Арабская порода верховых лошадей была выведена в IV-VI вв. Эти кони некрупные (высота в холке - 140-156 см) серой, рыжей или гнедой масти с выраженной восточной породностью, красивыми плавными движениями, очень прочными и сухими конечностями, крепким здоровьем, выносливостью и плодовитостью (226, с. 12) (Табл.LXI, 11).

Ко второму виду (Табл.LXI, 4-6) относятся лошади горных пород, таких как карачаевские или кабардинские скакуны для которых характерен длинный хвост и иногда и длинная грива, а также более круто поднимающаяся вверх шея, чем у предыдущих скакунов (272(1), с.114-116).

Ко второму типу (Табл.LXI, 7-9) В.Б. Ковалевская причисляет более легких и длинноногих скакунов, известных еще в раннеаланское время и представленных на фресках Керченских склепов (Табл.LX, 1-2). Они похожи на коней ахалтекинской породы, которых ипологи связывают с древними аргамаками плоскогорной Туркмении, знаменитыми «несейскими скакунами» и «небесными конями» Ферганы (272(1), с.116).

Изображаются кони этой породы с круто изогнутой шеей, тонкой мордой, без гривы, но с длинным хвостом, на высоких тонких ногах, поджарый - типичный аргамак, быстроаллюрный ахалтекинец. Большая часть этих лошадей изображена в позе галопа, того момента, когда передние и задние ноги согнуты, а опора перед прыжком перенесена на задние ноги (272(1), с.116).

Достоинства аланских лошадей продолжают отмечать авторы и в более позднее время. Так Шанук Багратуни (IX в.) описывает Аланию, как страну со множеством «благородных коней» (2, с.43). Низами Ганджеви (ок.1141 - ок.1209) следующим образом характеризует аланского коня:

«И алан в поле выехал; биться, умея, Не коня оседлал он для боя, а змея»
(274, с.252).

Имелись и особенно ценные кони, которые стоили баснословно дорого. Так «булатный» конь царевича Давида Сослана (конец XII - начало XIII вв.) стоил владельцу крепости и селения (13, т. 1, С.55).

В монгольское время коневодству алан наносится тяжелый удар. В горах из-за отсутствия благоприятных условий, содержание лошадей было ограничено до минимума, поэтому коневодство вновь стало развиваться главным, образом в предгорьях и на равнине (252, с.66).

Некоторые исследователи полагают, что аланы вывели так называемую «северокавказскую породу» лошадей, которая носит теперь название «кабардинской» (362, с.131). Считается, что кабардинская лошадь - это помесь горских пород с арабскими, имеющая характерные особенности, отвечающие местным горным условиям. Другая точка зрения заключается в том, что она была выведена на основе местной верховой лошади (родственной арабской и карабахской породам), которая позднее смешалась с монгольскими лошадьми, в большом количестве завезенными на Кавказ в XIII-XV вв. (287, 1971, с.78).

Характерные особенности экстерьера лошадей кабардинской породы - гнедая, реже вороная или караковая масть без отметин, горбоносая голова, невысоко поставленная шея, длинные холка, спина и поясница, спущенный круп, часто саблистые задние конечности, очень крепкие копыта. Легкие и хорошо координированные движения, поворотливость, смелость и прекрасная память лошадей кабардинской породы позволяют им уверенно двигаться под всадником по горным тропам (226,с.73). Карачаевская порода близкая по происхождению к кабардинской отличается более массивным телосложением (226,с.73).

Горские лошади обладают следующими специфическими характеристиками: «они сильны, резвы, полны огня, смелы, внимательны, в ногах крепки - качество, необходимое при путешествии по горам; так что в самую темную ночь можно положиться на лошадь, что она, по каким бы скалам ни пробивалась, не споткнется и проберется по узкой тропинке осторожно. Сбившийся в пути ездок вполне может вручить ей себя; она довезет по данному ей направлению к знакомому уже ей месту, и в это время, она бывает неизменно осторожна, беспрестанно водит ушами, прислушиваясь ко всему; если что-нибудь малейшее покажется ей сомнительным, она остановится для удостоверения, и если ошиблась, то без понуждения ее седоком тотчас сама тронется с места с такой же осторожностью, как и прежде» (252, с.68-69).

Горские лошади имеют необыкновенно тонкий слух и обоняние. Они отлично переносят любые погодные условия. Эти лошади «очень послушны; они скоро привыкают к ездокам и приноравливаются удобнее к желаниям и правилам их хозяев; они не имеют капризов, обыкновенных в породах других лошадей; выносят крайнюю нужду в продовольствии» (252, с.69).

Несмотря на подобную схожесть черт горских лошадей, каждый народ на Кавказе имел свою породу лошадей, созданную им на основе многовекового опыта (252, с.72). О позднеаланских скакунах на наш взгляд можно судить по очень схожим осетинской и балкарской породам лошадей. Согласно Клапроту: «Лошади осетин невелики, но ноги их настолько сильны, что нет надобности их подковывать, несмотря на то, что они постоянно ходят по камням. Они превосходны для переходов через горы» (252, с.73). В. Пфаф отмечает, что: «Можно только удивляться необыкновенному проворству, силе и ловкости этих прекрасных горских лошадей. Сидя на такой лошади, можно поручить себя ее инстинкту и, закрывши глаза, переезжать через самые страшные пропасти» (252, с.73). Балкарские кони неприхотливы и выносливы, невысокого роста, их небольшое крепкое копыто очень цепко, и лошади эти незаменимы в горах (252, с.72).

Кони имели свои талисманы. Так в этнографии осетин сохранился, вероятно, еще с аланского времени, интересно поверье, что по ночам на их лошадях черти ездят в таинственную страну «Бурку», сборное место всей нечистой силы. Чтобы сохранить свою лошадь от нежелательных наездников, осетин вешает ей на шею цепочку или кусок железа (386, т.3, с. 135).

В осетинской этнографии также сохранился интересный метод подготовки коней к бою: если была такая возможность непосредственно перед сражением их заводили в герметично закрытое помещение, в котором разжигали коноплю. Надышавшись ею лошади, бесстрашно бросались на лошадей неприятеля и сшибали их ударом груди (Сведения получены в 1998г. от Джабиева Альберта (с. Архон)).

Нартский эпос доносит до нас обширный материал, связанный с коневодством. Так в зависимости от назначения кони делились на боевых (хӕтӕн бӕх) (166, т.2, с.254; т. 1, с.272), скаковых (диг.: уайага бӕх) (166, т.2, с.263), так называемых «коней стрелы» («фаты бӕх») (166, т.2, с.436 (Подробно об этом см.: ССКГ. Вып. IV, ст. Свадьба у северных осетин., с. 13)) и т.д.

Кроме того, выделяется огромная масса различных пород. Кокцуал, так называемая «ветроногая» порода (166, т.2, с.304; т.3, с.90),по всей вероятности степная, в отличие от дур-дур, так называемой «каменистой» - горной породы. Эти две основные разновидности нартовских лошадей наделялись сверхъестественными способностями, как то: понимать и разговаривать на человеческом языке, а также бойцовыми качествами. Кони ударом груди толкали коня врага, теснили его (166, т.2, с.347), топтали копытами, кусали зубами, убивали и поедали противников своего всадника (166, т.3, с.90).

Помимо этих имеется порода неук - кони-невидимки (166, т.2, с.304, 483). Неуком считается молодая табунная лошадка, не прошедшая обтяжку (приучение к недоуздку, привязывание, хождение в поводу, чистке и т.д.) (226, с. 123)); чало-гнедые кони - порода нарта Маргуца, славящаяся своей выносливостью (166, т.2, с.475); порода пегий маштак с коротким хвостом (166, т.2, с.434). Маштаком называется очень малорослая лошадь, приземистый крепыш (226, с.112)). Часто фигурируют кони взращенные чертями (166, т.2, с.395, 474) в частности это порода кокцуалы (166, т.2, с.481).

Порода коней бедзенӕг, выведенная Бедзенӕг - ӕлдаром была некрасивая и малосильная. Предание гласит, что такой конь, как бы он ни был жирен и плотен, во время поездок и сильных трудов становится бессильным и легко устает. Само слово «бедзенӕг» - «простое происхождение» (166, т.3, с. 107).

Упоминаются в эпосе и арабские скакуны (166, т.3, с.394, 464). Часто фигурируемая порода черный шаулох (сау саулохаг) (166, т.3, с. 102, 112), считавшаяся лучшей лошадью на Северном Кавказе, появляется только в XVI в. (252, с.69-70) и поэтому прямого отношения к аланам не имеет. Единично в эпосе упоминается косомордый жеребец (166, т.2, с.380), но непонятно, что здесь имеется в виду.

Для обозначения богатырского коня в дигорских сказаниях используется термин арфан (166, т.2, с.426; т.3, с.108), в то время как в иронских - это имя коня одного из именитых нартов - Урызмага реже Хамыца и Созрыко (166, т.3, с. 164).

Упоминается и порода афсорн (166, т.2, с.334), но возможно здесь имелась порода афсург о которой речь пойдет ниже.

Наилучшей породой в нартском эпосе считается иноходец авсург («ыфсургъ», «ӕфсургь», диг.: « ӕфсоргь», «афсорг») (166, т.1, 408; т.2, с.460; т.3, с.114, 163, 164), связанная происхождением с небожителями.

На втором месте по популярности стоял несколько другой по экстерьеру конь-лирин-аласа или дзындз-аласа (166, т.3, с. 163, 165). В полушутливом, полуодобрительном смысле это «лошадка» (166, т.3, с. 163). В одном месте упоминается маленький маштак – дзындзаласа из породы алыпп (166, т.2, с.380). Последняя считалась в эпосе породой богатырских коней (166, т.3, с. 163).

В нартском эпосе у каждого коня было имя. Так конь Уастырджи назывался Уаддым (166, т.3, с. 168), Урызмага - Чесан (166, т.3, с.170) либо Дур-Дур (166, т.3, с. 165), Созрыко - Арфӕн (166, т.3, с. 164) и т.д.

Системы содержания и ухода за лошадьми у алан сильно различались в зависимости от природных условий, но некоторые элементы были общепринятыми и сохранились и в более позднее время. Так лошадей объезжали в возрасте от 3 до 5 лет (обычно в четыре года) и в этом же возрасте жеребцов холостили (252, с.76). Полировка коней осуществлялась следующим образом: лошадь держали на хорошем корму до тех пор, пока она не сделается гладкой, откормленной. Затем ее в течении недели по два раза в день купали в воде. После купания лошадь объезжалась сначала шагом, а потом постепенно в карьер, по две - три версты. Во время этих упражнений лошади давался отдых на три дня, а затем расстояние для безостановочного бега увеличивалось вдвое, до пяти - шести верст и т.д. После подобных упражнений лошадь делалась выносливой и крепкой на тело, т.е. не худела от сильной езды, делалась полированной лошадью (166, т.3, с.88).

Специальный режим питания и тренинга коней назывался bӕhӕwwӕrdyn - «кружение коней». Тренинг считалось необходимым проводить от годовалого до трехлетнего возраста циклами по несколько месяцев каждый, включая особые режимы пробегов, кормлений и купаний, а также некоторые специальные приемы. Название места тренировки ӕwwӕrdӕn, по мнению А.Р. Чочиева, восходит к древне - иранской лексике профессионального коневодства и означает «круг» - wartanna, как специальное место тренинга. Так же называлось и расстояние для пробега, измерявшегося в кругах. Круг был единицей измерения расстояния для пробега и у осетин (381, с. 179-180).

Для специальной подготовки коней проводились различные игры, направленные на приучение коня к реалиям боя (шуму, крикам, сутолоке и т.д.). Обученным конь считался в том случае, если отзывался на зов хозяина, не давал посторонним седлать себя, строго слушался узды: был способен по сигналу вставать на дыбы с места, выполнял пируэты, как на ходу, так и на месте и т.п. (381, с. 188).

Немалое значение придавалось питанию скакуна. Вскормленный зерном конь назывался horhor bӕh. При этом зерно предпочитали поджаренное. В преданиях часто чудесные кони кормятся в подземелье железными наконечниками стрел вместо зерен, что, по мнению А.Р. Чочиева, акцентирует идею тренинга: придать коню телесную крепость, подобную прочность материала наконечника - железа, и развить резвость, равную скорости полета стрелы (381, с. 180).

Обязательным было и купание коня, поскольку считалось. Что «не выкупавший свою лошадь, унижается в своем мужестве и достоинстве. В рассказах горцев часто говорится, что слава принадлежит тому наезднику, у которого сохраняется в чистоте оружие и лошадь» (381, с. 180).

Подковывать лошадей у алан не было принято, как это видно по археологическим находкам, эта традиция сохраняется на Северном Кавказе вплоть до начала XIX в. (252, 1993, с.73). Однако единичные находки подков все же имеются в аланских древностях первых веков новой эры (с.Карца (366, 1990, с.180. Табл.LXXVI, 20)) и VII-IX вв. (с.Камунта (366, с.304), с.Чми (366, 1900, с.121)). Примечательно, однако, что в нартском эпосе с подковыванием связан один из основных сюжетов. Речь идет о перековывании Сосланом своего коня подковами задом наперед с целью создать видимость движения в обратную сторону (166, т.2, с. 154).

Следует отметить, что в осетинском нартском эпосе в связи с коневодством редко упоминается аркан (166, т. 1, с.319;т.2, с.317, 406, 416), что является отражением выхода его из употребления в условиях высокогорья после XIII в. Выбор же коня осуществляется следующим образом: подойдя к табуну, воин взмахивал уздечкой и конь (как бы предназначенный ему судьбой) сам прибегал к нему (166, т.2, с.415, 429).

Судя по нартскому эпосу, применялись следующие уловки для того, чтобы попугать лошадей противника и вызвать их паническое бегство: перед боем воин вешал на своего коня шубу из волчьих шкур наизнанку (166, т.2, с.389, 391) или просто волчью шкуру на шею коня (166, т.2, с.278). Помимо этого к седлу привязывались сзади щенята и поросята (166, т.2, с.391) или просто на коня вешали колокольчики (166, т.2, с.386, 389). Запах серого хищника в сочетании с пронзительным визгом щенят и поросят или яростным звоном колокольчиков раздражающе действовали на органы обоняния и слуха лошадей противника наводя на них ужас и вводя их в состояние паники.

Впрочем, бубенчики могли вешаться на лошадь просто в качестве украшения наравне с цветами и игрушками (166, т.2, с.399).

Так или иначе, но у алан конские бубенчики и колокольчики (отличающиеся от обыкновенных значительно большими размерами) имели широкое распространение на всем протяжении аланской истории, как это можно видеть по археологическим материалам.

Судя по нартскому эпосу бубенчиками украшался даже хвост коня (166, т.2, с.395). Практиковалось также завязывание хвоста узлом (166, т.2, с.374), тем более, что у горских лошадей хвосты имели значительную длину. С конским хвостом связан еще один момент: так, судя по нартскому эпосу, широко практиковалась казнь, когда жертву привязывали к хвосту необъезженной лошади (166, т.2, с.442, 483; 169, с. 140). К хвостам коней привязывалось и оружие убитых владельцев (172, с. 163).

Нужно также добавить, что при разделе наследства покойного коня получал младший сын, в то время, как старший - оружие (172, с.50).

ШПОРЫ

Этот вид снаряжения аланами не использовался, хотя и был им известен. Так для конца I - начала II вв. имеются находки пары сармато-аланских шпор из кургана «Рошава Драгана» (погребение 2) (66, с.44).

Отсутствие шпор - характерная черта восточного всадника. Иногда их могли заменять стремена, когда внутренними углами подножки давили на бока лошади (195, с. 162).

ДОСПЕХ БОЕВОГО КОНЯ

О том, что кони раннеаланских катафрактариев были защищены панцирями (из металла, рога либо кожи) уже говорилось ранее. По способу изготовления эти доспехи были идентичны доспехам всадника. Изображения аланских конских панцирей имеются на колонне императора Траяна, I в. (Табл.XLVI, 2) и на находке из Сазонкиного бугра (Табл.XLVI. 9).

Поскольку аланские конные катафракты были аналогичны персидским, приведем описание последних, имеющееся у Галиодора: «Латами персы снабжают и коня, ноги окружают поножами. Голову стискивают налобниками, покрывают коней попоной, обшитой железом и спускающейся по бокам от спины до живота... Когда наступает время битвы, то ослабив поводья и оглушив коня всем боевым шумом, он мчится на противников и кажется железным всадником или выкованной движущейся статуей.» (274, с.249).

Судя по различным изображениям катафрактариев первых веков новой эры, конский доспех мог иметь различную форму и покрой. Так в первом случае он мог закрывать коня полностью (Табл. XLVI, 2), в другом - только до колен (Табл.XLVII, 1,3), в третьем - до живота (Табл.XLVI, 2), в четвертом - только переднюю часть (Табл.LXIII, 1,2).

По мнению исследователей, наибольшее распространение должны были получить пластинчатые панцири, пластинки которых не перекрывали друг друга, а намертво пришивались к кожаной основе, поскольку этот тип доспеха был сравнительно легким, надежным и от него не требовалось чрезвычайная гибкость (368, с.53).

Остатками подобного доспеха считаются пластины большого размера из входной ямы катакомбы кургана 15 из «Золотого кладбища», II-III в. н.э. (Табл.XLIX, 10). Размеры, количество и разные способы крепления заставляют думать, что это конский панцирь. Подтверждением этому может служить и то, что в других катакомбах лошадей помещали именно во входные ямы, а в погребальной камере имелись куски кольчуги и пластинки от комбинированного доспеха человека (239, с.91-92, рис.3, 25).

Остатками боевого снаряжения коня считаются фрагменты пластинчатого доспеха, составленного из пластинок, расположенных горизонтальными рядами, найденные в погребении 2 кургана «Рошава Драгана» конец I - начало II вв. (Табл.XLIX, 2) (66, с.44, рис.4, 2).

Предположительно, конской катафрактой является доспех, найденный в богатом сарматском погребении Калиновского могильника, курган №55/14 (Табл.LXII, 1). Он сделан из больших прямоугольных пластин размером 8x12 см (368, с.61. Табл.ХХХ, 12).

Аммиан Марцеллин (IV в.) упоминает о бытовых попонах коней изготовленных из кожи снятой с убитых врагов (44, т.1, с.51).

После схода катафрактариев с исторической арены к IV-V вв. конский доспех на длительный период выходит из употребления (Возможно, конские катафракты бытовали у алан в VI-VII в.. под влиянием византийских катафрактариев с которыми они (аланы) в тот период имели тесные военные контакты. Однако недостаток археологических материалов по аланскому оборонительному вооружению не дает возможность проверить это). Новый толчок защиты лошадей дает появление рыцарства - небольшого числа элитарных профессиональных воинов. В отличие от западных рыцарей, у восточных, конский доспех был значительно легче и подвижнее (с преобладанием кожи и кольчуги) и представлял собой защитную попону, прикрывавшую коня с головы до колен.

Ко времени монгольских походов этот доспех уже получает достаточно широкое распространение как можно судить по восточным миниатюрам (Табл.LХIV, 1) и его описанием в письменных источниках (370, т.3, стр.104. 138-140, рис.20, 26).

Идея защиты боевого коня нашла отражение и в Нартском эпосе. Так упоминается кольчатый кожаный панцирь, который в нужный день может прикрыть и коня, в котором против ружейной пули будет собираться сто колец. Против удара меча - двести колец, а в обычный день он будет не больше рубахи (166, т.2, с.68). Однако наибольшую популярность в эпосе получает другая идея защиты коня: коня мазали густым слоем клея и хорошенько вываливали в песке. Эта процедура, как правило, повторялась 7 раз (166, т.2, с.328, 372, 380), лишь в одном случае коня обмазав клеем три раза вываливали в песке и три раза в гальке (166, т.2, с.317).

СНАРЯЖЕНИЕ БОЕВОГО КОНЯ

Наряду с предметами вооружения конское снаряжение одна из ведущих категорий материальной культуры кочевников. Роль лошади в жизни алан определила то исключительное значение, которое придавалось развитию средств управлению конем. Исследование генезиса и развития средств управления лошадью находится в тесной связи с изучением вооружения, военного дела, т.к. эти стороны жизни любого древнего кочевого общества всегда были взаимосвязаны и во многом определили друг друга (242, с. 148).

Название конского снаряжения в осетинском языке восходят к аланам (иранского происхождения): widon (узда), zgællaglcom (удила), widaz (поводья), sarg (седло), æftawgæ; (попона), æxtong (подпруга), dumitong (хвостовой ремень), ægdæncoj (стремя) (175, т.III, с.34-35).

В нартском эпосе как наиболее ценное конское снаряжение упоминаются хахийская цепная хах-уздечка (166, т.2, с.169. 316), бабийские чепраки (166, т.2, с.316), ангусское изукрашенное седло (166, т.2, с.316, т.3, с.163) и стальное седло с двенадцатью подпругами (166, т.2, с.299). Сохранилось и название «болат саргъ», имеющее значение «драгоценного седла» и предполагающее, что это седло настолько лучше прочих, насколько сталь лучше железа (116, т.3, с.86).

Снаряжение коня воина играет большую роль в военном деле, поскольку возможности управления лошадью определяют комплекс вооружения и принципы ведения боя всадника.

Понятие конского снаряжения включает в себя: оголовье, кавалерийское седло и попону (226, с.92). Для удобства будем рассматривать их по этапам развития военного дела.

I-III вв.

В период с I-III вв. средства управления боевым конем были крайне ограничены. Оголовье, т.е. основная часть конского снаряжения, надеваемое на голову лошади и позволяющее управлять ею, ничем не украшалось и состояло из кожаных ремней и железных удил, применяемых для взнуздывания и управления ими при помощи поводьев. Основной вид удил в это время - трензельные, состоящие из грызла и двух колец, за которые трензеля крепят к щечным ремням оголовья. К кольцам пристегивается также повод. Во рту лошади грызло лежит на языке и беззубых краях нижней челюсти, касаясь углов рта.

В первых веках новой эры у алан господствовала простейшая форма удил - двухсоставная с кольцевидными петлями на концах (Табл.LXV, 5). Наряду с подобными удилами распространяются и экземпляры с колесовидными (Табл.LXV, 6) и стержневидными (Табл. LXV, 4) псалиями (т.е. стержнями или колесиками, прикреплявшимися перпендикулярно удилам на их концах для фиксации грызл во рту верхового коня).

Кроме трензельного в начале новой эры у алан появляется и своего рода мундштучное оголовье (мундштук специальное удило с боковыми щечками, оказывающее усиленное воздействие на рот лошади (226, с. 117). Хотя собственно мундштучное оголовье оформилось в XVI в., его эффект, выражающийся в давлении не на углы рта, а на всю челюсть и язык, благодаря креплению повода не к грызлу, а к отходящему вниз рычагу, был известен значительно раньше (242, с. 151). Подобное оголовье позволяет добиться более точного и тонкого управления лошадью (226, с.117), что позволило исследователям связать его появление в первых веках новой эры с распространением в этот период катафрактариев (242, с. 153). Действительно, тяжеловооруженные всадники столкнулись с проблемой недостатка и несовершенства средств воздействия на лошадь, как то: отсутствие жесткого седла со стременами. Подтверждением этой гипотезы могут служить изображения карафрактария из Дура-Европоса (Табл. XLVII, 1) и аланских катафрактариев на колонне Траяна, I в. (Табл. XLVI, 2) на которых четко видны отходящие от рта лошадей «щечки», к которым прикреплены поводья.

Археологической находкой подобных аланских удил могут считаться биметаллические экземпляры конца I - начала II вв. из Керчи (Табл.LXV, I). Авторы публикации находок предлагают два возможных способа их крепления к оголовью (Табл.LXV, 2-3) в зависимости от которых удила могли иметь два принципа работы. В первом случае раздвоенные концы нащечных ремней крепились к кольцам псалия (Табл.LXV, 2). При этом повод мог крепиться только к стержню псалия между кольцами и грызла оказывали давление на углы рта и заднюю часть беззубого края челюсти лошади и играли роль обычного тренделя. Во втором случае нащечный ремень мог крепиться к верхнему кольцу псалия, а повод - к нижнему (Табл. LXV, 3). При натяжении повода верхний конец псалия перемещался вперед по ходу лошади, стержни, отходящие от него, - в направлении всадника и вниз. Таким образом, грызла оказывали давление не только на углы рта, но и на всю нижнюю челюсть и язык лошади, тем самым усиливали болевое ощущение и заставляли животное быстрее подчиняться всаднику (242, с. 152).

Несмотря на то, что в раннее время оголовье аланских коней как правило, не украшалось, имеются и исключения вроде находок из кургана у г. Азова, последняя четверть I в. У железных двусоставных удил стержни двудырчатых псалий плакированы золотой фольгой. Концы стержней оформлены в виде округлой лопаточки, к которой были прикреплены сложносоставные фалары, В качестве поводьев служили цепи - одна золотая, другая серебряная длинами 105 и 64 см. Кроме того, оголовье было украшено девятью фаларами (61, с. 180).

В раннее время, судя по имеющимся изображениям, аланскими всадниками использовалось мягкое седло (на серебряном сосуде из погребения у села Косика, I в. (Табл.LXVIII, 1) (76, рис.IV) и на рисунке из Мержаны (Табл.LXVIII, 2) (393, Табл.8, 2) или просто попона (сарматы на триумфальной арке Галерия (Табл.XLVI, 8)), И.Л. Кызласов, ссылаясь на находку сарматского котла I в. на р. Ахтубе, ручка которого выполнена в виде верхового коня, указывает на существование в этот период и седел с высокими жесткими луками (300, с.26).

На всех имеющихся аланских изображениях этого периода, а также в археологических памятниках стремена отсутствуют, однако, по мнению И.Л. Кызласова, возможность их существования нельзя отрицать. При этом автор ссылается на массовое использование в этот период длинного рубящего меча и тяжелой ударной пики при котором стремена были необходимы, чтобы катафрактарий мог удержаться в седле. Исследователь указывает на свидетельство письменных источников о существовании у алан ременных стремян (300, с.31). По мнению И.Л. Кызласова, первоначально они делались из кожаного ремня или веревки и служили приспособлением для посадки в седло. Отсутствие изображений стремян и положение ног всадников объясняется исследователем следующим образом: носок- ступени сидящего верхом человека может свободно свисать вниз и будучи вставленным в стремя - в таком положении всадник просто не пользуется последним, не упирается в него. (300, с.34).

IV-VI вв.

В эпоху великого переселения народов у алан уже точно фиксируется жесткое седло с деревянным каркасом. Находки двух пластин, покрытых чешуйчатым орнаментом, от облицовки нижней части передней луки седла в могильнике у Лермонтовской скалы (259, с. 182), свидетельствует о том, что седло было аналогично гуннским седлам этого времени, в частности экземпляру из могильника Дюрсо, V в. (Табл.LXVIII, 3) (80, рис.5, с.219). Деревянный каркас состоит из двух ленчиков соединенных двумя перпендикулярно поставленными к ним симметричными луками арочной формы. Благодаря такой конструкции седло лежало не на спине лошади, а широкими ленчиками (полками) на ребрах лошади, оставляя позвоночник совершенно свободным (195, с. 158). Передняя часть седла украшалась чешуйчатыми сегментовидными пластинами (стилизованная форма рыбы). В VI-VII в. передняя часть седла (в особенности лицевая сторона луки) начинает украшаться бляшками в виде фигурок человечков и львов, при сохранении прежней формы деревянного каркаса (259, с. 183-184).

Жесткое седло имело большое преимущество перед мягким, поскольку обеспечивало более устойчивую посадку кавалериста, что было необходимо с появлением в этот период именно рубящих длинных мечей.
И.Л. Кызласов указывает на дальнейшее развитие в этот период стремян: теперь их кожаная петля укрепляется вставкой- подножкой. Он ссылается при этом на археологические находки подобных петель со вставными деревянными подножками в аланских катакомбах V-VII вв. близ Пятигорья (300, с.33). Кроме того, исследователь допускает возможность изготовления в этот период стремян из дерева как это практиковалось до VIII в. арабской конницей (300, с.33).

Существенные изменения происходят и с конским оголовьем. Великое переселение народов принесло моду украшать узду - теперь даже у рядовых воинов она богато украшалась полулунными, крестообразными и удлиненно-прямоугольными накладными бляшками из позолоченной фольги, отделанными чеканным орнаментом и инкрустированным стеклом (277, с.86). Широко начинают применяться для украшения лошади с V в. фалары и большие бубенчики. В употребление входят конские наглазники (шоры) - щитки круглой формы, крепящиеся на оголовье, ограничивающие поле зрения лошади, которые применяют для легковозбудимых лошадей, чтобы избежать сильных внешних раздражителей, которые могут вызвать внезапный испуг и резкую нежелательную реакцию (шараханье в сторону и т.д.) (226, с.119).

Если подобной пышностью отличается снаряжение коней рядовых воинов, то упряжь аланских вождей является буквально произведением искусства как это можно видеть по находкам из c.Брут, катакомба в кургане №2, V в. (Табл.LXXI, 1; LXXII, 1). Даже плеть (Короткая толстая плеть из ремней применялась для посыла (побуждающего действия) лошади при верховой езде без шпор (226, с.119)) выполненная из скрученной в трубку серебряной фольги, закрытой золотыми наконечниками с ромбовидными гранатовыми вставками и треугольниками из зерни (73, с.34). Что касается формы удил, то продолжают бытовать двусоставные с кольцевидными петлями на концах (Табл.LXVI, 1). Из удил с псалиями перестают употребляться экземпляры кольцевидного вида. Наряду с сохранившимися прямыми стрежневидными псалиями в V-VI вв. бытуют псалии Г - образной формы различного вида (Табл.LXVI, 2, 3) изготовленные не только из железа, но и бронзы (129, с.257, рис.4, 3-5; 51, с.287, рис.16). Входят в употребление с V-VI вв. удила с восьмеркообразными концами и вделанными в них кольцами (Табл.LXVI, 4) (133, с.239, рис.5, 4).

VII-IX вв.

Отличительная особенность этого периода - появление железных стремян. Последние служат для облегчения посадки всадника в седло и являются упорами для ног при верховой езде. При этом стремя необходимо не только для того, чтобы сидеть, но и для того, чтобы стоять или привставать в седле, и для того, чтобы усидеть в седле. Вторая основная функция стремян вызвана в первую очередь особенностями конного рукопашного боя и вооружением воина-всадника (300, с.30). С их появлением последний получил возможность наносить не только рубящий, но и секущий удары, что дало новое направление развитию длинного всаднического меча. С VII в. у алан распространяются палаши и сабли, отличающиеся от меча характером наносимого удара, ставшим возможным благодаря появлению у кавалериста упора для ног.

Аланские стремена VII-IX вв.. несмотря на значительное разнообразие их видов, (259, с.167-171, рис.17) можно свести к двум основным типам, возникшим в одно время и сосуществовавших до IX в. Первый тип, имевший наибольшее распространение - стремена арочной формы с прямой или слегка вогнутой подножкой (Табл.LXX, 1), в некоторых случаях подножка была сильно вогнута внутрь (Табл.LXX, 3). У этих стремян петля для путалища выделена в виде лопаточки, а подножка укреплена, как правило, тремя жгутами и иногда снабжена треугольными и круглыми прорезями (Табл.LXX, 3).

Второй тип встречается реже, однако, тоже имел массовое распространение, это экземпляры восьмеркообразной формы (Табл. LXX, 4).

Хотя у алан не было принято украшать стремена имеются и исключения. Так находки из Алексеевского клада (железные стремена инкрустированные серебром) (59, рис.13) являются настоящим произведением искусства (Табл.LXX, 2).

После появления железных стремян в конструкции седел появляются изменения, как можно видеть по многочисленным их находкам данного периода, идентичных друг другу (могильники Галиат, Камунта, Архон, Чми (294, с.229) и т.д.). Задняя лука получает сильный наклон назад, ленчик становится сплошным, а не решетчатым, как это имело место ранее (259, с.186) (Табл.LXVIII, 4). В.Б. Ковалевская проследила по изображениям оседланных коней на аланских амулетах VIII-IX вв., что седло крепилось двойной подпругой, одним или двумя двойными нагрудными и одним двойным подхвостным ремнем. Аналогичная система крепления сохраняется здесь и в последующее время (272(1), с. 114).

Усовершенствование формы седла (в сочетании с приданием ему обтекающей формы) дополнительного комплекса стремян дало импульс совершенствования боевых искусств. Благодаря подобному седлу всадник имел полную свободу движения: наносить колющие, рубящие и секущие удары в любых плоскостях, уклоняться от оружия противника, стрелять назад, вскакивать и соскакивать с коня на скаку и т.д.

Седла продолжают украшаться штампованными бляшками, в отдельных случаях луки седел имели металлические оковки (59, рис.1, 13).

В конструкции удил также появляются серьезные изменения. Несовершенство системы крепления ремней узды и псалия с поводом привело к возникновению двухсоставных, двукольчатых удил (255, с. 179). Хотя наиболее ранние их экземпляры относятся к VI в., массовое их использование начинается только с VII в. Сохраняются удила без псалий (Табл.LXVII, 6), однако, преобладают удила с прямыми, так называемыми гвоздевидными псалиями (Табл.LXVII. 1, 2, 3). В VI1-IX вв. массовое распространение получают экземпляры с S-овидными псалиями (Табл.LXVII, 4, 5). Вышеупомянутые типы удил различаются между собой размерами, деталями конструкции (дополнительными петлями на псалиях и их формой и тщательностью отделки).

Для данного периода характерно увеличение числа экземпляров конского снаряжения с большим содержанием гарнитуры. Наиболее часто украшалось оголовье: налобный, наносный и нащечный ремни имели бляшки, а перекрестия их выделялись соединительными кольцами (255, с. 163), а несколько позже крестовинами. Для катакомбы 52 Дмитриевского могильника имеется реконструкция оголовья украшенного бляшками из тонкого серебряного листа (Табл.LXXII, 3) (121, с.133-142).

В VII-VIII вв. нагрудный и хвостовой ремни украшаются накладными бляшками, конскими бубенчиками и лунообразными подвесками. Для этого периода по материалам Галиатского склепа сделана реконструкция всего конского снаряжения (Табл.LXXIII, 1) (295, с. 164, рис.33). Примечателен тот факт, что на изображениях сходной византийской упряжи этого времени имеется еще одна деталь - это кусок материи, прикрепленный к головной части сбруи и покрывающий всю голову лошади (Табл.LXXIII, 2) (215, т. 1, с. 164, фиг.53, 3).

С IX в. в украшении конского снаряжения происходят некоторые изменения. Нагрудный и хвостовой ремни начинают украшать большими неорнаментированными круглыми и листовидными бляхами (366, Табл.LXVI; 153, 1995, Табл.XXXVII-XLI; 121, рис.41-42). В украшении оголовья появляется в IX в. начельник, ставший отличительным признаком аланских именитых профессиональных воинов (59, с.133-142) с середины IX по XII вв.

Начельники представляющие собой невысокие (5-6см) цилиндрические трубочки с отогнутым наружу краем, укрепленные на основании, крепились на макушке коня и в них вставлялись султаны из конских волос или перьев птиц. Внешний вид ранних начельников очень разнообразен и выделить какое-либо сходство в оформлении не представляется возможным (Табл.LXXIV, 1-3).

Реконструкции конского снаряжения IX века были выполнены для салтовских алан по материалам катакомб 82 и 106 Дмитриевского могильника (Табл.LXXIII, 3-4) (121, с.86-87, рис.41-42).

Что касается плетей, то для этого периода наряду с простыми деревянными рукоятями нагаек (Табл.LXXVI, 2, 4, 5) (255, рис.211, 1; 265, 4, 5) встречаются и экземпляры отделанные цветными и драгоценными металлами (Табл.LXXVI, 2, 4, 5) (59, рис. 10,2; 59, 1993, №4, рис. 1, 7). У многих рукоятей имеются отверстия для темляка и боковые клювовидные выступы (Табл.LXXVI, 1, 2, 4) для предотвращения выскальзывания плети из руки.

В этот период снаряжение аланских коней отличается особым богатством. Седла не претерпевают сильных конструктивных изменений. Увеличивается только высота передней луки, в то время как ее концы, крепящиеся к ленчику укорачиваются (255, с. 186) (Табл. LXVIII, 5). Многочисленные археологические находки данного времени позволяют детально познакомиться с ними. Луки седел украшаются резным геометрическим орнаментом (Табл.LXIX, 1, 2), инкрустируются стеклянными вставками (Табл.LXIX, 2), обиваются металлическими бляшками (Табл.LXIX, 2), обтягиваются кожей с растительным орнаментом (Табл.LXIX, 3). Размеры седел, судя по сохранившимся экземплярам из Змейского могильника: длина 44-47 см, ширина 24-35 см. Задняя лука почти не поднята вверх и поставлена полого к спине лошади (97, т. 1, с.68, 85, 94, 9, 115, рис.5; 143, с.93). Сверху седло обтягивалось кожей, окантованной по краям тесьмой из ткани. Ленчики часто обивались бронзовыми золочеными пластинками с зооморфными изображениями. Под седло укладывался войлочный потник. А сверху покрывалось накидкой из коричневой ткани, обшитой по краю золотой тесьмой с золочеными бубенчиками. Имеются находки сафьяновой попоны с геометрическим и зооморфным (павлины) орнаментом и обшитые золотой тесьмой седельные сумочки-обереги (в полость сумочки вкладывалось какое-то магическое вещество, а грифон играл роль оберега, в результате чего этот предмет становился амулетом, охраняющим лошадь и всадника) с изображением Сэнмурва (97, с. 115-116). В.А. Кузнецов считает, что имелись и седельные подушки, изготовленные из нескольких слоев войлока (97, 1961, с.92).

Что касается стремян, то в X-XII в. у алан получает массовое распространение новый тип - экземпляры круглой формы с расширенной подножкой и отверстием для путалища в верхней части корпуса (Табл.LXX, 5). Почти всегда с внешней стороны стремя усиливается валиком.

Впрочем, продолжает бытовать и арочный тип с прямой подножкой, усиленной валиком (Табл.LXX, 6) (100, с.204, рис.87, 11; 130, 1970, рис.7, 27).

В X-XII вв. узда отличается особенным изяществом. Сбруя обычно делалась из сыромятной кожи и сплошь покрывалась золочеными бронзовыми литыми бляшками. Иногда к сбруе, кроме накладных бляшек прикреплялись и подвесные ажурные бляхи (97, с. 116). Реконструкция узды для этого времени выполнена С.Н. Савенко по материалам погребения 30 могильника Кольцо-гора (Табл.LXXII, 2). Оголовье состояло из соединяющихся налобного, затылочного, нащечного и наносного ремней. В центре налобного ремня имеется подвесной ремешок с бронзовыми пластинками. Повод узды представлен тонким ремнем с бронзовыми заклепками (136, с. 106, рис.2, 1).

Устанавливается и форма начельников, если ранее их основание было фигурным, то теперь делается круглым (Табл.LXXV, 2), реже ромбическим (Табл.LXXV, 1). Изготавливаются они из бронзы и покрываются позолотой, причем экземпляры из богатых захоронений отличаются особенным изяществом (Табл.LXXV, 3-4). Так фигурный начельник из катакомбы №14 Змейского могильника изображающий женщину, держащую в вытянутых руках чашу с питьем (Табл.LXXV, 4) представляет собой подлинный шедевр. Крепились начельники к налобному и затылочному ремнем оголовья с помощью ремешков (136, 1986, с.106). В X-XII вв. предмет аналогичный начельнику начинают помещать и на круп лошади (136, с. 106; 143, 1986, с.94), но количество находок подобных охвостьев значительно меньше, чем начельников.

Продолжают бытовать удила без псалиев, часто имеющие трензельные кольца (Табл.LXVII, 6). Сохраняются в употреблении и экземпляры со стрержневидными псалиями. С этого времени у алан появляется новый тип псалий, не нашедший правда широкого распространения. Они представляют собой плоскую бронзовую пластинку длиной около 10 см, передняя сторона которой покрыта волнистыми вырезами (Табл.LXVII, 7-8) (79, т.II, с. 153. Табл.XII, 1; 97, т. 1, с. 116. Табл.XI, 6).
Как отмечал В.Н. Каминский, удила с подобными псалиями у алан связаны с погребениями дружинной знати (255, с. 182). На наш взгляд нужно добавить, что они встречаются именно в княжеских захоронениях, в то время, как у рядовых воинов удила были других типов.

Уникальной является находка железных конских пут на поселении «Козьи скалы», датируемых XII - началом XIII вв. (Табл.LXXVI, 6). Это первая находка такого рода на Центральном Кавказе. Путы имеют цепь из трех звеньев и два пружинных замка на концах (104, с.307, рис.13, 15).

XIII-XV вв.

По данному периоду археологических материалов в нашем распоряжении нет, однако он достаточно хорошо восполняется с помощью более поздних материалов.

Основным новшеством этого периода было появление легких горских седел типа арчак. Слово «арчак» означает остов седла или ленчик и этим термином называли небольшие седла с привязанной к сиденью подушкой (185, с.55) (Табл.LXVIII, 6). Их появление, на наш взгляд, следует связывать с вытеснением северокавказских племен монголами в горные районы. Это и привело к возникновению нового типа седла, максимально удобного в условиях высокогорья. Отличительными особенностями арчаков были небольшие размеры, легкость (на 30% легче восточных седел того времени), очень высокое основание и луки, толстые седалищные подушки и свисающие по сторонам «крылья» (195, с. 160). Узкая передняя лука с закругленным верхом располагалась перпендикулярно седлу, в то время, как более широкая, задняя, также имеющая закругленный верх, была плавно отогнута назад. Подобная форма диктовалась военными целями - высокое седло придавало свободу посадке воина, а низкая задняя лука не мешала повороту в седле и возможности отстреливаться на скаку. Держась за деревянный выступ передней луки, всадник мог перегнуться почти под брюхо своего скакуна, и на полном карьере поднять все, что угодно с земли (185, с.55-56).

Наружная и внутренняя стороны седла, за исключением полок, оклеивались черной или красной кожей. С обеих сторон к арчаку прибивались крыльца или крылья - куски тонкой и мягкой кожи с закругленным нижним краем, отороченные галуном или бахромой. С обеих сторон седла на кожаных ремешках укреплялись тебеньки - куски толстой кожи квадратной или закругленной формы, украшенные орнаментом. Они защищали колени всадника от грязи и пота лошади (185, стр.56). Верховое седло продолжают украшать большим количеством серебряных украшений (250, с.23). Осетинские седла - sargъ, отличались тем, что при езде никогда не портили спину коня (381, с. 180). В нартском эпосе сохранилось выражение «болат саргъ», имеющее значение «драгоценного седла» и предполагающее, что это седло настолько лучше прочих, насколько сталь лучше железа (166, т.3, стр. 86). Седельные подушки делались из черного сафьяна, набивались они пухом или шерстью. Потники же изготавливались из сложенного в 6-8 слоев войлока (185, с.58).

Вырабатывается и качественно новая форма стремян с прямой широкой овальной подножкой (Табл.LXX, 7-8). Форма стремян арочная (Табл.LXX, 8) и овально-прямоугольная (Табл.LХХ, 7). Для облечения конструкции подножка могла иметь вырез (Табл.LХХ, 7) или усиление по периметру (Табл.LХХ, 8). Петли для путалища широкие и выступают лишь чуть-чуть.

В конструкции узды серьезных изменений не происходит, судя по поздним аналогам (Табл.LХХVI, 7). Из удил продолжают сохраняться экземпляры без псалий и со стержневидными псалиями. Однако из конского снаряжения исчезают такие украшения, как начальник и охвостье.

Подводя итоги, нужно сказать, что в период XIII-XV вв. производство конского снаряжения у алан приходит в упадок, как и коневодство вообще. Единственный предмет конского снаряжения, которым славились на Кавказе осетинские мастера еще в XIX в. были ногайки, сложный процесс изготовления которых был детально описан О.В. Маргграфом (185, с.58-59).

БОЕВЫЕ СОБАКИ

Использование собак (осет.: kuj) на войне уходит корнями в глубокую древность. Так ассирийцы еще за 2500 лет до н.э. стали применять боевых собак, их мощные челюсти, силу, злобность вполне могли противостоять примитивному оружию человека того времени. В армиях Вавилона, Персии, Карфагена, Греции, Македонии, Рима содержались целые отряды (легионы) специально обученных собак. На рубеже новой эры боевые собаки появляются в армиях галлов и бриттов. Собаки, как непременный составной элемент имелись и во всех ордах кочевников: гуннов, киммерийцев, скифов и др., хлынувших из глубин Азии (201, стр. 349-352). Сарматские псы упоминаются Оппианом (11 в.) среди лучших пород собак (361, стр.123).

Однако, пожалуй наибольшую известность среди боевых собак получили собаки алан. К сожалению, все источники по этому вопросу относятся ко времени переселения алан на Запад и используются не столько зарубежными историками сколько кинологами.

Костные остатки собак во множестве встречаются еще в скифских и сарматских поселениях и курганах Северного Кавказа. Судя по многочисленным данным, у древних иранцев собаку приносили в жертву в честь знатного воина или воительницы (252, стр.18). В античное время широкую известность получила история о подарке Александру Македонскому боевых собак царем иберов (по другим источникам - албанов), о которой сообщают Плиний (8, с.111), Гай Юлий Салин (8, с. 179; 21, 1949, №3, с.243) и Присциан (21, 1949, №4, с.302). Наиболее ранний и подробный рассказ имеется у Плиния (29-79 гг.): «Когда Александр отправился в поход в Индию, царь Иберов подарил ему одну собаку необыкновенного роста. Удивленный ее величиной, Александр велел пустить на нее медведей, кабанов и ланей, но она лежала неподвижно, как бы пренебрегая ими. Отважный император, выведенный из терпения ленью такого большого животного, велел убить его. Молва об этом дошла и до царя Иберов, тогда тот послал ему вторую собаку и велел сказать, чтобы он не испытывал собаку в борьбе с маленькими животными, но пустил ее на слона или льва; «у меня», прибавил он, «только две таких собаки; если и вторая будет убита, то не окажется больше таких». Александр не замедлил сделать опыт и скоро увидел, как лев был задушен; затем он велел привести слона, - и никогда он ничему так не радовался, как этому зрелищу. Собака, у которой шерсть на всем теле стала дыбом, сперва начала ужасно лаять, потом с возрастающей смелостью и большой ловкостью стала бросаться на слона, то подбегая, то ускользая от него, и очень ловко нападала на него то с одной, то с другой стороны, пока, наконец, утомив его постоянными поворачиваниями, не повалила на землю, так, что земля задрожала» (8, с.111). Для раннеаланского времени известны погребения на Чегемском кургане (3 штуки на 135 человеческих погребений). Возле передних лап собак в качестве заупокойной пищи лежали лопатки крупных животных и черепки битой керамики (91, стр.138). К сожалению, эти и многие другие захоронения собак не подвергались антропологическому исследованию, которое могло бы пролить свет на их породу (собачьим захоронением раннеаланского времени вообще не уделяется должного внимания, что связано с непониманием ряда исследователей роли боевых собак в данный период). После эпохи великого переселения народов (время, когда боевые псы перестают применяться) погребения собак перестают встречаться, что на наш взгляд очень показательно.

Говоря о собаках алан, нужно прежде всего отметить, что помимо собственно аланской собаки (лат. саnis Alanus) у алан имелись еще две породы собак, получившие название кавказской овчарки и горской борзой. Родиной предков аланских собак и кавказских овчарок считается плоскогорье Тибета, где за несколько тысячелетий до н.э. скотоводские племена приручили предков тибетских собак.

Эта собака и дала начало двум группам пород. Первая наиболее близка по внешнему виду к первоначальной - группа азиатских овчарок: тибетская, монгольская, среднеазиатская, кавказская и др. Вторая группа представлена более крупными собаками-тибетскими догами, от которых произошли многие породы древних догов, в результате многовековой селекции, значительно отличающиеся друг от друга (283, стр.87). Как уже говорилось выше начало боевого использования догов дали Ассирия и Вавилон, откуда боевые доги, сопровождавшие отары овец попадают в Египет, Малую Азию и к скифам. Скифы также использовали догов как боевых собак. От скифов доги попадают к сарматам и аланам (283, стр.89). Это аланские доги получают такую широкую известность в Европе в эпоху раннего средневековья, что слава о них жива и в наши дни. Среди аланских догов были и сторожевые, и охотничьи, и боевые собаки. Охотничьих алагов называли - травильными: во время псовых охот, получивших широкое распространение в аланской среде, когда зверя загоняли гончими и борзыми, «алагов» использовали в конце охоты для затравливания крупного зверя, с которым не могли справиться другие собаки: зубра, тура, медведя (283, стр.90). Аланские доги дали начало целому ряду крупных и сильных собак. В эпоху великого переселения народов вместе с аланскими племенами по Средней Европе распространяются и аланские доги. Как сообщают источники, разведение аланской породы собак начинается и в Европе. Наибольших успехов в этом деле добиваются испанцы и миланцы (местность, являющаяся в V в. центром аланских поселений) (193, стр.140).

В середине века аланской собаке был присужден статус геральдического знака. Так на гербе города Алано в Испании до сегодняшнего дня изображены два аланских пса (193, 1993, стр.140). Изображение собаки было обычным элементом герба того или иного феодала, как символ его верности сюзерену.

Мощных, огромных, внушающих страх одним видом аланских догов называли великанами среди собак. Они отличались агрессивным нравом, бесстрашием в сочетании со спокойством и чувством собственного достоинства (283, стр.87). Эти черты передавались из поколения в поколение, от породы к породе.

Ярко выраженный общий признак догов - укороченные и недоразвитые лицевые кости черепа, при котором собака вынуждена хватать не только резцами и клыками, но и в основном коренными зубами, неестественное и не практичное в дикой жизни, дало свои преимущества на службе у человека.

К сожалению, в моем распоряжении не было описания применения в бою аланских догов, однако сохранилось большое количество письменных свидетельств, а также фресок, скульптурных работ, картин и рисунков, рассказывающих о боевых догах и других породах эпохи средневековья (pиc.VIC-1,2). Собак часто облачали в специальные доспехи, состоящие, как правило, из металлического панциря, закрывавшего спину и бока собаки, и кольчуги их металлических колец или пластин, предохраняющих наиболее подвижные части тела (грудь, верх предплечий, живот и т.п.). Иногда на голову ей надевался металлический шлем (189, стр.21).

Помимо этого на ошейнике и шлеме пса крепились обоюдоострые лезвия или шипы, с помощью которых животное кололо и рассекало тело, ноги и руки атакуемого ею воина, ранила сухожилия ног и вспарывала животы лошадей при столкновении с конницей противника.

Сайт otdelkanaura.ru посвящен вопросам отделки и ремонта квартиры.

Перед сражением собак специально морили голодом, затем разъяренных выпусками на противника. Они первыми начинали битву и чаще всего последними заканчивали ее, преследуя разбитого врага, приканчивая отставших и раненых. Врываясь в боевые порядки противника собаки, производили сумятицу, калечили лошадей, ранили и опрокидывали воинов неприятеля. При этом расстроить ряды врага и на время отвлечь его внимание было половиной дела, основной задачей боевых собак являлась работа на уничтожение живой силы противника. Вся система подготовки боевой собаки была направлена на то, чтобы вцепившись в воина, собака боролась с ним до тех пор, пока не победит или не погибнет в поединке (201, стр.524). В поединке с человеком доги, уворачиваясь от ударов обороняющегося, стараются зайти сбоку и немного сзади от пего. Когда такой заход удается, собака пытается укусить за руку, за ногу, либо за тот предмет, которым человек защищается (347, стр.509). При этом оторвать или поразить хорошо защищенную, тяжелую, физически очень сильную, специально натасканную для убийства человека собаку крайне сложно.

Теперь коснемся подготовки боевых догов. Натаскивание собак для борьбы с противником начиналось со щенячьего возраста. Для этого использовались распространенные и поныне методы тренинга. Помощник воспитателя, одетый в специальную накидку из толстой шкуры, дразнил собаку, доводя ее до бешенства. Когда дрессировщик спускал собаку с поводка, она бросалась на «врага» и впивалась в него зубами. В это время помощник старался подставить собаке потенциально уязвимые места тела (имея в виду воина в доспехах). Так развивалась привычка «брать противника точно по месту» (201, стр.524-525). В этот же период собакам прививали такие навыки, как преследование бегущего человека и работа с лежащим человеком. Так нападая сзади на убегающего человека дог, настигнув бегущего, хватает зубами его за ноги или торс и валит на землю словно медведя (347, стр.509).

Люди, дразнившие собак, постоянно менялись, чтобы воспитать в собаке злобу ко всем людям, а не к конкретному человеку. На следующем этапе подготовки на одежду из шкуры надевали доспехи противника, затем доспехи надевали и на собаку, постепенно приучая ее сражаться в обстановке, максимально приближенной к боевой. Шипы на шлеме и ошейнике заменяли деревянными палочками. Собак приучали к толчкам, ударам по щиткам, звону оружия, лошадям (201, стр.525).

По всей вероятности, к VII в. значение боевых собак, в частности аланских догов, резко снижается, смещаясь к косвенному участию в боевых операциях. Их начинают использовать в основном для охоты и охраны. Но еще в XIII в. в Европе упоминается пять пород аланской собаки, отличительными особенностями которых является белый окрас.
В осетинском языке сохранилась поговорка, свидетельствующая о боевом использовании этих собак в прежние времена «Бараджы уал - бахай арисынц» (360, стр.213-214) (стащат всадника с коня).

В отличие от аланской собаки, исчезнувшей с Кавказа еще в раннем средневековье, другая порода собак - кавказская овчарка сохранилась у алан в течении всего периода аланской истории и по сегодняшний день широко распространена на Кавказе. Эта порода берег начало от азиатских сторожевых собак, дошедших до Кавказа со скотоводческими племенами (283, стр.104). Другие природные условия, климат, а может, и влияние местных пород несколько изменили овчарок. Так образовалась порода кавказских овчарок (рис.). Кавказская овчарка большого роста, голова с массивным широким черепом. Уши ей часто обрезают, чтобы волку было трудно справиться с собакой. Пастухи - горцы надевают этим собакам ошейники с металлическими шипами наружу. Бытование у алан сторожевых собак, типа кавказской овчарки подтверждается тем, что они были завезены первыми в XIII в. в Венгрию, где ныне известны только у ясов и кунов (куманов) под названием командор, якобы идущим от куманов. Командор - типичная кавказская овчарка, по археологическим находкам костей этой собаки в кунских поселениях ее появление на территории Венгрии определяется XIII-XIV вв. (250, с.42).

Древность и примитивность кавказских овчарок доказывает тот факт, что они относятся к тем немногим домашним животным, которые способны жить в естественных условиях и без помощи человека. Кавказская овчарка - одна из древнейших пастушьих собак Азии. Она мало подверглась влиянию человека и сохранила свой первоначальный тип в чистоте. Врожденных пастушеских рефлексов у ее щенков нет. Он проявляется лишь с возрастом по мере того, как молодые собаки перенимают опыт у взрослых. Но зато они от природы наделены силой, смелостью, злобностью и бережным отношением к овцам. Они способны на длительные кочевки в очень трудных условиях. Эти собаки недоверчивы и чутки, имеют качества хороших караульных собак (283, стр.104).

И, наконец, третья порода собак появляется у алан сравнительно поздно в XIII-XIV вв. и получает впоследствии название горской борзой (рис.). Их предками были большие, гладкошерстные, вислоухие борзые, попавшие на Кавказ вместе с турками. Горская борзая соединила в себе силу с прыткостью и «стальными» ногами, привычными к камням, не разбивавшимся ни в какую гололедицу (283, стр.64,81).

В нартском эпосе проходит четкое разделение на охотничьих псов (цуанон куыдз) (166, т.1, стр.187; т.2, стр.270) и пастушеских собак (диг.: фийцаукуй) (166, т.1, стр.275; т.2, стр.258). Чаще всего упоминаются борзые гончие «егар» (166, т.1, стр.302, 368, 400; т.2, стр.142, 240, 285, 324, 391, 441, 445, 451; т.3, стр.165). Это и есть горская борзая, известная у соседних народов под сходным названием нахск.: «эр», акк.: «иэгар», каб.: «xlaгep» от тюрк.: «агар // аьгар // эгер // игар» (182, стр.84).

Часто упоминаются в эпосе и дворняжки - кудыркудз» (166, т.1, стр.368; т.2, стр.324, 391, 449; т.3, стр.166) (дословно - «глупая собака»). Помесь борзой с дворняжкой получила название цбел (166, т.2, стр.324; т.3, стр.92). Говорится в эпосе и о собаке блудливой породы - гадза куыдзы мыггаг (166, т.1, стр.225; т.2, стр.187) и о породах «оленегонов» (172, стр.413). Следует добавить, что первопредком нартовских собак считалась собака Силам (166, т.3, стр.168).

Сланов А.А. Военное дело Алан I-XV вв.
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна
Автор: Humarty   

Популярное

Поиск

Опрос

Через поисковую систему
По ссылке
По совету знакомых
Через каталог
Другое



Календарь
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Архив
Сентябрь 2015 (3)
Август 2015 (2)
Июль 2015 (7)
Июнь 2015 (10)
Май 2015 (9)
Апрель 2015 (4)

Реклама