Выбор места для жилья и строительство дома. Осетины тщательно выбирали место для постройки дома. В некоторых районах Осетии существовал такой обычай: там, где предполагалось строительство дома, зарывали в землю глиняный кувшин с налитым в него до половины молоком. Кувшин этот открывали через месяц, и если молоко забродило, то считали, что Покровитель места (Бынатыхицау) согласен и место счастливое.

На новом месте перед началом строительства осетины разжигали костер, чтобы "прогнать" злых духов.

Архитектурный облик осетинского дома в разных районах Осетии мог различаться деталями. В высокогорье преобладали каменные постройки с небольшими окнами и плоскими земляными крышами, на юге строили каменно-деревянные дома с четырехскатными крышами из дранки. Каждое помещение имело свое предназначение. Если дом был двухэтажным, то первый этаж отводился под хлев, а во втором этаже располагали жилые комнаты.

Жилища равнинных осетин коренным образом отличаются от горного жилища. Во время массового переселения на равнину в начале XIX в. осетины строили здесь дома подобно домам русских казаков - сплетенные из хвороста, обмазанные изнутри и с внешней стороны глиной, с двускатной соломенной крышей. В конце XIX в. под влиянием быстрого роста экономики произошло коренное изменение всего облика осетинского равнинного села. Выдающийся общественный деятель и публицист Алихан Ардасенов писал:


"Хæдзар". Осетинское слово "хæдзар" имеет два значения, в широком смысле оно означает "дом, жилище", а в узком - главное жилое помещение, где горит очаг, именуемый по-осетински "къона".

Хадзар по линии очага делился на две части: правую (мужскую) и левую (женскую). В мужской половине хадзара находилась большая часть мебели. У очага стояло почетное кресло хозяина дома, деревянный диван, стулья.

Здесь же, на колышках, вбитых в стену, вверх ножками лежал традиционный трехногий столик ("фынг'). На стенах мужской половины помещения висели мужские бурки, башлыки и оружие, являвшееся главной гордостью хозяина дома.

На женской половине дома была расставлена домашняя утварь - деревянная посуда, рога для напитков, глиняные кувшины и др. У очага стояла люлька для ребенка, ящик для хранения посуды, корыто ("арынг"). Здесь ежедневно готовили пищу, делали сыр и другие продукты длительного хранения, ткали сукно, шили одежду и т. д. К хадзару примыкала кладовая ("къæбиц"), в которой единолично распоряжалась старшая хозяйка ("æфсин").



Женщины без особой необходимости на мужскую половину хадзара не ходили, тем более, что пищу для хозяина дома и гостей подавали младшие мужчины семьи. Не только женщина не имела права свободного входа на мужскую половину, но и мужчина также не переступал мысленную границу, делившую помещение хадзара. Подавая еду, младшие мужчины переступали эту условную границу только позади очага и никогда - впереди него.

В доме было несколько опорных столбов ("цæджындз"), центральный из которых, как правило, был украшен резьбой.

Покровителем хадзара осетины называли Бынатыхицау. Считалось, что Бынатыхицау живет на женской половине в углу, где иногда для него вбивался деревянный колышек или ставился маленький деревянный ящичек в виде пенала, куда клали нитки и кусочек ваты. По представлениям осетин, Бынатыхицау чрезвычайно любит чистоту. Ночью, когда все уснут, он выходит и осматривает дом. И если видит, что женщины перед сном не навели порядок в доме, не прибрали очаг и не подмели пол, то сердится, шумит и беспокоит спящих.

Когда молодому человеку приходило время жениться, он пристраивал к хадзару новое помещение - семейную комнату "уат". Здесь стояла деревянная кровать, устланная войлоком или ковром. Здесь же хранились многочисленные тюфяки, одеяла и подушки. Властелином уата считался Уатыхицау. Жилище в качестве одного из основных мест ведения хозяйства было отдано в почти безраздельное владение женщине. Мужчина чувствовал себя, чуть ли не гостем, несмотря на то, что в силу господствующего положения в семье и обществе восседал в доме на почетной половине. Но, например, находиться днем в семейной комнате считалось для мужчины позором.

Очаг. Очаг и надочажная цепь для осетин были священными символами единства семьи и вечного продолжения рода. Когда семья делилась, и женатые сыновья выстраивали новый дома, они уносили с собой горящие угли из, отчего дома. Давать огонь из одной семьи в другую опасались, так как считалось, что с огнем может уйти счастье и богатство дома.

По традиционным представлениям осетин, покровителем и ковачем надочажной цепи являлся небожитель Сафа. Как рассказывает Геродот, у предков осетин - скифов покровительницей и хранительницей очага являлась богиня Табити; ее имя означает "Согревающая" (оно родственно современному глаголу "тавын"- "согревать").

Молитвой перед очагом осетин начинал и заканчивал свою жизнь. К очагу приносили младенца, чтобы попросить для него благословение на жизнь в доме. Перед очагом хозяин дома молился о счастливой дороге для уезжающих из дома членов семьи.

К очагу приводили гостя, который с этого момента на все время пребывания под покровительством очага становился членом семьи, и за его оскорбление или убийство хозяева должны были отвечать кровной местью.

С очагом были связаны свадебные и похоронные обряды. К нему подводили невесту, введя ее впервые в дом. К очагу приносили покойника, кладя его головой к очагу и ногами к входной двери.



Очаг почти никогда не устраивался строго в центре помещения и напротив входа, но всегда несколько в стороне. Делалось это, с одной стороны, для того, чтобы ветер из открытой двери не задувал огонь очага, а с другой, - чтобы увеличить площадь хозяйственной половины, где производилась большая часть домашних работ.











Оборудование для пенополиуретана

Литературный клуб