Однажды собрались странствовать Сосрыко, Урызмаг, Хамиц и Сослан. За младшего они пригласили сопровождать их Сырдона.
— Да как же сопровождать вас, господа мои, — беда мне, право, с вами: опять наградите меня из быков трехлетками, из овец — первоплодными, опять обидите меня, — сказал Сырдон.
— Не бойся, не бойся: такая доля будет тебе, какая будет нам, если только раздобудем чего-нибудь, — обнадежили нарты хитрого Сырдона.

Отправились нарты. В дороге пришлось им переправляться через одну реку. Так как у Сырдона не было лошади, то он взял за хвост Сосрыкова коня. Посреди реки Сосрыко обратился к Сырдону:
— Сырдон, а скажи-ка, когда удобнее всего срезать ногти с пальцев?
— Когда вспомнишь об этом, — последовал ответ.
— Ну, так тебе немного трудно придется, так постой в воде, — сказал Сосрыко.

Сосрыко остановил коня и, достав из-под кинжала нож, стал тихонько срезать ногти, а Сырдон, стоя в воде, готов был умереть с досады, что так легко поддался на обман. Но делать было нечего, надо было стоять до тех пор, пока Сосрыко не срезал все ногти. Сырдон поклялся в душе отомстить за это. Переправились они через реку и поехали дальше, ехали они долго. Наконец, на ночь они остановились в одном месте.

Когда они, усталые, заснули, Сырдон поворовал у них кресала. Утром поехали они дальше, ехали опять долго. К вечеру они завернули в один лес с целью переночевать там. Нужно было позаботиться об ужине, поэтому одни пошли выгонять дичь, а другие сделали засаду. Как хорошие стрелки, нарты не дали, конечно, маху: убили большого оленя. Затем хотели они развести огонь: один хватится кресала — нет его, другой — нет, третий — нет, и так ни у кого из них не оказалось кресала, все сказали, что потеряли кресала.
— Ну, вы не младшие! — укорил Урызмаг своих товарищей. — Вон, посмотрите, между подушкой и седлом должно быть у меня запасное кресало, — продолжал Урызмаг.

Посмотрели — не оказалось его: Сырдон постарался припрятать и запасное кресало Урызмага. Нечего было делать, стали они сидеть без огня. Наконец, было уже около полуночи, как заметили они огонек вдали. Отправили они Сосрыко за огнем к месту, откуда светился огонек, — это было жилище семи великанов. Стал Сосрыко кликать хозяев. На зов его вышел один из великанов и пригласил его в хадзар. Там подставили ему вот этакое кресло, с точеными ножками. Сосрыко сел в кресло и не мог уже встать; кресло полили великаны растопленным воском.
— Да пусть не выпустит оттуда бог Сосрыко! Иди, Сослан, ты, — что он там засиделся так долго! — дивились нарты и послали затем Сослана, так как Сосрыко не являлся долго.

Пришел к великанам Сослан и тоже позвал хозяев. На зов его вышел один из великанов и пригласил войти в хадзар.
— Да пусть не выпустит тебя бог отсюда! Что ты сидишь, когда мы ожидаем тебя? — обратился Сослан к сидевшему молча Сосрыко и сам сел в подставленное ему кресло. Он также не мог встать.

Так как Сослан не возвращался долго, явился к великанам сам Урызмаг. Он стал бранить Сосрыко и Сослана:
— Чтоб вам не выйти уже отсюда более! Пришли и сели, а там их ожидают! — Он также сел в кресло и не мог встать.

На месте остался один Сырдон. Он развел огонь и управился с убитым оленем так, как ему было угодно. Когда насытился вдоволь, отправился он туда же, привязав одну требушину к одному усу и другую — к другому.
— Доброй ночи вам, мои господа нарты и великаны! Что, нарты, ведь олень-то был очень хорош, а вы здесь засиделись. — Между тем он хорошо знал, почему они сидят, — внутренне радовался наш Сырдон, что отомстил нартам. Завел он потом беседу с великанами: — А вы, великаны, выглядите кузнецами.
— Да, мы и есть кузнецы, — ответили они.
— Какой из инструментов лучше всего: молот ли, щипцы ли или наковальня? — продолжал Сырдон, стараясь поссорить их между собой.

Один говорит: «Молот»; другой говорит: «Нет, щипцы лучше всего»; третий: «Нет, наковальня» и, таким образом, они заспорили между собою. Спор перешел у них от слов к делу — вступили в рукопашный бой и уничтожили друг друга.
— Ну, нарты, как я с вами поступил? — спросил нартов Сырдон, смеясь.
— Хорошо, — отвечает Сосрыко, — так, как поступает муж.
— А если я освобожу вас отсюда, хорошо ли будет это?!

Тогда нарты взмолились Сырдону, чтобы он освободил их, избавил бы от постигшей напасти. Сырдон сделал им укоры, что они обижают и унижают его и что потом, при надобности, просят его о помощи; затем взял кипяток и разлил его под ними. Тогда они вскочили со своих мест, так как были приклеены к креслам желтым растопленным воском, который размягчился от кипятка. Забрали они все добро великанов и поделили поровну между собой.
— Но, господа мои нарты, мне бы следовала еще доля младшего, — сказал Сырдон.
— Правда, правда, нарты, ему следует еще доля младшего, — поддержал Урызмаг Сырдона и сейчас же отделил некоторую часть своей доли и передал ее Сырдону. Примеру Урызмага, как старшего, последовали все другие.