Основным источником изучения одежды древних эпох служат археологические памятники. К сожалению, от костюма древнего населения сохранились главным образом украшения. Они дают представление о способах скрепления одежды (булавки, фибулы), ее отделке (бляшки, подвески, накладки), а также об отдельно надеваемых украшениях (кольца, браслеты, серьги, цепочки). Но восстановить облик костюма полностью, его материал и особенно покрой почти невозможно.

Одежда древнего населения Северного Кавказа не является предметом изучения в данной работе. Но одежда средневекового периода может многое подсказать в понимании более поздних форм костюма. Тем более, что в археологических находках этого периода, кроме украшений, часто встречаются куски тканей, а в ряде случаев — отдельные предметы одежды, позволяющие судить о ее покрое и составе, о привозных и местных тканях и изделиях.

Богатый археологический материал, относящийся к аланам X—XIII вв. — предкам осетин, дают раскопки у станицы Змейской. Не менее ценны данные о культуре адыгов, полученные при изучении Белореченских курганов, могильников близ Карраса (район Пятигорья), датируемые XIV—XV вв. Одежда тюркоязычных предков карачаевцев и балкарцев в какой-то мере характеризуется изваяниями, известными под названием «каменные бабы».

Ценный материал, по истории одежды начиная с XVI в. и вплоть до начала XIX в. могут дать захоронения в наземных и полуподземных склепах, известных почти на всей территории горных районов Северного Кавказа. В них сохранилась одежда, по которой можно судить о характере и цвете ткани, покрое, составе костюма, выявить социальные и половозрастные различия и многое другое. Но, к сожалению, пока склепы были еще не разграблены, их материалами мало интересовались. Ар-хеологам этот источник казался слишком поздним и поэтому малоинтересным, этнографы же не изучали его, считая могильники и склепы предметом археологического исследования. В результате этот ценнейший для истории развития одежды материал был почти полностью утрачен. Склепы, находившиеся в районах Карачая и Балкарии, уже к началу XX в. были опустошены (чему, видимо, способствовало отношение местных жителей, считавших эти склепы чужими). Мы должны быть очень благодарны известному археологу, историку и краеведу Л. П. Семенову, который работал над материалами склепов Осетии, Ингушетии, Чечни в 1920-х годах и оставил нам ряд их описаний. Однако собранные Л. П. Семеновым коллекции одежды не сохранились. Поэтому описания, сделанные в статьях Л. П. Семенова, представляют в настоящее время особенно большой интерес.

В 1925—1926 гг. археолог и этнограф Б. А. Куфтин привез коллекцию одежды из осетинских склепов в Центральный музей народоведения (с 1930 г.— Музей народов СССР) в Москве. В 1948 г. эта коллекция была передана в Государственный музей этнографии народов СССР вместе со всеми этнографическими коллекциями Музея народов СССР.

Исследования аланских памятников и осетинских склепов были продолжены целым рядом ученых. В. X. Тменов, например, работал в «Городе мертвых» близ с. Даргавс. Но в эти годы склеповый материал изучать уже стало сложно, захоронения в склепах были нарушены, одежда была представлена в основном обрывками тканей.

В 1960-е годы были начаты раскопки погребений XIV—XVIII вв. в Карачае и Балкарии (археологи Г. И. Ионе, X. X. Биджиев, И. Мизиев с участием этнографа И. М. Шаманова). Материалы из наземных склепов ингушей и отчасти чеченцев использованы в сводных работах по средневековой истории вайнахов Е. И. Крупнова, В. И. Марковина, М. Б. Мужухоева.

О необходимости изучения позднесредневековой одежды вайнахов по материалам раскопок напоминает В. Б. Виноградов. При сходстве культур и этническом родстве этих народов в их одежде в период средневековья, видимо, были значительные различия.

Для многих народов, в частности народов Закавказья, цепным источником для изучения одежды позднего средневековья являются памятники изобразительного искусства — фрески, миниатюры, а для более позднего периода — живописные произведения, особенно портреты. По народам Северного Кавказа подобный материал почти отсутствует.

Описательный и изобразительный материал по одежде народов Северного Кавказа появляется в основном в XVIII—XIX вв. (в редких случаях в XVII в.). Это рисунки к описаниям путешествий, отдельные гравюры в исторических произведениях. Эти материалы имеют громадную ценность. Однако им свойственны определенные недостатки. Так, отдель-ные народы неравномерно освещены в источниках.

Лучше всего представлены адыги (черкесы), о них имеются сведения с XIII по середину XIX в. Многие описания снабжены рисунками (начиная с XVII в.). Второе место по объему информации занимают осетины. Путешествия с описанием их быта охватывают XV—XIX вв. Еще меньше материала по чеченцам и ингушам. Что касается карачаевцев, балкарцев и других народов, то здесь описаний ранее второй половины XIX в. почти не имеется.

К сожалению, не только описания, но и зарисовки с натуры не всегда привязаны к месту. Дается рисунок «черкес» вообще, «осетин» вообще, иногда с указанием социальной принадлежности. Часто отсутствуют датировки иллюстраций. Дату самой поездки или издания книги не всегда можно считать датой иллюстрации. Последняя может быть копией или переработкой более ранних рисунков, а иногда и вольной фантазией художника на заданную тему. В ряде случаев рисунки сделаны «под Восток», соответственно существовавшим представлениям о нем в тот или иной период. К тому же иллюстрации отражали чаще всего костюм только социальной верхушки.

Особо следует отметить для нашей темы значение иностранных источников, нередко интересно иллюстрированных, переводы которых появились в последние годы. Это отрадное явление, тем более что многие из таких работ на языках оригинала составляют в настоящее время библиографическую редкость. Однако все издания источников не воспроизводят имеющегося в них иллюстративного материала.

В предлагаемой монографии мы старались в максимальной степени использовать охарактеризованные выше источники при описании одежды XVIII — первой половины XIX в.

Большую помощь в розыске материалов оказал опубликованный Н. Г. Волковой обзор иллюстративных источников по этнографии народов Северного Кавказа. К сожалению, в нем использованы материалы только московских хранилищ.

Характеризуя литературные источники по истории одежды второй половины XIX — начала XX в., следует отметить их фрагментарность. В описаниях путешественников этого периода и даже в трудах исследователей содержится мало сведений по интересующим нас вопросам. Основное внимание авторы уделяют описанию социальной структуры, в меньшей степени их интересуют хозяйство, поселения, жилище; в самой общей форме они говорят об одежде, часто ограничиваясь фразой: «Обычный горский костюм». Отчасти это объясняется тем, что костюм горцев уже был знаком русскому читателю по произведениям художественной литературы. А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Л. Н. Толстой открыли широкому читателю и описали одежду горцев раньше, чем этнографы. Но описали в общих чертах, создавая поэтические образы «горца» и «горянки», этническую принадлежность которых (например, лермонтовской Бэлы) определить не так-то легко. И путешественники, и даже исследователи в большинстве случаев не отмечали особенностей одежды у отдельных пародов, локальные различия внутри народа. В дореволюционной литературе нет ни одной специальной работы по одежде народов Северного Кавказа. Краткие описания одежды отдельных пародов Северного Кавказа содержатся в сочинениях этнографического, антропологического, исторического характера, описаниях путешественников, воспоминаниях «кавказских пленников» и др. В большей степени эти сведения характеризуют женскую одежду.

Ценнейшими собраниями одежды являются коллекции музеев, изученные нами по возможности полно. Но и в собраниях музеев материал по народам Северного Кавказа представлен недостаточно, а описания не всегда высокого качества. Часто не даются указания на место приобретения и бытования, нет точной датировки. Над собирателями иногда также тяготело представление об «общем горском костюме».

Подобные недостатки присущи коллекциям даже такого фундаментального музея, как Государственный музей этнографии народов СССР.

В начале 1920-х годов в Этнографический отдел поступили ценные коллекции по одежде богатых кабардинцев, отчасти осетин, из фондов бывших царских дворцов, часть которых имеет точную датировку (1888 г.). В 1948 г. Музею этнографии народов СССР были переданы фонды Музея народов СССР в Москве. Представленная в них одежда народов Северного Кавказа относится в основном к концу XIX — началу XX в. и собиралась в 1924—1939 гг. Основной собиратель Е. М. Шиллинг. Отдельные предметы XIX в. были в свое время переданы нз Дашковского и Румянцевского музеев.

Особо надо отметить уже упоминавшуюся коллекцию Б. А. Куфтина, включающую одежду из осетинских наземных склепов. Эту коллекцию, скорее всего можно назвать палеоэтнографической. Однако изучение ее материалов позволяет провести сопоставление с одеждой конца XIX — начала XX в. К сожалению, в описании этой коллекции не указано место сбора предметов одежды. Но известно, что этнографическую собирательскую работу в эти годы (1925—1926) Б. А. Куфтин проводил в Даргавсе и в Куртатинском ущелье. Эта одежда имеет исключительный интерес, особенно для освещения XVIII — первой половины XIX в. Отдельные образцы относятся, по-видимому, к XVII в. В нашей работе большинство этих материалов публикуется впервые и поэтому мы вынуждены давать подробные описания и рассматривать ряд деталей, имеющих аналоги в более раннем или более позднем периоде развития костюма народов Северного Кавказа.

Значительная собирательская работа по одежде народов Северного Кавказа проведена сотрудниками ГМЭ. При этом во многих случаях удалось приобрести одежду XIX — начала XX в. Это в основном предметы женской одежды, украшенные золотым шитьем (шапочки, платья, кафтанчики, поясные и нарукавные подвески), а также серебряные пояса, нагрудные застежки, украшения. Наиболее представительны приобретения по карачаевцам, а также кабардинцам и осетинам. Из мужской одежды дореволюционного периода во время экспедиций 1932—1976 гг. куплены несколько поясов, бурок, бешметов и черкесок. Наиболее интересна пастушеская одежда карачаевцев (гебенек) и осетинские черкески разных типов.

В 1920-х годах отдельные предметы одежды и украшения были собраны А. А. Миллером и Б. Е. Дегеном — Ковалевским. Важны также полевые записи и отчеты этих и других исследователей (Е. М. Шиллинг), хранящиеся в секции рукописей ГМЭ. С 1934 по 1976 г. основным собирателем коллекций одежды народов Северного Кавказа являлась Е. Н. Студенецкая, в собирательской работе участвовали также Э. Г. Торчинская, Л. Ф. Виноградова, Г. И. Новикова, Г. А. Плужникова. Собирание коллекций сочеталось с научно-исследовательской полевой работой, изучением фондов местных музеев. Поэтому экспонаты, поступившие в музеи в советское время, отличаются лучшей и более подробной паспортизацией, чем коллекция Этнографического отдела Русского музея.

Ценные, хотя и небольшие коллекции одежды балкарцев и чеченцев, собранные в начале XX в., хранятся в Государственном Музее Грузии в Тбилиси. Дополнительным источником по истории одежды в Музее Грузии является коллекция народных детских кукол, иногда весьма точно воспроизводящих реальные формы костюма.

Коллекции одежды в краеведческих музеях Северного Кавказа интересны по составу, но, как правило, собирались уже в советский период и поэтому фрагментарны и тоже не могут дать полной картины одежды XIX в. Кроме того, они не всегда имеют точную датировку и привязку к месту приобретения. Вместе с тем сотрудники этих музеев проделали большую собирательскую работу, способствующую обогащению знаний по национальной культуре народов Северного Кавказа.

Музейные коллекции, и прежде всего ГМЭ, дают возможность представить одежду советского периода. В коллекции собраны традиционные мужские костюмы, «кавказские рубахи», пояса, женские платья, повседневные и свадебные.

Многие музеи и библиотеки хранят разнообразные иллюстративные материалы по одежде народов Северного Кавказа. Это гравюры, акварели, рисунки художников-профессионалов и любителей-путешественников. Такие материалы имеются в фондах Государственного исторического музея, Музея этнографии народов СССР, Русского музея, Литературного музея Академии наук СССР и др. Прекрасные альбомы иллюстраций хранятся в Государственной библиотеке СССР им. В. И. Ленина (Москва), Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (Ленинград), библиотеке Института им. И. Е. Репина (Ленинград), библиотеке Института художественной промышленности (Москва) и др. К сожалению, этим материалам также в значительной мере присущи недостатки, отмеченные нами по отношению к нарративным источникам (неточность датировки, отсутствие указаний на место, где была сделана зарисовка, стилизация и т. п.).

Большую ценность представляют собой фотографии, хранящиеся в музеях и архивах. Мы должны быть благодарны фотографам, работавшим на Кавказе и создавшим фотолетопись края, в которой отражены пейзажи, люди, жилище, одежда, бытовые сцены, памятники культуры этого интереснейшего края. Это Ройнов (Роинашвили), Энгель, Раевский, Д. И. Ермаков. Особенно велика роль Д. И. Ермакова, работавшего на Кавказе с 1870 по 1916 г. и не только обеспечившего фотофиксацию важных событий и материалов, но и широкое тиражирование фотодокументов. Им было создано нечто вроде фототеки, где можно было заказать фотографии не только по Кавказу, но частично и по Ирану и Турции. Большие коллекции фотографий Д. И. Ермакова хранятся в ГМЭ, ГИМ'е, Музее искусства народов Востока (Москва), в Гос. Музее Грузии и многих других музеях Кавказа, в Архиве кино-фотодокументов Грузинской ССР, Институте этнографии АН СССР, Географическом обществе.

Значительный иллюстративный материал по одежде советского периода содержат фототеки и фотоархивы ГМЭ и Института этнографии АН СССР.

Большая коллекция семейных и бытовых фотографий хранится в СОГОМИАЛ в г. Орджоникидзе. К сожалению, бытовые снимки были мало приняты у мусульманских народов, которые составляли большинство на Северном Кавказе. Материалы центральных и местных архивов, дающие в ряде случаев бесценный материал по истории народов, их хозяйству и культуре, содержат очень немногие сведения по одежде, в основном касающиеся вопросов ввоза и вывоза тканей и некоторых предметов одежды.

Изучение одежды народов Северного Кавказа только начинается. Обобщающих фундаментальных работ по данной теме не имеется, опубликованы статьи, в том числе автором данной работы. Между тем историко-этнографическое изучение такого подвижного и изменчивого элемента культуры, как одежда, не может ограничиваться отдельно взятым народом. Оно должно включать сопоставление с родственными и со-седними народами и анализ развития во времени. Кроме того, при описании одежды даже отдельных народов крайне важно учитывать социальную дифференциацию, часто ярко выражающуюся в одежде.

Разделы, посвященные одежде, имеются в коллективных монографиях, но они крайне скупы и носят описательный характер. Изданные за последние годы труды по истории отдельных народов включают лишь краткие сведения по одежде на разные исторические периоды. Более подробные сведения содержатся в специальных исследованиях быта и культуры народов, особенно в работах по материальной культуре. Следует отметить отдельные работы по народному искусству (альбомы и монографии), в которых приведен значительный иллюстративный материал по одежде.

В названных трудах, к сожалению, чаще всего нет точной привязки экспоната к определенным географическим пунктам или хотя бы к районам, что важно для картографирования.

При таком состоянии источников большое значение имеют полевые материалы, собиравшиеся автором на Северном Кавказе у карачаевцев, балкарцев, кабардинцев, адыгейцев, черкесов, осетин, в меньшей степени — чеченцев и ингушей в течение 42 лет — с 1934 по 1976 г.

Предлагаемый труд выполнен в плане регионального Кавказского историко-этнографического атласа. В работе используются те же бланковки карт и применены такие же общие принципы картографирования (с учетом пространственного и временного распространения явлений), как и в опубликованных монографиях Б. А. Калоева «Земледелие пародов Северного Кавказа» (М., 1981) и В. П. Кобычева «Поселения и жилище пародов Северного Кавказа в XIX—XX вв.» (М., 1982).

Фотографии с экспонатов ГМЭ выполнены сотрудниками Института этнографии АН СССР Г. А. Аргиропуло и С. Н. Ивановым. Чертежи и рисунки сделаны художниками Г. В. Вороновой и М. М. Сантшковым, цветные рисунки — Г. В. Вороновой. Картографическая часть работы выполнена А. С. Раповой. Научно-вспомогательную работу вела Н. Д. Пчелинцева. Фотографии с экспонатов других музеев предоставлены соответствующими музеями.

В подборе вещевых экспонатов ГМЭ с автором работали научные сотрудники музея Э. Г. Торчинская, Г. Н. Комлева, Е. Б. Кочетова. В подборе фотографий в фототеке ГМЭ помогала В. К. Таут. Всем им автор выражает большую благодарность.

Глубокую признательность автор приносит руководству музеев народов Кавказа и их сотрудникам.