|
|
|
Вышел Урызмаг на нартовский ныхас, опираясь на две палки, и сказал трем фамилиям Нартов: — С юности до старости никогда не жалел я для вас своего ума, теперь же нет вам от меня больше пользы, и сделайте мне из плотного чугуна гроб, положите туда и в море киньте: нельзя меня хоронить на нартовском кладбище. Младшие сказали: — Не будет во главе нас мудрого наставника Урызмага, так и жизни для нас не будет. — И не послушались его. Во второй раз к ним вышел Урызмаг и снова сказал: — Зачем вы меня мучаете? Сделайте мне гроб и в море бросьте! Делать нечего, делают нарты из трех фамилий ему чугунный гроб, с каждого дома по паре быков запрягают, отвозят Урызмага и в большое море бросают. Подняло море гроб кверху и стало нести. Вот на берегу Черного моря у малика Черноморского мельницы остановились. Пригнала ночью вода гроб к запруде. Наутро пришли люди к мельницам и вытащили гроб. Открывают крышку, и вот лежит там старик. Спрашивают его: — Откуда ты родом? Что тебя принесло?
|
|
|
|
|
|
|
Знаменитый нарт Елахсардтон жил в крепости Гори, и была у него красавица-дочь по имени Агунда. И внушил бог Сослану любовь к этой девушке, и стал он ее сватать. По очереди он посылал сватами лучших нартов, но Елахсардтон не давал ему точного ответа. Тогда это стало казаться Сослану обидным, и он заставил глашатая прокричать: «Сослан, собирает против крепости Гори войска, и теперь тот дом, из которого не выйдет человек в его войско, будет оштрафован рабом в шесть четвертей!». Войска стали собираться, и набралось их столько, что и числа им не счесть. А табунщик их был единственным мужчиной в доме, и не было у него такого, кого бы он мог послать, кроме мальчика, что родился в эту ночь, чем он и был озабочен: «Идти на войну, но что мне делать со скотом нартов? Идти мне пасти стадо, но — штраф Сослана; откуда я достану раба в шесть четвертей?» Так он и промучился всю ночь. А к рассвету обратился к родителям мальчик: — Отец, чего ты беспокоишься? Я отправлюсь в войско Сослана. А отец ему сказал: — Если бы ты, Зимайхуа, мог у меня идти в войско, то Арзамайхуа не был бы несчастным!
|
|
|
|
|
|
|
Когда снежнобородый Урызмаг пришел в глубокую дряхлость и перестал участвовать в наездах нартовских, то он только тем развлекал себя, что выходил на нартовский ныхас и целый день слушал рассказы и смотрел, как стреляет нартовская молодежь. Урызмаг под старость стал посмешищем нартов, молодежь стала плевать на него и обтирать об него грязь своих стрел. Наскучили Урызмагу насмешки нартов. С досадой приходит он к своей жене Сатане и говорит ей: — Я был главой нартов, водил их во все наезды, а теперь я состарился и одряхлел. В наездах с нартами я не участвую, сижу по целым дням в ныхасе, и нарты надо мной смеются. Желал бы я видеть свою смерть, но бог мне ее не дает. — Да что ты так сильно горюешь и досадуешь, — сказала Сатана, — ведь есть же поговорка: и камень стареет, и дерево стареет. Ты в свое время жил между нартами мужем, а теперь дошел до старости. Что тебе горевать и тужить, что ты живешь так много, наш старый муж, — сказала Сатана.
|
|
|
|
|
|
|
Однажды Урызмаг возвратился из странствия, а нарты сидели в ныхасе и, как видно было, унывали что-то сильно: едва приветствовали сказавшего «добрый день» Урызмага. — Что это с нартами, что так приуныли? — спросил Урызмаг у Сатаны. — Да прислушались к своему желудку, — ответила Сатана. — Ай, ай, молодые нарты, вы так упали духом, что подумаешь, каждый из вас похоронил того, кто ему дороже всего на свете! — упрекнул нартовскую молодежь Урызмаг, когда вошел в ныхас. — Так, сто зовется мужчиной, садись на коня, поедем со старым-малым, авось раздобудем чего-нибудь! Поехали лучшие представители нартов с Урызмагом. Ехали они долго-долго. Наконец, до того стали изнемогать от усталости и голода, что хотели протянуть ноги. Вдруг Урызмаг заметил у подошвы гор пастуха громадного роста со стадом овец.
|
|
|
|
|
|
|
Нарты спорили о том, кто из них самый лучший, и не могли поладить; и каждый день находился какой-нибудь самый никчемный нарт, который говорил: — Я самый лучший среди вас. Тогда нартовская Сатана придумала: — Пригласите вещую женщину, и она укажет и лучшего, и худшего среди вас. Пошли за ней. Сослан был нетерпелив и вместе с такими же, как он сам, отправился к ней, и привели они ее. Говорит вещая женщина: — Зачем вы привели меня, что я знаю? Что я могу вам сказать? А те говорят: — Мы ссоримся из-за того, что не можем решить, кто из нас лучший, ты и укажи лучшего среди нас.
|
|
|
|
|
|
|
Были нарты, и бог наслал на них голод. Урузмаг из нартовского рода Ахсартаггата отправился в балц и пробыл там два-три года, потом вернулся домой. Подъехал к ныхасу, сошел с коня и сказал: — Добрый день! — и никто из нартов даже головы не поднял, потому что кровь в их жилах почти остыла, на сердце было безрадостно — голодали они. Урузмаг снова сел на коня и приехал к себе домой. Вошел он и сердито опустился на стул, и стул под ним развалился. Спрашивает его Сатана: — Что с тобой? С того дня, как я вошла в твой дом, до сегодняшнего дня я тебя в таком гневе никогда не видела. И он ответил ей: — Спешился я на нартовском ныхасе, «добрый день» сказал, и в ответ на мое приветствие никто даже головы не поднял.
|
|
|
|
|
|
|
В степи Зилахар, на Площади игр собрались все молодые нарты, устроили они симд на этой площади. Из молодых нартов лучшим в симде был Сослан. Как на земле был ловок прославленный нарт в пляске, так и на плечах молодых нартов. — Ну, а теперь испытаем наши стрелы! Поставили мишень, принялись стрелять. Среди молодых нартов могло ли не быть метких стрелков, но лучше Сослана никто не стрелял: после каждого выстрела стрела Сослана, вонзалась в одно и то же место. Стадо буйволов отдыхало на берегу моря. — Еще и силу нашу испытаем, — сказали молодые нарты. — Пойдемте на берег моря, сейчас скоту время отдыхать. Пошли. Из стада вытаскивали буйвола, кто-либо из молодых нартов хватал его за рога, пытаясь перебросить через море. Так они состязались, но никто не смог перебросить буйвола на другой берег моря.
|
|
|
|
|
|
|