К древковому оружию относятся предметы вооружения с небольшой металлической боевой частью, закрепленной на достаточно длинном древке. В зависимости от длины древка оружие предназначается для ведения боя на средней дистанции (копье) или на ближней (секира, булава). Простота техники применения и, что самое главное, дешевизна определили их широкое распространение на всем протяжении аланской истории.


Копье (осет.: arc) - древковое колющее холодное оружие, состоящее из наконечника и древка (357, стр.49). Острие на конце длинного древка позволяет держать врага на значительной дистанции. Преобладание колющих ударов в технике работы копьем делает овладение им более легким, хотя здесь нужна меткость удара (184, т. 1 стр.110).

Павзаний Перигет (70г. н.э.) сообщает, что сарматы из-за нехватки железа «кончики копий делали вместо железа из костей» (8, стр. 129).

На раннем этапе аланской военной истории копье имело самое широкое распространение и являлось основным оружием при столкновении с войсками противника, поскольку ядро аланской армии составляют тяжеловооруженные всадники, атакующие врага сомкнутым строем, при котором копье, работа с которым не требовала широкой амплитуды движений, было идеальным оружием. Впрочем, копье имели и легковооруженные аланы, о чем свидетельствуют как археологические материалы, так и труды древних авторов: Тацита (55-117гг.), Арриана (137г.), Овидия (43г. до н.э. - 18г. н.э.), Аммиана Марцеллина (IV в.) и т.д. (398, стр.44). Страбон (60г. до н.э. -23г.н.э.) ставит копье на первое место среди наступательного оружия перед мечом и луком (368, стр.44).

Широкое распространение копья определило многообразие его форм для данного периода (Табл.XVIII, 1-7). Первая группа копий представляет собой экземпляры наконечников с массивным листовидным пером и короткой втулкой (Табл.XVIII, 1). По справедливому замечанию A.M. Хазанова, они происходят от более ранних северокавказских наконечников (368, стр.47). Подобная листовидная форма достаточно плоская с центральным ребром предназначалось для нанесения широких ран с обильным кровотечением (184, т.1, стр.111), в резкое сужение пера у втулки на основной массе наконечников затрудняет выдергивание копья из раны. Средние размеры: длина наконечника - 35-40см, втулки - 10-12см. Этот тип бытует только в I в. н.э. (368, стр.47) и выходит из употребления, поскольку перестает отвечать потребностям военного дела. Широкие листовидные копья были очень хрупкими и не годились для схваток с хорошо защищенным противником. Стремления приспособить эти копья для таранного удара демонстрируют попытки уменьшить размеры пера в длину (Табл.XVIII, 7) и в ширину (Табл.XVIII, 2).

Но наиболее подходящими к изменившимся условиям боя стали длинные копья с наконечником, наделенным коротким массивным листовидным пером и длинной втулкой (Табл.XVIII, 3). Перья таких наконечников имеют максимальное расширение в нижней части, в сечении они ромбовидные и отличаются небольшими размерами при широкой и длинной втулке, составляющей более половины общей длины (35-40см), острие чуть округлено. На конце втулки часто бывает валик или муфта - кольцо. По поводу их назначения в науке существуют несколько линий, на наш взгляд не противоречащих друг другу и одинаково справедливых, как то помощь в парировании удара (184, т.1, стр.111), предотвращение глубокого проникновения копья в рану (184, т. 1, стр. 111; 184, т. 1, стр.47), опора для части толстого древка, на которое насаживались подобные наконечники (184, т.1, стр.47), предохранение втулки от разрыва при ударе в доспехах (255, стр.110). Длинная втулка позволяла устойчиво фиксировать копье на древке при таранном ударе.

Длинные копья аланских катафрактариев неоднократно упоминаются древними авторами (Гай Валерий Флакк (21, 1949, №2, стр. 349), Корнелий 21, 1949, №3, стр. 220), их можно видеть на изображениях алан (Табл.XLVIII, 1, 2). Данные изображения доказывают существование у алан наряду с копьями длино-2,5-3,4м, известных по археологическим находкам (368, стр.49, 50), гигантских экземпляров, достигающих в длину 4,5м (330, стр. 130). Копья такой длины имеют смысл только при построении кавалерии фалангой, чтобы всадники второго ряда могли нанести удар по противнику одновременно с передним рядом (подробнее об этом построении будет говориться в следующей главе). Владение даже простыми аланскими копьями требовало определенных навыков, поскольку в распоряжении всадников не было ни жесткого седла, ни стремян. Судя по изображениям, аланы держали копье обеими руками: левая вытянутая поддерживает древко, согнутая в локте, правая - направляет удар (368, стр.49); при этом корпус всадника повернут левым плечом вперед, ноги, сжимающие бока коня, располагаются под некоторым углом к направлению движения, а пользование уздой в момент атаки сведено к минимуму (330, стр.132) (Табл.XLVIII, 1-3). Для подобных копий центр тяжести может находится посредине древка (в отличии от остальных типов), поскольку использование обеих рук позволяет более точно управлять копьем (184, т.2, стр.238). Однако копья длиной до 4,5-5м (мы будем называть их контосами, как их окрестил Флавий Арриан, выделив из ряда копий (330, стр.130)) требовали дополнительных способов управления, поскольку удерживать такое оружие в походе, да и в момент нанесения удара очень затруднительно. По всей вероятности, оно удерживалось способом, который приводит Гелиодор, описывая катафрактариев: «Острие копья сильно выдается вперед, само копье ремнем прикреплено к шее коня; нижний его конец при помощи петли держится на крупе коня, в схватках копье не поддается, но, помогая руке всадника, всего лишь направляющей удар, само напрягается и твердо упирается, нанося сильное ранение, и в своем стремительном натиске колет кого, ни попало, одним ударом часто пронзая двоих» (368, стр. 49). Другой вариант перевода указанного автора описывает это крепление совершено по-другому: «Копье же острым концом далеко выдается, прямо привязано будучи к лошадиной шее; самый же ремень от копья собранный привязывается к верху ноги лошадиной, которой в сражении не только не убавляет силы, но при том делает помощь руке конного, коему оставалось единственно бросать прямо и метить. Итак, когда он вытягивался, и шел далее, противник противлением жестче делал стремление для удара, то конный, всякого попадавшего пробивал насквозь, а иногда и двух одним разом» (350, стр.97). Разница в описании креплений видна на реконструкциях (Табл.XIX, 6, 7), но смысл их остается неизменным - фиксированное копье гасило отдачу и всадник мог продолжать бой (350, стр.99).

К экипировке тяжеловооруженных всадников относятся так же копья с более удлиненным, но узким пером (Табл.XVIII,4) и ланцетовидным пером (Табл.XVIII, 5), наиболее удобным для выдергивания из раны.

В первых веках существуют и копья с так называемыми ноже - видными наконечниками (Табл.XVIII, 6), у которых перья длиннее, чем у прочих копий, в результате чего им можно действовать и как колющим, и как режущим оружием (184, т. 1, стр.111). Особой длины подобные экземпляры иметь не могли, наличие только одного известного нам экземпляра (47, рис.12, 43) свидетельствуют о том, что искусство «копейной рубки» (нанесение ударов краем пера) в аланской среде не получило развития.

После схода с исторической арены в послегуннское время построения конной фалангой длинные аланские копья выходят из употребления, уступив место более коротким образцам, хотя полностью отрицать их существование невозможно, поскольку, судя по имеющимся изображениям (238, стр.429), они применялись (вместе с «сарматской посадкой» на лошади) византийцами еще в конце VI - начале VII вв. (ударную силу войска у византийцев также составляла кавалерийская фаланга), с которыми аланы в этот период имели тесные военные контакты.

Однако изменившиеся реалии боя стали таковы, что на смену тяжелой конницы, как основной силы, приходит средняя, уменьшаются как размеры самого копья, так и размеры наконечника. Копье удерживается одной рукой. По мнению одних, все дело в особенностях европейского стремени, не позволявших управлять конем лишь ногами, некоторые объясняют перемены обязательным наличием в другой руке щита (184, т. 1, стр.116). Поэтому все манипуляции копьем, в том числе и уколы назад и вниз, всадник выполнял одной рукой, высоко подмятой над головой лошади. Такое движение носит еще и отражающий характер, поскольку отводит возможный укол копья противника (184, т. 1 стр. 16). При атаках вперед движение копья осуществлялось прижатым к предплечью копьем, и основной техникой было следующее: отклонив в сторону кончик копья противника, нанести укол вдоль его копья за счет движения двух лошадей навстречу друг другу. Ближний конец копья использовался для того, чтобы погонять им лошадь, им можно было наносить тычки назад, вниз и вперед на ближней дистанции. Большое внимание уделялось манипуляции лошадью таким образом, чтобы рука с копьем почти не двигалась. Можно было, привлекая на короткое время вторую руку, вращать копье над головой или крутить восьмерки, но это относилось, скорее, к джигитовке, а не к реальному бою (184, т. 1, стр.116).

Изменение техники владения копьем привели к изменению центровки этого оружия. Ее смысл состоял в том, что копье условно делят на две части - переднюю, боевую, от острия до центра тяжести, то есть, до того места, где как правило, находятся рука, и заднюю - от центра тяжести до конца древка. Длина передней части должна быть такой, чтобы противник, вооруженный мечом, не смог дотянуться до колющего его копейщика. Длина задней части должна быть такова, чтобы, с одной стороны, при тычке вперед конец древка не заходил назад за подмышку, а с другой, - чтобы копье не мешало всаднику действовать в строю (184, т.1, стр.237). Соотношение передней и задней частей обычно равно 3:2 (184, т.1, стр.237). Такая центровка, по всей вероятности, достигалась за счет увеличения толщины задней части древка.

Для наконечников копий IV-VI вв. характерны: уменьшение размеров (средняя длина 28-30см) и веса, укорачивание втулки, уменьшение массивности и утончение в месте перехода пера в втулку. В целом их внешний вид характеризуется появлением в форме особого изящества и «летучести» (Табл.XVIII, 8, 9). Роль копья в этот период заметно уменьшается, на что указывает и снижение их доли среди археологических находок оружия.

Новый приход копья наблюдается с VII в., хотя прежнего значения как основного наступательного оружия оно не достигло, что, по всей вероятности, связано с распространением жесткого седла со стременами. Начинают появляться наконечники с настолько узким пером, что переход пера в коническую втулку почти не заметен (Табл.XVIII, 10-14). Последнее, видимо, связано с широким распространением в качестве защитного доспеха кольчуги, которую можно было пробить только таким узким наконечником. Подобная форма носит название шиловидной и имеет граненное или ромбовидное продольное и поперечное сечение в форме вытянутого треугольника или ромба. Такие наконечники приспособлены только для уколов. Это объясняется тем, что при сватке двух всадников, построенной, как правило, на постоянных сближениях и отходах, когда всадники мчатся друг на друга или мимо друг друга, стремясь в момент сближения поразить противника, колющий удар наиболее экономичен и прекрасно накладывается на движение лошади (184, т.2, стр.238). Археологические находки древков копий из могильника Мощевой балки (VII-IX вв.) показывают, что они изготавливались из древесины хвойных пород (253, стр. 98).

Начиная с X в. роль копья у алан практически сводится к нулю. Они представлены только единичными экземплярами даже на таких громадных могильниках, как Змейский или Рим-Гора. Убедительных обоснований причин данного явления нет, но возможно оно связано с изменением тактики проведения кавалерийской атаки: строй всадников, ощетинившийся копьями, уступил место разрозненным воинам, вооруженным саблями, имевшим возможность для маневра. Так, несколько столетий спустя, линейные казаки, воевавшие на Кавказе с черкесами, отказались от применения пик, мотивируя это тем, что их хорошо использовать только против плохой кавалерии, черкесы же в бою, уворачиваясь от первого удара, немедленно старались подскакать на расстояние клинка, где пика становилась бесполезной (350, стр.323-324).

Наконечники копий в этот период сохраняют прежние размеры (в среднем 30см), перо также остается узким, массивным, ромбическим в сечении, но появляются некоторые отличия: так, устанавливается соотношение между рабочей частью (пером) и втулкой 3:2, переход в месте их соединения становится резче, перо имеет наибольшее расширение в нижней части (Табл.XIX, 1-3).

Своеобразием отличается наконечник копья из Нижне Архызского городища (X-XII вв.) (100, рис.87, 4). Он имеет угловатые выступы в нижней части пера (Табл.XIX, 1). Подобные наконечники характерны для адыгейских племен (54, Табл.366, 8, 9). В.Н. Каминский датирует нижне-архызский экземпляр X1I-X1V вв. (255). В монгольское время у алан, судя по всему, копья также не получают распространение. За весь период нам известно только копье Ос-Багатара, хранившиеся в святилище Реком (296, стр.7) (дата постройки-XIV в.) (296, стр.33).

Что касается пехотных копий длиной в рост человека, то они, несомненно, имелись. Подобное копье изображено на фресках Сентинского храма (237, рис.6) (XI в.) (Табл.XIX, 5), на Этокском изваянии (XIV-XV вв.) (327, рис.3, 10). Отличие данного оружия от кавалерийского состоит в возможности проводить его боевой частью как колющие, так и рубящие удары, брать широким хватом, задействуя оба конца (184, т. 1, стр.112). Впрочем, работы одной рукой превалируют и в технике использования пехотного копья, когда оно опирается на запястье или тыльную сторону ладони левой руки как на подставку, или на развилку между большим и указательным пальцами этой руки, как бильярдный кий (184, т.1, стр.116).

Любопытно, что подтоки копий (железная оковка на пяте древка в виде копьеца, служащая для упора в землю) (351, стр.89) выходят из употребления еще в сарматскую эпоху (368, стр.49) и у алан не встречаются, что свидетельствует о незначительной доли пехотных копий, и как следствие о практически полном отсутствии пехоты в аланской среде (поскольку для длинных всаднических копий подтоки были бесполезны). Нельзя не упомянуть о такой интересной детали, оснащающей копье, как значки, флажки (их часто называют флюгерами, прапорцами или вымпелами), кисти (султаны). Подробнее о них было сказано в разделе воинских атрибутов. Основное назначение флажков одни исследователи видят в фиксации наконечника вражеского копья, опутывания рубящего оружия, а вспомогательные назначения были тесно увязаны с самой различной техникой отвлечения внимания, воздействия на глаза воинов и лошадей и т.д. (310, стр.52). Другие считают их опознавательным знаком копейщика в сумятице боя и средством определения направления атаки (195, стр.229). Знамена и флаги помимо их основных функций говорили о ранге и родовитости владельца (195, стр.230). Аланские боевые значки «драконы» являлись, в первую очередь, средствам устрашения.

Кисти и султаны, получившие широкое распространение на Северном Кавказе после монгольского нашествия, крепились также, как и флажки, под наконечником копья. С одной стороны, они очень хорошо дезориентировали противника, когда перед его глазами на большой скорости двигался наконечник, а с другой стороны - предотвращали излишне глубокое проникновение копья в рану и впитывали вытекающую из раны кровь. Это весьма важно, поскольку для выполнения выпускающих ударов и перехватов копья руки должны свободно двигаться по древку, не скользя по крови и не увязая в ее сгустках (184, т. 1, стр. 118).

СПЕТУМЫ

Спетум (осет.: cirq) - длинное копье, у которого на нижнем конце наконечника втулки прикреплены отроги, образующие крюки, сильно выступающие в стороны и загнутые вниз (195, стр.254) (Табл. XIX, 4). Его можно даже рассматривать, как некое промежуточное звено между копьем и трезубцем (184, т. 1, стр. 115). В аланских древностях известна только одна подобная находка (в отчете И.А. Владимирова фигурирует еще один такой наконечник (в той же могиле), но никаких его характеристик или изображения не приводится) из аула Кашка-тау, близ Нальчика, на наш взгляд, относится к X1V-XV вв. (Копье с крюками очень любили монголы). Оружие представляет собой наконечник в виде копья с крючками и завитками, насаженный на деревянное древко, длиной около 1,4м. Около него были замечены следы волокон, быть может, конских волос (120, стр. 142, рис.275, стр.44, рис.255) (Табл. XIX, 4).

Судя по всему, древко сохранилось не полностью, поскольку такое оружие имеет смысл лишь с древком до 3м. В Европе это оружие бытует с середины XV в. до конца XVI в. (195, стр.255), но на Кавказе оно, по всей вероятности, появилось раньше и исчезло позднее. Так, еще во время Кавказской войны у горской конницы имелись особые крючки, прикрепленные к древку, которыми стаскивали противника с лошади, причем, подобное оружие было изображено и на древних изваяниях (333, стр.4).

Боковым острием крючка можно подрезать противника как косой, а поймав между крюком и телом копья вражеское оружие, особенно слабоизогнутую саблю, его можно легко выбить (184, т. 1, стр.119). Ко всему прочему в сочетании с возможностью нанесения колющих ударов копьем, и захватов, и зацепов противника крюками, делает технику владения этим оружием чрезвычайно разнообразной, но сложной для овладения, что, вероятно, и послужило причиной того, что спетум не получил широкого распространения.

Упоминание об этом виде оружия сохранилось в осетинской этнографии под названием cirq, от cyrgъ - «острый»: на древке копья крепился особой конструкции наконечник, снабженный одним или двумя крюками - зацепками, чтобы в бою еще и сбивать с коней всадников; по другой версии, cirq - это разновидность копья с коротким древком и сложной боевой частью, сочетавшей колющий наконечник с рубящим лезвием боевого топора (381, стр. 183).

Сланов А.А. Военное дело Алан I-XV вв.