.
Меню
Главная
Археология
Этнология
Филология
Культура
Музыка
История
   Скифы
   Сарматы
   Аланы
Обычаи и традиции
Прочее

Дополнительно
Регистрация
Добавить новость
Непрочитанное
Статистика
Обратная связь
О проекте
Друзья сайта

Вход


Счетчики
Rambler's Top100
Реклама


Скифы и их соседи в период архаики
Т.М. Кузнецова

Скифы и их соседи в период архаики Для периода скифской архаики (VII - VI вв. до н.э.) в степях Северного Причерноморья, т.е. в районах, которые античная традиция связывает со скифами, сохраняется относительная археологическая «пустота», которая почти не заполняется, несмотря на увеличение археологических исследований, пополняющих число памятников, соотносимых со скифами, более позднего времени (IV в. до н.э.). Это обстоятельство потребовало объяснения, что привело исследователей к предположению о концентрации скифов в степях Северного Кавказа уже в VII в. до н.э., где они, по мнению многих, не только обитали, но и образовали некий «плацдарм для нападения» на государства Передней Азии.

Однако письменные источники, и в частности Диодор Сицилийский, сообщают, что скифы сначала «жили в очень незначительном количестве, у реки Аракса и были презираемы за свое бесславие; но еще в древности под управлением одного воинственного и отличавшегося стратегическими способностями царя, они приобрели себе страну в горах до Кавказа, в низменностях прибрежья Океана и Меотийского озера и прочие области до реки Танаиса», а это свидетельствует только о том, что скифами контролировались степные северокавказские земли в раннее время, но не более того. Как видно из сведений, изложенных Диодором, ранняя скифская история сопряжена с презрением за их бесславие. Это очень редкая характеристика народа, который скорее известен древним авторам по своим опустошительным набегам, победоносным вторжениям на территорию восточных государств, а также своими грабежами, разбоем и другими бесчинствами.

К какому же периоду можно отнести время «скифского бесславия»? Возможно, это время, когда теснимые исседонами и/или массагетами скифы вторглись через Кавказ в Переднюю Азию и обосновались там почти на 30 лет, но в этом случае движение скифов через Северное Причерноморье и Кавказ не было, вероятно, продолжительным. Однако пребывание скифов на территории государств Малой и Передней Азии, а точнее характер этого пребывания, в результате которого Восточные государства были вынуждены платить скифам дань, могло затмить и для современников, и для потомков «бесславное бегство» под натиском исседонов и/или массагетов. «Бесславие» пришло к скифам, видимо, позже, когда после 28-летнего господства в Передней Азии разгромленные Киаксаром, царем Мидии, они устремились в Северопричерноморские районы (585 г. до н.э.). Из «Истории» Геродота известно, что «... скифов, которые отсутствовали двадцать восемь лет и по истечении столь длительного времени возвратились в свою страну, ожидали трудности не меньшие, чем [война] с мидийцами; они обнаружили, что им противостоит немалое войско: дело в том, что жены скифов, когда их мужья долгое время отсутствовали, вступили в связь с рабами. И вот дети, родившиеся от этих рабов и жен, достигли юношеского возраста. Узнав об обстоятельствах своего рождения, они задумали воспротивиться тем, кто возвращался из страны мидийцев. И прежде всего они отрезали страну, вырыв широкий ров, растянувшийся от Таврских гор до Беотийского озера, в том именно месте, где оно шире всего. Затем они, расположившись против пытавшихся вторгнуться скифов, вступили с ними с сражение. ...скифы не могли добиться превосходства на поле в многократных битвах...», поэтому они, отбросив оружие и взяв в руки плетки, обратили «рабских детей» в бегство, победив их таким своеобразным способом.

Легенда о «возвращении скифов», переданная Геродотом, как мы видим, в первую очередь свидетельствует о конфликте, произошедшем, вероятно, где-то в Предкавказье, между пришедшими скифами и, возможно, местным населением, которое скифы воспринимали как своих рабов, наряду с тем, что и области, занятые этим населением, они считали своими. Был ли этот конфликт разрешен так, как гласит легенда, сказать трудно, но на серьезность его указывают слова о многочисленных поражениях скифов в битвах.

Таким образом, сведения источников, приведенные выше, показывают, что гипотеза о «северокавказском скифском царстве-плацдарме» нуждается в серьезном доказательстве. Наличие же относительно большого числа кочевнических памятников, которые датируются исследователями периодом архаики и называются «скифскими», может свидетельствовать не о длительном пребывании скифов на Кавказе, а об указанном конфликте, тем более, что все так называемые «скифские» археологические памятники являются сооружениями погребального характера.

В связи с этим особый интерес представляют курганы Келермесского могильника на Северном Кавказе, часть из которых включает серию предметов, позволяющую связать их с результатом похода в Малую и Переднюю Азию и Мельгуновский (Литой) курган, расположенный на границе степи и лесостепи Северного Причерноморья, с аналогичными по стилю предметами. Появление Келермесских и Мельгуновского курганов в различных и значительно удаленных друг от друга регионах тоже может свидетельствовать о быстром уходе скифов с Кавказа в VI в. до н.э. и проникновении их в степной и лесостепной районы Северного Причерноморья, где они вступают во взаимодействие, как с аборигенным населением лесостепной зоны, так и с жителями греческих колоний, расположенных в прибрежных районах степной зоны Северопонтийского региона. Считается, что скифо-греческие взаимоотношения в архаический период носили мирный характер, однако ряд обстоятельств позволяет взглянуть на указанную ситуацию иначе.

На рубеже VII-VI вв. до н.э. и в первой половине VI в. до н.э. достигает наибольшего размаха процесс освоения греческими колонистами северного и западного побережий Черного моря, начавшийся около середины VII в. до н.э. Об этом свидетельствуют как письменные источники, так и археологические памятники. Наиболее ранним из северопричерноморских поселений, по мнению специалистов, является Березанское, на котором обнаружено значительное количество керамического материала, датирующегося второй половиной VII в. до н.э.

Позже, на рубеже VII-VI вв. до н.э. и в первой половине VI в. до н.э. основываются Ольвия, Пантикапей, Нимфей, Мирмекий, Гермонасса и Кепы, а во второй половине VI в. до н.э. - Тира, Никоний, Керкенитида, Тиритака, Фанагория и ряд других городов. Ведущая роль в колонизационной деятельности в этом регионе принадлежала Милету. Основание греческих городов в припонтийском районе и увеличение их числа, безусловно, свидетельствует о значительном притоке греческого населения в эти районы, который не мог не отразиться на демографии региона, а соответственно и на его экономической и политической ситуации.

Исходя из того, что следов поселений в степной зоне Северного Причерноморья не обнаружено в рассматриваемый период, справедливо считается, что в этом регионе отсутствовало оседлое население. Такой вывод относится и к Восточному и Северо-Западному Крыму, и к Нижнему Побужью.

По мнению исследователей, греческие колонисты столкнулись на берегах Понта с кочевым (аборигенным) населением, под которым подразумеваются или называются, как правило, только скифы.

Отсутствие документальных материалов, которые могли бы свидетельствовать о враждебных отношениях в VII-VI вв. до н.э. между греками и скифами, послужило поводом для предположения о мирком характере этих взаимоотношений, которые обострились лишь в конце V в. до н.э. Это как будто бы подтверждается и археологией, так как в регионе фортификационные сооружения ранее первой половины V в. до н.э. не зафиксированы, что, конечно, может свидетельствовать об отсутствии конфликтной ситуации, но может указывать и на отсутствие партнера в конфликте.

Как известно, скифские памятники в степной зоне Северного Причерноморья, датирующиеся VII-VI вв. до н.э., крайне малочисленны (VII в. до н.э. - пять; VII-VI вв. до н.э. - два; VI в. до н.э. - десять). Значительно больше памятников, содержащих предметы, которые принято называть предметами «скифского типа», в лесостепной зоне, что объяснялось влиянием степных скифов-кочевников. Диспропорция в числе памятников между степной и лесостепной зонами для периода скифской архаики, несмотря на постоянное и значительное увеличение общего объема археологического материала в этих районах, датированного от VI! до начала III вв. до н.э., все еще сохраняется.

Это обстоятельство привело исследователей к необходимости поставить справедливый вопрос о принадлежности части лесостепных памятников собственно скифам. При этом исследователями выделяется три волны проникновения скифов из Предкавказья в Лесостепь, первая из которых датирована серединой VII в. до н.э. и определена как синхронная «скифским переднеазиатским походам». Она, по мнению исследователей, охватывает Правобережье Лесостепи и характеризуется прекращением существования ряда чернолесских городищ.

Вторая волна, соотносимая с окончанием «скифских походов», датирована последней четвертью VII - рубежом VII-VI вв. до н.э., она характеризуется появлением «памятников келермесского типа» и на Правобережье, и на Левобережье Днепра.

Третья волна захватывает уже и степную зону, вызывает появление большого числа городищ «на южной окраине Лесостепи» и датирована она серединой - второй половиной VI в. до н.э..

Таким образом, получается, что наиболее интенсивное освоение Северного Причерноморья оказывается синхронным окончанию похода скифов в Переднюю Азию и их возвращению, которое и приходится, по мнению ряда исследователей, на вторую половину VII - рубеж VII-VI вв. до н.э. Отсюда следует, что греки, которые не могли не знать о господстве скифов а Передней и Малой Азии, продолжавшемся несколько десятилетий и сопровождавшемся грабежами и поборами, выводили свои колонии на северный берег Понта, т.е. в непосредственной близости от столь опасного и очень подвижного соседа, даже если предполагать присутствие скифов в это время только в Лесостепи.

Также непонятна для этого времени и реакция на приход скифов («вторая волна» - по определению С.А. Скорого и С.С. Бессоновой) населения лесостепной зоны, которое только полвека спустя, в середине VI в. до н.э., ввиду уже нового («третья волна») вторжения скифских орд, которое характеризуется десятью памятниками VI в. до н.э. и пятью памятниками VI-V вв. до н.э., воздвигает в пограничье Степи и Лесостепи укрепленные городища.

Очень важно, что следствием вторжения скифов в середине VII в. до н.э. является прекращение существования ряда чернолесских городищ в южной части Днепровского Правобережья и следы пожара на них. Появление в это время поселения на о.Березань, в хорошо защищенном естественными рубежами месте, также, вероятно, свидетельствует о наличии внешней опасности. Это вторжение, связываемое со скифами, было, вероятно, непродолжительным. Жители Милета, по мнению исследователей, к моменту основания колоний должны были знать этнодемографическую ситуацию в осваиваемых регионах и в Северном Причерноморье в том числе.

Археологическая «пустота» скифской Степи и появление в последующий период значительного количества неукрепленных греческих поселений на побережье Черного моря свидетельствует, видимо, не столько о мирных взаимоотношениях греков и скифов, сколько об отсутствии последних в этом регионе.

Сведения Геродота о городе Гелоне, жителями которого были эллины, покинувшие в древности гавани и поселившиеся у будинов, действительно могут свидетельствовать о мирных отношениях греков, но не со скифами, а с аборигенным населением лесостепного района. В отличие от этого, конфликтная ситуация между греками и скифами просматривается поданным Геродота, который приводит два варианта этногонического предания скифов, один из которых связывается своим появлением со скифами, а другой - с греками.

«Как утверждают скифы, из всех племен их племя самое молодое, а возникло оно следующим образом: первым появился на этой земле, бывшей в то время пустынной, человек по имени Таргитай. А родители этого Таргитая, как говорят (на мой взгляд, их рассказ недостоверен, но они все же так именно говорят), Зевс и дочь реки Борисфена. Такого происхождения был Таргитай. У него родились три сына: Липоксай, Арпоксай и самый младший Колаксай».

«Вот так рассказывают скифы о себе, а греки, живущие около Понта, рассказывают следующее: Герат, угоняя быков Гериона, прибыл в ту, бывшую тогда пустынной землю, которую теперь населяют скифы. Герион жил за пределами Понта, обитая на острове, который греки называют Эрифея. Он находится возле Гадир, расположенных по ту сторону Геракловых столпов у Океана. Когда Геракл прибыл сюда в страну, называемую ныне Скифией (здесь его застигли зима и мороз), то, натянув на себя львиную шкуру, он заснул, а кони из его колесницы, пасшиеся в это время, были таинственным образом похищены по божественному предопределению. Когда же Геракл проснулся, он отправился на поиски. Обойдя всю страну, он, наконец, прибыл в землю, которая называется Гилея. Здесь он нашел в пещере некое существо двойной породы: наполовину ехидну, наполовину-деву, которая выше ягодиц была женщиной, а ниже змеей. Она сказала ему, что лошади у нее и что она их ему не отдаст, пока он с ней не совокупится. Наконец она, возвратив коней, сказала: «Я сохранила для тебя этих коней, забредших сюда, а ты дал награду - ведь у меня от тебя три сына. Ты мне скажи, что нужно делать с ними, когда они станут взрослыми, - поселить ли их здесь (в этой стране я сама господствую) или послать к тебе». Она же, когда родившиеся у нее дети возмужали, сначала дала им имена: одному из них - Агафирс, следующему - Гелон и Скиф - самому младшему».

Появление двух идентичных преданий, центральным вопросом которых является обоснование этноса первопоселенца одного из народов, населявших Северное Причерноморье в античное время (грек или скиф), указывает и на возможный конфликт между скифами и греками в этом регионе, и уже, безусловно, свидетельствует о том, что оба народа были пришлыми для указанной территории.

О характере взаимоотношений скифов и греков в Лесостепном регионе можно судить и опираясь на сведения Овидия, из которых известно, что «Плодоносящая богиня подвела двух змеев к колеснице, надела удила на их пасти и понеслась по воздуху между небом и землей. Легкую колесницу послала она и Триптолему в Тритонийский город и приказала рассеивать данные ему семена частично по необработанной земле, частично по возделанной спустя долгий промежуток времени. И вот уже юноша пролетел по воздуху над Европой и Азиатской землей и пристает к скифским берегам. Царем там был Л инк; [Триптолем] входит во дворец царя. Когда его спросили, как он приехал [сюда], какова причина путешествия, а также об имени и родине, он ответил: «Моя родина - знаменитые Афины, мое имя Триптолем; я прибыл не на корабле по волнам и не пешком по суше; мне был доступен путь через эфир. Я несу дары Цереры, которые, рассеянные по широким полям, обратятся в плодоносную жатву и кроткую пищу». Варвар позавидовал [этому] и, чтобы самому стать дарителем такого блага, гостеприимно принял его, и когда тот уснул, напал на него с мечом. В тот момент, как он намеревался пронзить грудь [юноши], Церера превратила его в рысь и приказала мопсопийскому юноше гнать священных подъяремных [змеев] по воздуху назад».

На древность мифа указывает некоторое созвучие имени этого царя (Линк) с именем одного из царей в скифской генеалогии, известной по Геродоту (Лик), конец правления которого предположительно определяется первым десятилетием VI в. до н.э. Эти данные, несмотря на свою мифологичность, указывают, что конфликт между греками и скифами в период архаики был, и связан он с борьбой за приоритет в Северном Причерноморье, а точнее в его земледельческой зоне. Присутствие же земледельческого (негреческого) населения этого региона фиксируется только для Лесостепи.

По всей видимости, а мифах отразился один из первых конфликтов, разрешившийся не в пользу скифов, так как греческие колонии в Северном Причерноморье к моменту появления скифов уже не только существовали, но и были достаточно сильны.

В этой связи еще раз обращает на себя внимание вопрос о времени появления скифов в Северопричерноморском районе и волнах скифов-кочевников, вернее, о направлении этих волн. Как уже упоминалось, к середине VII в. до н.э. относится прекращение существования чернолесских городищ на правобережье Днепра. Есть основание предполагать, что это первое вторжение скифов, в результате которого погибли чернолесские городища, шло с востока под натиском массагетов и/или исседонов, из районов Приаралья и было кратковременным, а скифы, не задержавшись в Причерноморье, ушли в Малую и Переднюю Азию через Кавказ и вторглись в Мидию в то время, когда Киаксар осаждал Ниневию, победив ассирийцев в битве. Скифское войско, под предводительством царя Мадия, сына Прототия, вступило в Мидию, где в бою победило мидийцев, которые, потерпев поражение в битве, лишились власти, а скифы завладели всей Азией, и одержав победу над теми, кто оказал им сопротивление, положили начало несправедливости.

Падение Ниневии, по общепринятому мнению, приходится на 612 г. до н.э. Б.А. Тураев определяет это событие 608/609 гг. до н.э. Однако, несмотря на некоторые расхождения, событие укладывается во вторую половину VII в. до н.э.

К VI - второй половине VI в. до н.э. относится не только уже отмеченное исследователями появление укрепленных поселений в Лесостепи, но и следы пожарищ или запустения на них. Последнее явление объясняется или вторжением войск Дария I, или отголосками покорения скифами, или замирения лесостепных племен после войны с персами. Однако, как представляется, появление в пограничье (Степь-Лесостепь) и в Лесостепи памятников с «архаичными скифскими чертами», «кавказской окраской» и восточными предметами, наряду со следами пожарищ на городищах Лесостепи свидетельствует о новом и самом продолжительном вторжении скифов в Северопричерноморский регион, последовавший за изгнанием их из Азии мидянами. Дата окончания скифского похода приходится на первую четверть VI в. до н.э., т.е. на то время, когда греческие поселения уже функционировали в рассматриваемом регионе.

В связи с этим следует обратить внимание на предметы, которые в литературе принято называть «ольвийскими» или «скифскими» зеркалами. Подробное их изучение показало, что они, вероятно, являлись аксессуарами, связанными с отправлением культов Аполлона и Диониса. Исследование показало, что мастера, изготавливавшие рассматриваемые предметы, работали при храмах или по их заказам, причем число таких мастеров не было, видимо, большим. О том, что указанные предметы являлись продукцией греческих мастеров Северного Причерноморья, свидетельствует тенденция к схематизации изображений на них, что связано, вероятно, с отрывом от существовавшей ранее традиции, поскольку для V в. до н.э. отмечено распространение аттических патер (фиал), где каннелированный ствол ручки заменен человеческой фигуркой, а в более позднее время происходит возрождение этой формы, которая называется в литературе «италийской патерой», что свидетельствует о живучести традиции в античном мире и затухании ее на его периферии.

Так называемые «ольвийские» или «скифские» зеркала с деградированными фигурками отмечены в Ольвии для середины VI в. до н.э., но подобные изображения не встречены пока в районах, расположенных севернее прибрежных греческих городов Северного Причерноморья и в частности, а Лесостепи, где присутствуют предметы с более реалистичными, а, следовательно, и более ранними, изображениями.

Распространение отмеченных предметов, по всей видимости, фиксирует не только торговые, сколько «священные пути» греков в землю аргиппеев, исседонов и других народов, о которых известно из источников и которые обитали к северу от Припонтийских городов.

Малочисленность так называемых «ольвийских зеркал» как в Лесостепи, так и в других районах к северу от Понта, неадекватность изображений на них, разделяющая предметы с этих территорий и хронологически, свидетельствует, видимо, о прекращении распространения атрибутов, связанных с культами греческих божеств, в среду аборигенного населения лесостепной зоны к середине VI в. до н.э., что было вызвано появлением скифов в Северном Причерноморье в первой четверти VI в. до н.э.

Отсюда следует, что политическая ситуация в Северном Причерноморье в период архаики была достаточно сложной. Вопрос о мирном характере взаимоотношений скифов и их соседей в Припонтийском районе не находит положительного ответа ни в источниках, ни в археологическом материале. Эти отношения, видимо, изначально носили конфликтный характер, который ярко проявился в более позднее время, после того, как в конце VI в. до н.э. на указанную территорию влилась новая волна кочевников, пришедших с востока, предположительно из районов Восточного Казахстана.

при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна
Автор: Humarty   

Популярное

Поиск

Опрос

Через поисковую систему
По ссылке
По совету знакомых
Через каталог
Другое



Календарь
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Архив
Сентябрь 2015 (3)
Август 2015 (2)
Июль 2015 (7)
Июнь 2015 (10)
Май 2015 (9)
Апрель 2015 (4)

Реклама