Девушка пришла в отчий дом и забеременела. И родились у нее два мальчика — Урызмаг и Хамыц. Днем на уылынг, ночью на удисн росли мальчики. Когда они подросли настолько, что уже могли играть стрелой и луком, то вышли в день Кутуганан в город Донбеттыров и играли стрелой и луком.
От шума их стрел все Донбеттыры попрятались. Колдунья послала свою дочь за водой. Едва Хамыц увидел девушку, пустил стрелу и разбил у нее кувшин. И платье, которое на ней было, тоже стрела изорвала. Девушка с плачем вернулась домой, и мать ей говорит:
— Да останется твоя мать единственной наследницей в доме. Что с тобой? Почему воду не принесла?
Дочь ей сказала:
— Хамыц пустил стрелу и разбил мой кувшин, и платье мое тоже изорвал.
Колдунья дала ей новый кувшин и сказала:
— Иди, и, если ты будешь обладать хоть частью моего острословия, молоко, которым я тебя вскормила, будет тебе впрок. А нет, так будь ты неладна.
Девушка пошла и едва вышла за дверь, Хамыц опять пустил стрелу. Тогда девушка говорит ему с плачем:
— То, что Урызмаг и Хамыц насильники — это я и сама знаю. Меня вам осилить ничего не стоит, меня и лесные птицы осилят. Но если вы такие насильники, тогда проведайте Бора, вашего деда, он высох в кресле.
Юноши поломали стрелы и луки и, разъяренные, ворвались в свой дом. Говорят своей матери:
— Приготовь нам в дорогу такую еду, которую нести было бы легко, а есть — вкусно. Мы идем в нартовское село, там из наших предков кто-то еще жив, и проведаем его. Отправились двое юношей и пришли в нартовское село. Три фамилии Нартов сидят на ныхасе.

— Фарн вашему ныхасу и добрый вам вечер. Где здесь Бора живет?
Они им сказали:
— Не тот уже дом Бора, каким был прежде, и не таким славным юношам, как вы, его навещать, можете погостить у любого из нас, каждый из нас для вас — фысым.
Юноши сказали:
— Ни в каком другом доме мы не станем гостить.
Посреди Трех Нартов стоял большой дом на известковой кладке, и сказали юношам:
— Вон дом Бора.

Двое юношей пошли к дому. Вошли в дом, а там от мусора ступить нельзя. Тогда один из юношей схватил лопату, другой — метлу, и подмели в доме. Дом стал в семь раз краше того, чем был прежде. Юноши взяли старика под мышки и вывели наружу. В навоз воткнули палку. Старик помочился на палку, и пена поднялась кверху. Два брата переглянулись и сказали:
— Этот еще нашу мать прокормит.
Повели старика обратно в дом и сказали ему:
— Мы теперь твои сыновья и отныне будем жить вместе с тобой. Но без хозяйки нам нельзя, и надо привести тебе жену.

Отправились и пришли к Донбеттырам. Забрали свою мать и привели ее в Нартовское село, и Бора, их дед, сделал ее своей женой.

Прошел год, и Бора умер. Стал подходить к концу следующий год, тут захворала дочь Донбеттыров. Собравшись умирать, сказала своим сыновьям:
— Когда умру, первые три ночи постерегите меня.
Женщина умерла. Устроили ей хорошие поминки.
Когда стало вечереть, Урызмаг взял оружие, пришел к дверям склепа и стерег до утра. И во вторую ночь так же. В третью ночь Хамыц сказал брату:
— Ведь мать нас вместе воспитывала — эту ночь я должен стеречь.
Урызмаг сказал ему:
— Если бы я доверял тебе, то все три ночи ты ее должен был стеречь, ведь ты младше меня по рождению.

Взял Хамыц оружие и отправился к склепу.

Стоит у дверей склепа и слушает, что в Нартовском селе происходит, и раздается с одной стороны праздничное пение, с другой — свадебный шум. Тогда сказал:
— Пропади тот, кто умирающую слушает. Кому это надо мою покойную мать из склепа похищать? Пойду и погуляю где-нибудь на свадьбе.

Отправился он и едва от склепа отошел, Уастырджи у дверей склепа оказался. Войлочной плетью хлестнул умершую, и женщина стала в семь раз краше, чем была. И прежде вошел к ней сам, потом коня своего к ней пустил, потом гончего пса. Потом опять ее плетью хлестнул, и женщина стала такой, какой была.

Прошел год. И проходил мимо склепа Сырдон — несчастье нартов. Прислушался: а из склепа доносится плач ребенка, ржание жеребенка и лай щенка. Ушел оттуда Сырдон. И сидят на ныхасе Три фамилии Нартов.
— Фарн вашему ныхасу, и да будут ваши утра добрыми!
— Да будет доброе твоей долей, Сырдон!
И сказал им Сырдон:
— Чудесному удивляетесь, только нет здесь ничего чудесного. Чудеса на кладбище Бора: когда прислушаешься, из склепа раздается плач ребенка, ржание жеребенка и лай щенка.

Урызмаг сидел во главе ныхаса. Вскочил он с места и побежал к дверям склепа.

Открыл дверь склепа, вошел в склеп и вывел оттуда старшего из всех коней — Чесана, старшего из всех псов — Силама, а еще вынес оттуда девочку. Псу и коню не было равных.
Девочку стали воспитывать и дали ей имя Сатана. Когда пришла пора Сатане выходить замуж, Урызмаг ей сказал:
— Если пойдешь замуж, из моего дома уйдешь — пропаду я, если не пойдешь, сестра ведь ты мне, и стыдно.

Тогда Сатана оседлала ему осла и сказала:
— Садись на него задом наперед и гони его по нартовским улицам.
Урызмаг сел на осла задом наперед, и жители Трех Нартов кварталами да группами собирались на крышах домов. Дивились:
— Наш учитель Урызмаг не побрезговал сесть верхом на осла, но почему он сел задом наперед?
Тогда Сырдон им сказал:
— Пропасть вам, собаки, черные нарты, или чуда другого никогда не видели! Он нарочно сел задом наперед: осел вперед на дорогу глядит, он сам — назад, и никакая беда им не грозит.

Когда во второй раз Урызмаг проехал на осле по улицам, кое-кто еще этому дивился. В третий раз никто на него даже не взглянул.

Урызмаг вернулся домой. Сатана его спрашивает:
— Ну, как было дело, Урызмаг?
Урызмаг ей рассказал. Тогда Сатана ему сказала:
— То же самое будет с твоим и моим делом.
И тогда Урызмаг взял свою сестру в жены.