Нарты были очень сильный народ. Не удовлетворяясь простой, спокойной жизнью, они проводили все свое время в набегах, войне или охоте. Между ними было много силачей и великанов; если же кто не обладал физической силой, тот в большинстве случаев выделялся замечательным умом, хитростью, сметливостью и с помощью этих качеств побеждал чуть ли не целые племена. Особенным геройством и удалью отличались потомки одного из нартов, Бора, и сына его Уархага. Сами Бора и Уархаг жили спокойно, набегов никаких не делали, но гордились тем, что между нартами, этими славными уазданами, они первые уазданы. Работать они не любили, поэтому жили бедно. Особенно бедно жил Уархаг, который едва мог прокормить свою семью. Он имел двух сыновей-близнецов: Ахснарта и Ахснартага. Братья считали для себя унизительным работать и вместе с тем хотели во что бы то ни стало разбогатеть каким-нибудь легким способом. Но так как удобного случая к тому не представлялось, то им даже часто приходилось голодать. Раз во время покоса, когда весь аул был в поле, Ахснарт и Ахснартаг тоже вздумали косить: купили хорошие косы и усердно принялись за работу, поражая всех своей силой и неутомимостью. Косили они до обеда, пока все кругом не бросили работы и не стали обедать. Тогда бросили свои косы и братья и огляделись кругом: последний бедняк — и тот имел хоть какой-нибудь обед, только они одни сидели без куска хлеба.
— Эй, это не жизнь, — сказал Ахснарт младшему брату, — бросим лучше такую жизнь и пойдем по свету искать счастья!
— Давай возьмемся стеречь сад Бурон-Богача! — предложил младший брат в свою очередь, и пошли они к Бурон-Богачу.
— Мы прослышали, — сказали они ему,— что у тебя из сада каждую ночь кто-то похищает лучшие плоды. Хочешь, мы поймаем тебе вора?
— Как не хотеть! — ответил им Бурон-Богач. — Но знаете ли вы мои условия?
— Какие? — спросили братья.
— А такие, что, если поймаете вора, я дам вам половину своего сада, если же нет, — отсеку вам головы. Давно я ищу охотников стеречь сад, но никто не соглашается.

Подумали братья и, несмотря на такие строгие условия, все-таки взялись стеречь сад Бурон-Богача.

Настала ночь. Братья засели в середине сада и стали ждать вора, В полночь видят они: скачет олень. Вскочил он в сад и стал топтать траву, ломать деревья и есть плоды, выбирая самые лучшие. Прицелились братья и, как только олень хотел выскочить из сада, пустили в него стрелы. Старший брат Ахснарт попал ему в ляжку и так удачно, что отлетели даже кусочки мяса, но олень все-таки убежал.

— Мы найдем его по кровавому следу, — сказал Ахснарт младшему брату, — подожди, я спрячу кусочки мяса в сумку, и пойдем за ним по следам.
Долго шли они по следам оленя, наконец дошли до берега моря, где следы уже пропали.

— Олень, должно быть, живет в море, но я и там его найду, — говорит Ахснарт брату,— подожди меня здесь, на берегу, а я нырну в море.

Так он и сделал. Достигнув дна, Ахснарт наткнулся на громадный камень, из-под которого шел дым. Обойдя камень, он увидел под ним отверстие вроде дверей, а у отверстия — собаку-суку. Собака спала, но из чрева ее раздался лай щенят, которые, вероятно, почуяли присутствие чужого.

«Вот чудо! — подумал Ахснарт. — Собака спит и меня не видит, а щенята ее во чреве лают на меня. Что бы это значило? Вероятно, тут немало чудес. Войду-ка я под камень».

Пройдя мимо собаки в отверстие, Ахснарт очутился в сакле. Осмотревшись кругом, он видит: посередине сакли разведен огонь, а над огнем, рядом, висят три громадных котла. Крайние полны мяса и так сильно кипят, что из них выбрасываются вверх куски мяса, попадая из одного котла в другой; средний же котел был совершенно пустой, в него даже не попадало капли супа из других котлов.

«Это еще удивительнее, — сказал мысленно Ахснарт, — как куски мяса так удачно падают из полного котла в полный же, а средний остается пустым! И кому все это принадлежит? Не дом ли это оленя?»

Храбрец решился во чтобы то ни стало все хорошенько осмотреть, узнать и направился дальше в дверь, которая была прямо против него. Отворив дверь, Ахснарт чуть не ослеп: он увидел саклю до того блестящую, как будто она была сделана из стекла, и ее разом освещали солнце, луна и звезды. Так же как и в первой сакле, тут посередине был разведен огонь, и вокруг него сидели люди. При-смотревшись, Ахснарт заметил, что они сидят возле больной девушки, которая была так красива, что, как показалось Ахснарту, едва ли на всем свете сыщется такая.
«От ее красоты, должно быть, и свет такой в сакле!» — подумал он.
— Мир и благодать да снидут в вашу саклю! — приветствовал Ахснарт сидящих.

Четыре молодца, один краше другого, поднялись ему навстречу и, в свою очередь, приветствовали его. Он подошел ближе и увидел, что у изголовья больной сидит мать ее.

— Здравствуй, если ты принес куски тела моей дочери, а не то будь проклят и лучше бы ты сюда совсем не приходил! — сказала мать девушки.

Ахснарт поторопился достать из сумки кусочки мяса и подал их матери; та приложила их к ранам на ноге девушки, и девушка тотчас же вскочила совершенно здоровая и радостно приветствовала Ахснарта как своего жениха. Ахснарту было очень приятно иметь такую красивую жену, и тут же сыграли их свадьбу.

Прошло уже около полугода с тех пор, как Ахснарт жил с подводными жителями. Наконец он вспомнил, что брат до сих пор ждет его на берегу моря, и решился выплыть с женой на сушу и зажить на своей родовой земле. Мать наградила их разными сокровищами, и они, дружески простившись, оставили первую саклю. Проходя мимо котлов, Ахснарт не мог удержаться, чтобы не спросить у родных жены, что это значит, что крайние котлы полны, а средний висит над огнем совершенно пустым?

— А это знак того, — ответили ему, — что скоро люди будут поступать так же, как и котлы: богатые только богатым будут оказывать помощь, а бедный между ними будет умирать с голоду.
— А что означает спящая собака, и отчего не она сама лает, а щенки из ее чрева.

— Это знак того, что у людей скоро не будет уже почтения к старшим, и младшие будут поступать, как сами хотят, не спрашивая старших.

Вот, наконец, Ахснарт выплыл с женой на берег моря и на том же месте, где оставил брата, видит шатер из звериных шкур. Догадался Ахснарт, что брат, ожидая его возвращения, поселился здесь и занимается охотой. Вошел он с женой в шатер, но брата там не застал.

— Я поищу брата, а ты нас подожди здесь, — сказал он жене и вышел.

Вскоре после его ухода возвратился и брат Ахснартаг. Увидя молодую женщину, он догадался, что это жена брата, и, не говоря ни слова, уселся поодаль. Жена Ахснарта, не зная о том, что братья похожи друг на друга как две капли воды, приняла деверя за мужа и подошла к нему: но тот, объяснив ей ошибку, отстранил ее мизинцем руки. В это время возвратился Ахснарт и, застав брата и жену вместе в шалаше, заподозрил, что брат по неведению жены мог воспользоваться своим сходством с ним, и, не говоря ни слова, мрачный, сел на скамейку. Ахснартаг же встал и радостно стал приветствовать брата, но тот не отвечал ему ни слова. Ахснартаг не мог понять причины его молчания, но, догадавшись, клялся и божился, что в первую же минуту свидания объяснил своей невестке ее ошибку. Когда брат и тут еще ему не поверил и продолжал молчать, Ахснартаг достал лук и сказал:
— Бог богов! Порази меня этим луком в то самое место моего тела, которым я прикасался к жене моего брата!

Сказав это, Ахснартаг натянул тетиву. Лук поднялся высоко-высоко и, разломившись надвое, упал обратно: со страшной силой он вонзился в мизинец Ахснартага и раздробил ему руку, отчего он тут же в судорогах и умер. Тогда только поверил Ахснарт брату, в сильном горе, выхватив кинжал, вонзил его себе в грудь и тоже умер. Так погибли оба брата.

Жена Ахснарта, видя трупы мужа и деверя, стала горько плакать, рвать на себе волосы и звать на помощь. Ведь сама одна она не могла даже похоронить братьев! Вдруг она видит у дверей шалаша красивого всадника, который ласково спрашивает ее о причине та¬кого сильного горя. Она рассказала ему все, как было, и спросила, кто он сам.

— Я — Георгий, — ответил он, — я помогу тебе, похороню трупы, но потом возьму тебя к себе, потому что ты все равно теперь одна.

Ударил он хлыстом о землю, и явился серебряный гроб, ударил хлыстом трупы — и они очутились в одежде, шитой золотом. Тогда он похоронил их и потом, подойдя к молодой женщине, сказал ей:
— Ну, теперь пойдем со мной.
— Хорошо, — ответила она, — я только пойду и умоюсь в море, а то как я пойду с тобой в таком виде — растрепанная и в крови.

Сказав это, она ушла на берег моря, бросилась в море и мгновенно скрылась в глубоких волнах. Георгий, видя, что она его обманула, поклялся во что бы то ни стало отомстить ей.

Между тем у жены Ахснарта через несколько времени родились два сына, тоже близнецы — Урызмаг и Хамыц. Они выросли силачами и прекрасно владели луком, но были в той же мере жестоки, как их отец, и никому во всем подводном ауле не давали проходу. Все их боялись, и женщины часто сидели без воды, боясь выйти на улицу и встретиться с Урызмагом и Хамыцем. Раз две дочери бедной вдовы вышли с кувшинами по воду: их заметили братья и разбили им кувшины стрелами. Вышли они в другой раз. Но братья опять разбили их кувшины. На третий раз с ними вышла мать и, видя Хамыца и Урызмага, стала их упрекать в том, что они пробуют свои стрелы на кувшинах, тогда как сакля и башня их отца обращены жителями и холопами его в нечистое место, куда весь аул сбрасывает всякую дрянь.

Задумались братья, пошли к матери и стали требовать, чтобы она сказала им, кто был их отец, и повела бы их на его землю. Мать долго не соглашалась, но, наконец, рассказав им историю их отца, выплыла с ними из моря и привела в аул отца.

Дом отца они нашли, действительно, в таком состоянии, как говорила им та женщина. Они вычистили его, и все нечистоты побросали в трубы жителей аула. Дед их, Уархаг, был еще жив, но от старости ослеп и, живя без всякого присмотра, весь покрылся грязью. Они его вымыли, одели и решили выдать за него замуж свою мать. Вскоре у них родился еще брат, названный Цыбалцем, но в красоте, силе и ловкости Цыбалц уже много уступал братьям, вероятно, оттого, что у него был очень старый отец.

Урызмаг и Хамыц и здесь не остепенились и своими проделками держали в страхе весь аул. Их боялись и родственники их из нартов. Прошло много времени. Однажды их позвала мать и говорит:
— Я больна и скоро умру, но прошу вас после моей смерти стеречь мою могилу трое суток, потому что я обманула Георгия, он будет мстить мне и в могиле.

Сыновья обещали исполнить ее просьбу, и вскоре она действительно умерла. Первые две ночи склеп, куда она была положена, стерегли Урызмаг и Хамыц, а на третью ночь пришла очередь Цыбалца, но он, утомившись, скоро заснул. Этим воспользовался Георгий и, открыв склеп, надсмеялся над трупом; мало того, он пустил к нему лошадь, а потом и собаку. Братья, конечно, об этом ничего не знали.

Прошло уже немало времени, как однажды приходит к братьям их родственник, Сырдон, и объявляет им, что из могилы их матери слышны плач девочки, ржание жеребенка и ворчанье щенка. Урызмаг ночью пошел к могиле матери и на самом деле нашел в ней девочку, жеребенка и щенка. Догадался он тогда, что Цыбалц не устерег могилу, но делать было нечего, и он стал смотреть и ухаживать за девочкой, жеребенком и щенком. Из девочки выросла красивая девушка, которая своей красотой могла затмить и солнце: ее назвали Сатаной. Жеребенок превратился в красивого пестрого коня, за которым не могла угнаться и пуля. Из щенка же выросла ценная собака, которая одна могла ловить диких зверей. Собаке дали имя Силам.

Сатана влюбилась в Урызмага и стала уговаривать его жениться на ней. Урызмаг не соглашался, отговариваясь тем, что это и грешно, и люди будут над ним смеяться. Тогда она придумала средство женить его на себе: она упросила его сесть на осла задом наперед и проехаться таким образом по аулу. Когда он вернулся, она спрашивает его, как посмотрели люди на его поступок.
— Даже камни смеялись! — ответил он.
— Попробуй проехать во второй раз по аулу!
Он поехал.
— Смеялись меньше, чем в первый раз! — сказал он, когда возвратился.
— Езжай еще раз! — говорит Сатана.
Он поехал и в третий раз, сев на осла задом наперед, и, возвратившись, объявил Сатане, что и внимания на него никто уже не обратил.
— Так точно будет и тогда, когда ты женишься на мне, — посмеются и перестанут, — сказала ему Сатана.

Урызмаг согласился жениться на ней. И он не раскаивался, что на ней женился: такой жены он нигде бы не отыскал. Мало того, что она была красивая, — она считалась такой рукодельницей, что не имела себе соперниц; она же придумала способ варить и гнать араку, пиво и квас; а умом она не уступала даже мужчинам, и сам Сырдон. родственник Урызмага, хитрейший из людей, не мог перехитрить ее. Мужу своему Сатана родила двух сыновей — Сосруко и Сослана. Хамыц тоже был женат и имел сына Батрадза.