Ахсина была единоутробной сестрой Оразмага. А Алди была его женой. Как-то Оразмаг уехал в годичный балц. Когда прошел год, то прислал он Алди весть:
— Необычных гостей веду с собой, приготовь какой-нибудь напиток.
Закручинилась Алди, и тогда сказала ей Ахсина:
— Ведь он, Оразмаг, и мне брат, и если я приготовлю тебе напиток, то дашь мне за это то, что я попрошу у тебя?
Та поклялась:
— Чего бы ты ни попросила, все отдам.
— Ну, тогда, — сказала Ахсина, — в первый вечер, как только они прибудут, ты дашь мне свою одежду, и в твоем обличье буду их угощать, а ночью, хотя он мне и брат, я войду к нему и побуду с ним, потом же, после этого, живите вместе.

Покачала головой Алди, но все же согласилась.
У Ахсины спрятан был солод. Птичка села на хмель, поела его и захмелела. «Этот хмель мне пригодится», — подумала Ахсина и приготовила пиво.

Прибыли Оразмаг и гости, и Алди дала Ахсине свою одежду, и та начала угощать их, Алди же не появилась.

Взялась Ахсина им подносить яства и напитки и напоила их
допьяна.

Когда гости легли спать, Ахсина вошла в спальню и улеглась с захмелевшим мужчиной, и стали они мужем и женой. Месяц и звезды нарисовала Ахсина на потолке спальни.

— Наша хозяйка, кажется, рассвело, встанем, — сказал Оразмаг.
— Вон еще звезды видны, — ответила Ахсина, и они снова улеглись.

Уже рассвело, гости встали и расхаживали туда-сюда. Алди все время прибегала к двери и убегала обратно, и каждый раз с горя выпивала чашу сыворотки. Так пила она до тех пор, пока в нее вмещалась сыворотка, и, наконец, лопнула от горя. Когда узнала Ахсина это, стерла месяц и звезды и сказала:
— Теперь, хотя я и твоя единоутробная сестра, я стала твоей женой.
— Пусть бог да не послушается тебя, — сказал Оразмаг. Затем вышел Оразмаг и сказал гостям:
— Простите меня, слишком долго я спал.
С тех пор Ахсина и Оразмаг оставались мужем и женой.