Лютым выдался год для нартов и Бората Люди пришли на ныхас и от голода повалились на землю. Только что ощенившаяся сука Сырдона, у которой сочилось молоко, ползала взад-вперед по их красным шеям.

Урызмаг пошел на ныхас, увидев это, вернулся разгневанным и в ярости сел на каменное сиденье.

Тут жена спрашивает его:
— Какая обида, какое горе в тебя вселилось, старик?
Тот ей ответил:
— Ни обида, ни горе в меня не вселились. Славная нартовская молодежь на ныхасе попадала, а только что ощенившаяся сука Сырдона, у которой сочится молоко, прыгает взад-вперед по их красным шеям. Что для меня может быть горестнее этого?

Жена Сатана говорит ему:
— Пусть сердце твое будет спокойно. Одна кладовая у меня полна лепешками, другая кладовая полна бычьими ляжками, третья кладовая полна напитками — молитвенными приношениями нартов. Скажи глашатаю, чтобы он прокричал:
— Кто может идти, пусть приходит, кто идти не может, того пусть принесут!»
— Глашатай поднялся на башню для глашатаев и прокричал:
— Урызмаг кувд устраивает! Кто идти может, пусть приходит, кто идти не может, того пусть принесут!
— Тут нарты собрались, и Урызмаг угощал голодных людей от одного дня недели до другого такого же дня.