Выпал однажды глубокий-преглубокий снег у нартов, так что никто из них не мог выйти выгнать скотину. Сосрыко, однако, проложил дорогу и стал кликать:
— Эй, нарты! Если кто из вас еще жив и хочет выгнать скотину на пастьбу, пусть выгоняет!
— Да умножатся дни жизни твоей, Сосрыко! — благодарили нарты и стали отовсюду гнать к нему скотину.

Собравши скотину, Сосрыко погнал ее на пастьбу к самому берегу Черного моря. В море у берега был большой камень. На камне этом были ступеньки. Сосрыко взобрался по ним на камень, посмотрел оттуда в подзорную трубу и увидел вдали, под большими скалами, приближавшегося к нему огромного роста человека. Ехал он прямо на него.

«Ну, это не простой всадник», — сказал с некоторой боязнью про себя Сосрыко. И в самом деле, это был не простой всадник, а Тыхыфырт Мукара. Подъехав близко к Сосрыко, он приветствовал его:
— Добрый день тебе, добрый муж! Да умножится стадо твое!
— Да будет тебе милость божья! — ответил Сосрыко.
— Ты, добрый муж, выглядишь нартовцем.
— Да, я нартовец, — был ответ Сосрыко.
— Так ты должен знать нартовских знаменитостей.
— Знаю, как не знать. Знаменитее всех прежде всего Урызмаг, потом Хамиц, потом Сослан и затем Батраз, — перечислил Сосрыко нартовских мужей, за исключением себя.
— Но ты самого знаменитого не упомянул. Как же ты не упомянул Сосрыко? Он считается знаменитее всех.
— Да, и он знаменит, — ответил едва слышно Сосрыко. О себе ему не хотелось отзываться с похвалой.
— Значит, ты должен знать, как у вас играют.
— Да, знаю, как играют у нас.
— Ну, так слезай с камня и покажи, как играют у вас.

Нехотя слез Сосрыко с камня, горюя в душе, что этот здоровяк не оставит его, не причинивши какой-либо беды.
— А вот как у нас играют: я помечу себе на груди, стану поодаль, а ты должен попасть мне в помеченное место на груди стрелой; если я выдержу — это значит хорошо; или ты станешь, а я буду стрелять, — сказал Сосрыко.
— Хорошо, стреляй ты, а я стану, — сказал Мукара и стал поодаль, обнажив грудь.

Сосрыко порадовался, конечно, что избавится от безумного страшилища. Пустил он ему в грудь одну стрелу, другую, третью, четвертую и много еще других, но ни одна не брала из них, хотя он попадал в помеченное место: стрелы ломались и отскакивали назад.

Нет, плохая, пустая игра эта! — воскликнул Мукара. — Покажи что-нибудь другое.
— Покажу: есть у нас еще другие игры, — сказал Сосрыко, измышляя средство вернее избавиться от него. — Есть у нас еще следующие игры: я стану вот под этой скалой и подставлю тебе свой лоб, а ты ступай наверх и попади мне камнем в лоб; если выдержу — хорошо; а то ты подставь свой лоб, я буду попадать в него камнем, — сказал Сосрыко.
— Хорошо, иди попадай ты, — пригласил Мукара Сосрыко и подставил лоб.

А Сосрыко только этого и желал. Взобрался он на скалу и сбросил ему на лоб величиною вот с этот дом камень. Ударившись о лоб, рассыпался камень по сторонам мелким песком.
— И это пустая игра, — злобно усмехнулся Мукара, — Покажи еще что-нибудь.
Сосрыко отчаивался уже в душе, что не может найти средство избавиться от страшилища.
— Еще есть у нас игры: вот стань в море, когда оно замерзнет от верху до низу, то повернись в нем и разбей лед. Это хорошая игра; если сможешь — ты богатырь, — сказал Сосрыко.

Мукара полез в воду. Сосрыко же, сняв шапку, взмолился богу: «О боже богов! Если ты создал меня на что-нибудь, пошли такой мороз, чтобы это море от верху и до низу покрылось сплошным льдом!» Так как бог ни в чем не отказывал нартам, то и молитва Сосрыко была услышана, и он послал такой мороз, что море замерзло от верху до низу. Попытался Мукара повернуться, но где же ему взломать сплошной морской лед!
— Что же мне теперь делать с тобой? — спросил Сосрыко.
— Надул ты меня, нартовец! Ты хочешь убить меня, но своим оружием тебе не убить меня, поэтому ступай к моей жене, в галуан мой, — вон, видишь, она смотрит на нас, — и возьми в хадзаре булатный кинжал мой в шерстяном чехле: этим только кинжалом ты убьешь меня.

Попробовал было Сосрыко своим кинжалом снять голову ему, но кинжал не брал. Он отправился в галуан Мукары — Мукара был князь скал. На дороге встретился он с кулыбадаг ус. Кулыбадаг ус посоветовала ему войти в хадзар Мукары, не говоря ни единого слова.
— В противном случае, если скажешь что-нибудь, кинжал соскочит с гвоздя и вонзится тебе в грудь, — предупредила кулыбадаг ус.

Сосрыко поблагодарил ее за совет. Пришедши в галуан, он вошел молча в хадзар, взял кинжал и возвратился к Мукаре.
— Провел меня, нартовец! — воскликнул с досады Мукара, когда увидел, что кинжал был в руке Сосрыко и не причинил ему никакого вреда.

Сосрыко снял голову Мукаре. Затем отправился в его галуан, взял красавицу-жену его и все его имущество. Приехавши домой, он крикнул:
— Эй, нарты! Идите каждый к своей скотине, и, если у кого что пропало, пусть заявит, я могу заплатить!

Вышли нарты и загнали каждый свою скотину. Сосрыко пригнал добычу и привел жену Мукары к Сатане, которая много радовалась подвигам своего не рожденного ею сына. Справила она много чиндзахсавов, где нарты по обыкновению много веселились.