Нартовская Ахсина в коротком бешмете стирала на берегу реки белье. А по другому берегу шел пастух, и Ахсина поворачивалась к нему то одной стороной, то другой. Соблазнился он ею, но приблизиться к ней не мог и тогда взмолился богу:
— О боже, что изойдет из меня, пусть превратится в гулаки фардуг.

И превратилось оно в бусинку, и метнул он ее, пусть хоть она достигнет Ахсины. Ахсина же быстро отстранилась, и бусинка упала рядом. Подняла ее Ахсина, швырнула а попала она на Сос-камень, и вошла в него душа. Взяла Ахсина камень, в белье, завернув, принесла и спрятала в подвале и начала считать дни. Когда наступил срок, то поднялась она к Курдалагону и заставила его поклясться, что он никому не расскажет о том деле, о котором она его попросит. Поклялся он ей, и тогда сказала ему Ахсина:
— В такой-то день приди с молотом и наковальней и разбей камень, в нем есть душа, и ты вскрой камень так, чтобы не повредить ее.

Разбил он камень и тайно приставил к нему кормилицу, женщину из кумиягов. И ни Ахсина его не видит, ни Сослан ее. Сколько раз приходила к нему кормилица, столько раз он говорил:
— Недостает мне чего-то.

Та возвращалась и передавала Ахсине, а она в ответ:
— Скажи ему:

Когда он подрос, то снова поднялась Ахсина к Курдалагону и сказала:
— Наша клятва между нами, дело надо довести до конца, и ты сделай для него корыто.
Мастерит Курдалагон корыто. Вызнал про это Сирдон и, проходя мимо, говорит:
— Изойти вам печенью, нарты! Ведь знает Курдалагон, кому мастерит корыто, и все же делает его на четыре пальца длиннее.

Курдалагон растерялся и укоротил корыто на четыре пальца.
— А теперь его надо закалить, — сказал Курдалагон, — приготовь для этого сто мешков дубового угля и волчье молоко.
Приготовила Ахсина уголь, а волчье молоко не могла достать и тогда сказала Оразмагу:
— Найди мне волчье молоко.
Ушел он, но волчье молоко не давалось ему в руки, и как-то повстречался ему прародитель собак Селан.
— День твой да будет добрым! — говорит ему Селан.
— Дело твое пусть будет удачным!
— Что ты делаешь?
— Волчье молоко мне нужно, но не дается оно мне в руки.
— Сделай тогда загон с колючей оградой.

Сделал он загон с колючей оградой, оставил в нем одно отверстие. Ушел Селан и, когда встречал волчицу, то хватал ее за загривок и притаскивал в загон. Так собрал он столько волчиц, сколько было нужно, и говорит Оразмагу:
— Ну-ка берись доить их!
— Нет уж, чтобы они растерзали меня, — ответил Оразмаг.

Тогда собака хватала волчиц за загривок, а Оразмаг доил их.

Когда кончил доить, то вернулся. Бросил Курдалагон Сослана в горнило и держал до тех пор, пока тот не покрылся пеплом, а потом вытащил его и бросил в корыто, но молоко не покрыло его коленей из-за того, что корыто оказалось коротким. Поэтому-то Сослана и называли хадзауараг. Ахсина после этого продержала его спрятанным до тех пор, пока Бората не решили убить Оразмага напитком.