Нарты кругом сидели на большом нихасе, и Сослан сказал им:
— Отправимся на охоту.

Лучшие нарты согласились и отправились на охоту в Хузадзагат. До восьми дней рыскали на охоте, но ничего не находили. Нарты вернулись назад, а Сослан стал охотиться еще сверх восьми дней.

Сколько времени бродил Сослан, кто знает, а потом заметил на Кумской равнине что-то белое, отправился к нему, дошел до него, и оказалось это белой ланью. Выстрелил в нее, лань пустилась бежать. Сослан пришел туда, куда он выстрелил, а там оказались следы крови. Сослан пошел по кровавому следу, и он привел его к морскому камышу. Там была большая поляна, а посредине ее — девушка несравненной красоты. Сослан говорит ей:
— Здесь я ранил одного зверя, не видела ли ты его?

А она его спрашивает:
— Скажи мне, кто ты?
— Я — нарт Сослан; раненный мною зверь пропал здесь, и если ты его видела где-нибудь, то укажи его!
— А если ты Сослан, то ведь я дочь Фид-Иуане, дочь небесного Марсуга; я столько времени тебя искала — возьми меня в жены!

А Сослан сказал:
— Подобных тебе коротконогих кабаних, сидящих в луже, Сослан много видел и не брал себе их всех в жены! — и с этими словами повернул морду коня своего.

Девушка заплакала, пришла к своему отцу и пожаловалась ему, что, мол, Сослан пренебрег мною.

А он сказал ей:
— Не говорил ли я тебе, не напрашивайся сама, не снизойдет он до тебя.

Потом сказал Колесу Ойнона, своему прислужнику:
— Иди и прокатись по Сослану!
Курдалагон заново закалил его, и Колесо Ойнона спустилось убить Сослана. Когда Сослан увидел его, то стал преследовать и загнал в темный лес. Колесо сначала пробежало по ольховнику и, изрубив его на мелкие куски, проскочило; не задержал его ольховник. И тогда Сослан проклял его:
— Да будешь долей того, кто имеет плохого работника, кто имеет плохого быка!

Потом Колесо пробежало сквозь грабы, и те тоже его не задержали. И тогда проклял Сослан граб:
— Пусть по воле бога люди ищут тебя только для топлива!

Оттуда Колесо попало в орешник. А там ветки орешника переплелись с густым хмелем, опутали Колесо, и Сослан нагнал его.
— Пусть бог сделает вас полезными для людей — сначала поблагодарил орешник и хмель, а потом прижал шею Колеса Ойнона большой палкой, и как только вознамерился он отрубить ему голову церхом, Колесо говорит ему:
— Клянусь, что я через три дня выйду к тебе на курган Харама под Уарппом, а сейчас не лишай меня жизни.

(Не внять же клятве древним людям нельзя было, и Сослан отпустил его).

Колесо Ойнона, опечаленное, повернуло домой. Сколько оно прокатилось, кто знает, потом встретил его Сырдон и спрашивает:
— Отчего ты возвращаешься таким опечаленным?
А оно ответило ему:
Дало я клятву Сослану в том, что через три дня буду на кургане Харама, а он убьет меня, потому я и печалюсь. Сил же у меня больше нет, обод моего колеса зазубрился.
— Когда Курдалагон закалял тебя, то и я там был и украл кусочек от твоего железа, а теперь я его тебе возвращаю, заставь снова закалить тебя, заставь этим залатать свои выщербины, и когда Сослан будет там спать, то прокатись по его коленям, иначе его не разрубишь: он закален борамазом.

Колесо Ойнона согласилось. Сырдон же вручил ему кусок его железа. Колесо прибыло к Курдалагону, и тот его заново закалил. Когда Колесо Ойнона уверовало в себя, то покатилось и настигло Сослана спящим на кургане Харама, прокатилось по двум его коленям и отсекло его ноги. Осталось у Сослана одно только туловище. Когда Сослан увидел удалявшееся Колесо Ойнона, он стремительно подвязал к ногам два копья и принялся его преследовать. Уже стал его настигать, как Сырдон сказал Колесу Ойнона:
— Переходи на пашню!

Колесо Ойнона покатилось по пашне, Сослан же не смог догнать его: копья его начали в пашне застревать, и он упал. Кровь лилась из каждой его раны, и долго лежал так Сослан на пашне.

Тут над ним пролетает ворона и причитает по Сослану:
— О тот, кто каждый день держал для нас обильный стол, кто для нас каждое ущелье заполнял мясом, как будем жить!
Сослан говорит ей:
— Подлетай ко мне, отпробуй того мяса, которое будет гнить, или поклюй сгустки крови.

Ворона приблизилась к нему, и тогда Сослан проклял ее:
— Проклинать тебе людей с утра до вечера, но пусть проклятия твои не исполняются, а ты от злости, чтобы всю ночь покоя не знала.

А потом подошла к Сослану лисица: долго сокрушалась, а затем приблизилась к сгусткам крови Сослана, и тогда он ее проклял:
— Пусть люди преследуют тебя из-за шкуры, а мясо твое да будет вредным даже для собак!

Позже всех пришел к нему волк и долго, горестно плакал над ним. Сослан предложил и ему отведать своего мяса, выпить своей крови, а волк все сильнее плакал и причитал. Убедился Сослан в его верности и поблагодарил его, сказав:
— Пусть при нападении у тебя будет мое сердце, а при отступлении — девичье, осторожное, как у не засватанной девушки.

Потом вдруг появился Сырдон, начав плакать издали:
— Доблестнорожденный нарт Сослан! Не подобало бы тебе умирать такой бесславной смертью!

А Сослан сказал ему:
— Оставь свой плач, лучше отправляйся в Нарту печальным вестником обо мне!
— Когда это я успею пешим! Сяду-ка я на твоего коня.
— Я поклялся, что на глазах моих никто на моего коня не сядет. Садись на него так, чтобы я этого не видел, и отправляйся!
Сырдон завел коня в чащу, подложил под потник колючки, так сел на него и прогнал, брыкающегося, мимо Сослана.
— Какой необъезженный конь твой, Сослан! — обратился он к нему.
— Да пусть будет, какой угодно, отправляйся только поскорей и сообщи Ахсине!
Сырдон огрел коня и единым махом пронесся мимо Большого нартовского нихаса. Из-за ушей коня крупными каплями капал пот, кровь лилась отовсюду — таким он въехал к нарту Алагу. Там нарты сидели на пиру.
Когда нарты услышали весть о Сослане, снарядили к нему подводы на пружинном ходу, сложили ему такую хорошую могилу, что Сослан, восхищенный ею, живым вошел в нее. Перед тем, как войти в могилу, он завещал:
— Мой церх, мой панцирь, мой лук — все отдайте Ерахцау, сыну Деденага, и пусть отомстит за мою кровь Колесу Ойнона. А коня моего кормите год, а потом отдайте его Сырдону, пусть он работает на нем.

— Кто был еще из Ахсартаггата, те исполнили завещание Сослана.

Ерахцау, сын Деденага, принялся искать Колесо Ойнона, но нигде не находил его, потом он нашел его по подсказке вещей женщины на старом кладбище в, завалившемся могильнике. Помог ему огромный нартовский бугай, который замычал вблизи могильника. Тогда Ерахцау подошел к Колесу и там искрошил его на мелкие куски. А конь Сослана ударил Сырдона копытом, когда тот вел его на водопой, и он тоже умер.