В Нартовском селе, в доме нарта Урызмага, древнем доме рода Ахсартаггата, хлопотала по дому хозяйка, нартовская Сатана. У очага, рядом с огнем, сидел босоногий мальчик, собирая золу в кучи. От огня колени у юноши огрубели. У ворот кто-то крикнул. На голос вышла нартовская Сатана.
— Живым, здоровым да пребудешь, гость!
— Радости тебе! Из мужчин ваших кто дома?
— Нет никого, но дом мужчин здесь; заходи, хозяевами тебе будем, славно угостим, если хочешь — горячим обедом, хочешь — холодным попотчуем.
— Прости, добрая женщина, да благословит тебя бог, очень мне нужен нарт Сослан.
— Мужчины наши на пиру в Фаснарт Хуздзагате у Ацата.
— Пошли со мной кого-нибудь, кто бы мне указал дорогу до Хуздзагата, буду тебе благодарен, добрая женщина.
— У нас в доме лишь мальчик, у огня колени греет, не знаю, будет ли тебе от него польза. Сейчас его пришлю.

Оставила Сатана гостя у ворот, вошла в дом и говорит:
— Вставай — чтоб ты пропал! — гость у ворот; беги и проводи его к нашим мужчинам в Фаснарт Хуздзагат на пир к Ацата.

Фаныкгуз вскочил с места, потянулся и предстал перед гостем. И отправились они в Хуздзагат: гость — на коне, а фаныкгуз — пешком.
Когда проехали большую часть пути, гость сказал:
— Мальчик, садись ко мне за седло.
Мальчик оглядел всадника, потом коня и сказал:
— Не таков, гость, твой конь, чтобы двоих выдержать.
— Эй, щенок, садись побыстрее на коня, говорю тебе, не то хорошо огрею тебя этой плетью за умничанье!
Мальчик прыгнул за седло всадника, и они двинулись дальше. В дороге мальчик вдруг так сжал коленями бока у коня, что тот зашатался и на дорогу из горла коня упали сгустки крови.
— Говорил ведь тебе, не таков твой конь, чтобы двоих выдержать!
— Сила в тебе, сила, сын Хамыца Батраз!
— Славно тебе жить, славно, сын Деденага Сарахцау! — сказав, спрыгнул мальчик с коня.

У гостя и мальчика до этого времени не было имени, и они нарекли друг друга именами.

По дороге у склона горы остановился Сарахцау, слез с коня и говорит мальчику:
— Пустим стрелы. Испытай первым ты свою стрелу, Батраз!
— Прежде гостя не достану стрелу из колчана.

Сарахцау вытащил из колчана стрелу, взял лук, попробовал тетиву. Ухватился, как надо, за лук и пустил стрелу: стрела упала где-то на дороге.

Пустил стрелу и Батраз. Вонзилась стрела в дверной косяк дома Ацата. Пошатнулся старый дом Ацата, попадали яства с пиршественных столов на землю. Удивленно переглянулись сидящие на пиру гости.
— Не тревожьтесь, добрые люди! — проговорил Сослан. — Это стрела нашего озорника. Наш сумасброд идет, наш сумасброд!

А вскоре показались Сарахцау, сын Деденага, и Батраз, сын Хамыца. Сослан торопливо вышел из дому, поздоровался с гостем, потом повернулся к Батразу и залепил ему пощечину.
— Щенок! Не дорос ты еще лук испытывать!

Одним прыжком перемахнул Батраз через семь хребтов и, оказавшись в своем доме, запустил ноги в золу. Сел у очага фаныкгуз и опять стал собирать золу в кучи.