Нарт Хамыц, говорят, издавна был самым достойным мужем среди нартов. Говорят, издавна злы на него были Сайнаг-алдар Аладжыко и Бората Бурафарныг. Искали способ, как его загубить, и не находили. Но вот, говорят, однажды Сайнаг-алдар устроил кувд и пригласил на него всех нартов. Бората Бурафарныг заманил Хамыца на этот кувд. Задумали так: только во хмелю можно убить Хамыца — бог не дал ему другой смерти. Сатана узнала об этом и сказала Хамыцу:
— Во хмелю тебя хотят убить, так вот тебе волчий мочевой пузырь. Делай вид, будто пьешь, а сам сливай в этот мочевой пузырь, тогда хмель тебя не возьмет.
На кувде же обычно сидели от одного дня недели до другого такого же дня. Три дня и три ночи Хамыц пил и сливал в волчий пузырь, и хмель его не брал. На четвертый день про это узнали. Отобрали у Хамыца волчий мочевой пузырь и выбросили. После этого Хамыц захмелел и стал плохо соображать. Тогда, говорят, Бората Бурафарныг заманил Хамыца на плоскую крышу дома.

Батраз с дружиной пошел к городу Тынту отомстить за смерть отца. Дружины пошли биться, и их поодиночке начали убивать.
Батраз сказал:
— Если вы не шутите, то ступайте приведите двенадцать пар быков и мою пушку притащите, тогда я сам уже буду знать, что следует сделать.
Пушку притащили, двенадцать мерок пороха всыпали в ее жерло и ее зарядили. Потом Батраз сам себя в пушку зарядил и сказал наводчику:
— Хорошенько мною прицелься в город Тынт и выстрели.
Выстрелили Батразом, очутился он в городе Тынте и все дома разрушил. Потом начал Батраз искать, где сидит малик, но никто маликова дома ему не показывает, а Батраз того, кто не показывает, убивает. Затем Батраз сам нашел малика, и тот просил его:
— а будет мне твоя милость, не убивай моей души, сколько ты сам скажешь, то и заплачу я за смерть твоего отца.

В городе Тынте жил малик. Хамыц туда пришел к его дверям
и сказал:
— Мы здесь царь, кроме нас царя здесь нет! Малик сказал:
— Приведите этого песьего щенка, как он посмел сказать: кроме нас царя нет!
Кого за ним послал он, всех их побил Хамыц и сам к нему послал сказать:
— Одну неделю сроку тебе даю, чтобы прибыть тебе ко мне на Кабардинское поле.
Когда было три дня до сроку малику, малик сказал:
— Хамыц — сильный муж, что бы мне спросить колдунью, пусть бы она меня чему-нибудь научила. — Вот он пошел к ней и спросил ее.
Колдунья сказала ему:
— Хамыцев конь — чертово отродье, найди волчью шкуру и повесь ее на шею своему коню, тогда Хамыцев конь не повернется к тебе передом.

Урызмаг и Хамыц были близнецами. За день каждый из близнецов вырастал на улынг, ночью — на удисн. Когда выросли, то обликом и телосложением всех сверстников превосходили, а силой и отвагой они обладали такой, что никакой насильник не мог их осилить; не было никого среди нартовской молодежи, кто мог бы силой и отвагой с ними помериться; молва об их отваге разнеслась далеко вокруг.
Вот уже возмужали Урызмаг и Хамыц, а семьями ни тот, ни другой еще не обзавелись. Не знали они, кто из них старше, а потому никто из них не решался перешагнуть через голову другого, чтобы ненароком не уронить своей чести в глазах старшего. Так продолжалось до тех пор, пока все сроки не вышли, а когда вышли все сроки, никто из них уже не хотел уступать свои права другому, каждый считал себя старшим.
Урызмаг и Хамыц спросили у нартов, кто из них старше, но и нарты ничего не знали о том, кто из них старше, а кто младше. Тогда Урызмаг и Хамыц решили отправиться в Фаснарт к сестре своего отца — уж она-то должна знать, кто из них старше. Стали они готовиться в далекий балц в Фаснарт. Из близнецов Урызмаг был более сообразительным — он и говорит Хамыцу:

Нарты ушли в поход. Зашли очень далеко. Долго не возвращались. Люди говорили:
— Нарты в поход ушли, повстречался им кто-то сильнее их, и они погибли.
В Нартовском селе остался один лишь старый Урызмаг. Очень горевал он, что нартовская молодежь не возвращается. Горе за короткое время так его состарило, что уже не в силах он был встать с кровати.
Бората сказали:
— Нартовская молодежь в поход ушла, верно, повстречался им кто-то сильнее их, и они погибли. Добро нартов пропадает, только и ждет, чтобы его взяли. Один лишь старец у них остался, убьем его и все добро заберем.
Однажды собрались и так порешили:
— Кувд устроим, чтобы на нем Урызмага убить, потом скопом пойдем и добро заберем. Кого нам еще бояться!
Три дня спустя в большом доме Алагата нарты устроили кувд. Люди собрались на кувд и сказали:
— Кто пойдет приглашать Урызмага?

Сырдон нес через мост ведро молока. По эту сторону реки он взмолился:
— О боже, будь милостив! Переправь меня благополучно на ту сторону!
Когда же он сошел с моста, то сказал:
— Ну, боже, а теперь пусть будет мне твоя немилость!
И тут же споткнулся, упал и разлил ведро молока. Поднялся и сказал:
— Ай-ай-ай, боже! Ты поверил моим словам! Я ведь всегда шучу.
И, говорят, бог единственный раз тогда от души посмеялся.

Собрались именитые нартовские мужи вокруг Уацамонга и рассказывали о своем мужестве. Кто бы рассказал лучший тауарах о своем удальстве, к тому бы Уацамонга и поднялась. Рассказали свои тауарахи, но Уацамонга ни для кого не сдвинулась с места. После всех начал говорить сын Хамица, Батраз, и рассказал обо всех своих мужественных поступках, что совершил на земле. И еще добавил:
— Из вечерних и утренних идауагов стольких-то я убил; как верно то, что я убил их, пусть так же верно нартовская Уацамонга поднимется на колени моего отца Хамица.
Уацамонга поднялась на колени Хамица, и Хамиц сказал:
— Эй, плешивый, что можно сказать, говори, чего нельзя сказать, не говори.
А Батраз продолжал:
— И сына Хуарелдара Борхуарали я тоже убил. Как верно то, что я говорю, пусть так же верно нартовская Уацамонга поднимется к устам моего отца Хамица, и пусть он из нее выпьет пиво.
Уацамонга поднялась к устам Хамица.
Хуарелдар сидел в пузырьке пива и выскочил оттуда:
— А я-то столько дней искал убийцу своего сына!

Фатимат, дочь Солнца, жена Созырыко Бората, веяла кукурузу на ветру, и ее похитил Челахсартаг, сын Хыза из Ахсартаггата, и стоял Созырыко у ворот своего дома с поднятыми плечами и поникшей головой. Спрашивает Созырыко Батраза:
— Что мне делать, Батраз, род наш опозорен: сегодня Челахсартаг Ахсартаггата похитил мою жену и укрыл ее в крепости Хыз на Черной горе, а крепость Хыз — гора из семи пластов, а пласты эти из стали.
Батраз сказал:
— Тогда крепость легко захватить: в пушку Бората засыпь двенадцать мерок пороха, влезу я в пушку, ты же меня забей туда посильнее, так, чтобы мои голова и ноги сошлись, потом направь пушку в сторону крепости Хыз и стреляй.
Созырыко засыпал в пушку Бората двенадцать мерок пороха и велел Батразу влезать. Долго забивал его Созырыко, потом направил на крепость Хыз. Когда выстрелил, то Батраз, раскалившись докрасна, вытянул руки к крепости Хыз и сокрушил ее.

Однажды собрались странствовать Сосрыко, Урызмаг, Хамиц и Сослан. За младшего они пригласили сопровождать их Сырдона.
— Да как же сопровождать вас, господа мои, — беда мне, право, с вами: опять наградите меня из быков трехлетками, из овец — первоплодными, опять обидите меня, — сказал Сырдон.
— Не бойся, не бойся: такая доля будет тебе, какая будет нам, если только раздобудем чего-нибудь, — обнадежили нарты хитрого Сырдона.
Отправились нарты. В дороге пришлось им переправляться через одну реку. Так как у Сырдона не было лошади, то он взял за хвост Сосрыкова коня. Посреди реки Сосрыко обратился к Сырдону:
— Сырдон, а скажи-ка, когда удобнее всего срезать ногти с пальцев?
— Когда вспомнишь об этом, — последовал ответ.
— Ну, так тебе немного трудно придется, так постой в воде, — сказал Сосрыко.
Сосрыко остановил коня и, достав из-под кинжала нож, стал тихонько срезать ногти, а Сырдон, стоя в воде, готов был умереть с досады, что так легко поддался на обман.

Нарты делали пир афæдзы æмбырд-цыты куывд. Вся нартовская молодежь собралась в доме Алагата. Урызмаг в это время крепко состарился и перестал бывать на пирах и увеселениях. Он с трудом выходил только в ныхас. Молодые нарты хотели умертвить Урызмага постыдной смертью — попойкой, но не знали, как заставить старика прийти на веселый пир молодых. Много думали нарты, но ничего не могли придумать. Наконец бедовый Сырдон говорит нартам:
— Эй вы, нарты, не скучайте, я приманю вам Урызмага, и вы будете утешаться его старостью.
Пришел Сырдон к Урызмагу в ныхас и сказал ему:
— Добрый день тебе, мой старший. Что ты сидишь таким скучным? У Алагата большой сегодня æмбырд (собрание, пир). Там все молодые нарты — они и прислали меня за тобой хонæг.
Урызмаг отказался, и Сырдон пошел назад к нартам. Они опять начали просить Сырдона привести к ним старика Урызмага. Идет Сырдон к Урызмагу, колотя палкой голову и приговаривая, подходит к нему:
— О мæ бон, Уырызмæг! О мой день, Урызмаг! Цæмæ æрцыдтæ, цæ? До чего ты дошел! Аккаг дын нæу нарты æхсæнмæ нæ цæуын! Не следует тебе не бывать среди нартов.